Эшли Дьюал - Свободные (СИ)

- Откуда я знаю. Сам у него спроси.

- Ты злишься?

- Нет. С чего вдруг?

Андрей недоуменно молчит. Кто-то пытается пройти в туалет, но он с силой захлопывает дверь и вновь обращает на меня свой ледяной взгляд.

- Что происходит? Почему он ведет себя так, будто находится под наркотой?

- Это единственное, что тебя волнует? Больше ничего не тревожит? Не трогает твое равнодушное, отчужденное сердце?

Теслер громко выдыхает.

- Сначала успокойся, - отрезает он, поворачиваясь к двери, - а потом поговорим.

Что? Вижу, как он собирается уйти, и буквально взрываюсь от безумной злости. Почему он отталкивает меня? Почему сначала дает надежду, а затем делает так больно? Я вихрем рвусь вперед, оказываюсь прямо перед парнем и недовольно восклицаю:

- Неужели ты ничего не понимаешь?

- Что я должен понимать, Зои? – на выдохе спрашивает Андрей. – Ты не в себе.

- Это ты меняешься день ото дня. Сначала отталкиваешь, потом становишься ближе. Мне надоело это притворство! Сколько можно? Ты пришел за мной, потому что волновался! Разве не так? Зачем ты здесь?

- Я думал, у тебя проблемы.

- У меня проблемы!

- Какие же? – его глаза испепеляют меня черным взглядом. – Сражаешься с безответными чувствами? Борешься с пьяным мальчишкой, желающим тебя больше, чем очередную порцию крепкого спиртного? Это не проблемы. Меня это вообще никак не касается.

- Но я хочу, чтобы тебя это касалось! – мой голос жалок. Я жалкая. Но в груди все так горит, что я не обращаю на это никакого внимания. Мне просто хочется стать ближе. – Хватит вести себя так. Пожалуйста. Скажи, наконец, о том, что чувствуешь!

- Что? О чем ты вообще говоришь? Вдохновилась речью своего нового друга? – Теслер прищуривает глаза. Смотрит на меня так испепеляюще, что мне становится дико страшно. А вдруг ему действительно на меня плевать? Вдруг я ошибаюсь? – Я ничего не чувствую. По-моему, мы с тобой уже это обсуждали.

- Ты солгал. А потом…

- Нет никакого потом. Нет ничего. Забудь о вчерашнем дне, о нашей поездке. Это глупые случайности, стечения обстоятельств. Я был рядом – я помог. Но это ничего не значит!

- Ничего?

- Да, Зои. И я буду делать то, что посчитаю нужным вне зависимости от твоих слов и убеждений. Ты можешь считать меня ненормальным, можешь меня ненавидеть. Давай. Потому что это именно то, чего я добиваюсь.

- Ты хочешь, чтобы я тебя ненавидела?

- Да.

Мне вдруг становится очень плохо.

Опасно влюбляться. Но более того, опасно влюбляться безответно. Чувства ранят сильнее слов, поступков, физической боли. И главное – ранят только тогда, когда мы кого-то искренне и глубоко любим. А как же иначе? Как же без иронии в этой жизни? Как же не обратить самое дорогое, что у нас есть, против нас же самих?

- Хорошо. – Я киваю. Вскидываю подбородок и отхожу назад. – Как скажешь. Пусть все будет по-твоему, Андрей.

Произнеся его имя, я запинаюсь. С силой прикусываю губы и пытаюсь потушить пожар в груди, пусть это совсем нелегко и сложно. В любом случае, нельзя зависеть от человека. Это неправильно и рискованно. Можно потерять так много, влюбившись не в того, кого нужно.

- Я узнал кое-что о Соне.

- Правда? – говорить непросто, однако я выпрямлюсь. – Что именно?

- Человек, который пытался убить тебя в переулке, позавчера встречался на стройке с Игорем Ростовым. Стройка давно закрыта. А Игорь Ростов – не тот, с кем просто так решают увидеться.

- И что это значит?

- Это значит, что тебе лучше держаться как можно дальше от Болконских. Если они как-то связаны с деятельностью Ростова…

- А что у него за деятельность? – Парень стискивает зубы, а мне вдруг становится очень страшно. – Что такое? В чем дело?

- Они специализируется на продаже девушек, - наконец, отвечает Андрей. – Люди Игоря уже несколько лет подряд похищают молодых девушек, чаще всего без родственников, а затем подсаживают их на наркотики или сильно действующие депрессанты.

- Зачем? Я…, я не понимаю…

- Изначально похищали иностранцев, однако сейчас они поняли, что гораздо дешевле доставлять товар, не покидая границ страны. Они держат их где-то за городом, наверно. Я не знаю. Зарабатывают на проституции, подделывают документы…, - с каждым его сказанным словом мне становится все труднее дышать. Теслер серьезно выдыхает, хочет подойти ко мне, но я пячусь назад. – Зои, - шепчет он, - держись от этих людей подальше.

- Ты хочешь сказать, что…, - прерываюсь. Горло сдавливает ужас, - что Соню продали? Что сейчас она накачена наркотой и…

- Я ничего не хочу сказать. Я просто сообщаю, что узнал.

- О, боже мой. Господи, - хватаюсь руками за лицо. Комната вдруг кружится. Я неуклюже облокачиваюсь спиной о ледяную, скользкую стену и пугаюсь, - что же скажет Саша? Что же с ним будет? Надо срочно найти помощь у взрослых, привлечь кого-то. Я не знаю, но надо что-то делать! Она ведь…, ведь…

- Это бессмысленно. Их система работает уже ни один год. И единственный здесь выход – просто держаться от них как можно дальше.

- Не может такого быть, чтобы не было способа вернуть Соню! Она ведь не исчезла! Она здесь, в городе, совсем рядом! Нельзя просто стоять в стороне, сложив руки! Это неправильно!

- Неправильно – это когда тебя поймают и посадят в палату рядом с ней, - рычит Андрей. Подходит ко мне и испепеляет глубоким, пронзительным взглядом. – Не ввязывайся.

- Нет. Теперь я буду делать то, что считаю нужным. А твое мнение…, - я обижено и зло стискиваю в кулаки руки, - твое мнение пошло к черту.

Рвусь к выходу, однако парень ловко останавливает меня, схватив за руку.

- Отпусти! – кричу я.

- Нет.

- Зачем ты это делаешь?

- Что делаю? Пытаюсь сберечь твою голову?

- Мне ничего от тебя больше не нужно! – восклицаю я и вижу, как в глазах у парня что-то меняется. Он стискивает зубы, а я продолжаю, - ты прекрасно знаешь, чего хочешь. Знаешь, что тебе нужно. Но ты боишься. И это просто омерзительно! Не чувствовать ничего, убивая людей, но дрожать лишь от одной мысли о близости с кем-то, кому ты дорог!

- Не пытайся сделать вид, будто знаешь меня! Тебе и половины неизвестно из того, что побуждает меня к моим поступкам!

- Да кому, какое вообще дело до твоих побуждений? Ты живешь дальше, ты давно оставил все проблемы за своей спиной! Так хватит уже оборачиваться!

- Нет, не хватит. Иногда надо жить с тем, что имеешь, а не закрывать на это глаза.

- Иногда надо принимать тех, кто хочет тебе помочь.

- Ты не можешь помочь мне.

- Но ты ведь мне помог! - Теслер бледнеет. Отходит назад и крепко зажмуривается. Я вижу, как ему плохо, но на этот раз не подхожу ближе. Хватит. – Я буду рядом, - шепчу я, с силой сжав в кулаки руки, - только если ты этого захочешь. Но в противном случае…