Первозданная - De Ojos Verdes

в числе первых покинула аудиторию, даже не взглянув на меня.

Сильная девочка. Взяла направление и идет по нему.

Как бы ни хотелось, чтобы она кинулась мне на шею, все же горжусь её стойкостью. Сказала — сделала. А ведь ей больно через всё это проходить…

Но весь мой доброжелательный настрой испарился, когда спустя две минуты я случайно кинул взгляд в окно возле рабочего стола.

Ах, больно ей?..

И по этой причине надо принять какой-то драный веник из рук того самого Мовсеса прямо перед нашим зданием?

Какая великолепная картина: под светом фонарей двое встретились, как в романтическом кино… Истинный мужчина ждал её с цветами, чтобы поздравить с успешным прохождением курса…

А что сделал я? Разломил ручку, не замечая, как кровь из раны на внутренней стороне ладони, куда уткнулся острый кончик пластика, закапала под ноги.

И когда Сатэ села к нему в машину, еще долго стоял так, гипнотизируя опустевшее парковочное место.

И пытался договориться с очнувшимся зверем внутри…

Отпусти ее, дай быть счастливой…

Мог ли я предположить, что звонок следующим вечером перевернет мою жизнь, окончательно открыв глаза на ситуацию и на собственную непроходимую тупость?.. Нет.

— Да? — не совсем дружелюбно ввиду паршивого настроения рявкаю в трубку.

— Привет, Тор, — как-то странно замялся Арзуманян. — Ты дома?

— Привет. Ну, допустим.

— Один?

— С каких это пор тебя волнует личная жизнь бывшего куратора, ревнивица моя?

На том конце выдерживают паузу, видимо, мысленно посылая меня в далекие дали и абсолютно не разделяя «веселья», что проявилось в сарказме.

— Тор, Сатэ с тобой?

Дыхание спирает — настолько меня возмущает этот вопрос.

— С чего такие внезапные умозаключения? Нет, Роберт.

— Хорошо, — теперь в голосе приятеля слышится неприкрытая неприязнь и что-то ещё не очень обнадеживающее. — А как тебе такое умозаключение: Сатэ пропала?

— Поясни, — цежу сквозь зубы, очень надеясь, что это шутка, хотя мерзкие щупальца страха уже подкрадываются слишком близко.

— Номер заблокирован, её не было сегодня на работе, а сумку нашли валяющейся на асфальте у подъезда. Соседка сказала, что видела, как её увез высокий брюнет. Я до последнего надеялся, что это ты, Тор.

— Не я, — отвечаю с замиранием сердца…

Глава 31

«…что-то остаться могло живое. Ибо, когда расстаются двое, то, перед тем как открыть ворота, каждый берет у другого что-то в память о том, как их век был прожит: тело — незримость; душа, быть может…» И.Бродский из «Памяти Т.Б., 1968».

Это только Адонцу я могла сказать, что способна быть счастливой с Мовсесом, в реальности же — даже в глаза тому смотрела с трудом. И никак не получалось отстранить навязчивого ухажера… Я предполагала, что это будет сложно. Однако взывала к здравомыслию человека каждый раз, когда он пытался приблизиться.

В те мгновения последней ночи мне хотелось задеть Тора, обида от сокрушительного поражения душила горло. Что это, если не поражение?.. А проигрывать надо уметь, о чем я на тот момент забыла. По-хорошему, мне стоило отблагодарить за минуты блаженства, за редкие прекрасные встречи, за внимание, за то, что был честен. А я взяла и испортила все таким уходом. Могла же красиво, правда? Ведь это не его, а моя вина. Он-то меня как раз предупреждал… Но меня переклинило, раненому сердцу не объяснишь, что это несколько унизительно — пытаться сделать больно любимому человеку…

Спустя столько недель я не перестаю перекручивать в голове наш разговор, словно на повторе. Попеременно то сожалею о том, что взболтнула лишнего, то злюсь, что ещё много чего не досказала…

— Ничего не забыла? — помогаю закрыть чемодан, запыхавшись.

Лиля садится на него, пытаясь утрамбовать вещи, чтобы было легче тягаться с замком.

— Кажется, нет.

Заканчиваем и обе выпрямляемся, вздохнув.

— Если что-нибудь вспомню, попрошу свекровь отправить — благо, машины каждый день совершают рейсы.

— Я бы не стала говорить так уверенно, через пару дней уже декабрь, а зимой с Ларсом всегда проблемы. Самолетом отправлять твои пожитки слишком дорого… Так что, подруга, хорошо подумай. До вылета еще куча времени…

Рыжая хмурится, отчего на лбу проступают морщины. Затем в своей пофигистической манере машет рукой.

— А, да черт с ним. Забуду и забуду. В конце концов, зря я, что ли, соглашаюсь с мужем, покидая свой дом? Он же обещал мне лучшую жизнь, вот пусть и обеспечивает всеми недостающими и забытыми принадлежностями.

Улыбаюсь, с притворной укоризной качая головой.

Проходим в кухню, где удрученная хозяйка с особой любовью заваривает кофе, разливая его по красивым чашкам. Молчим все это время. Все случилось слишком быстро, никто так и не понял, как Лиля изменила свое решение никогда не уезжать на «Боже, что же я без него буду делать?»…

Положа руку на сердце, я всегда знала, что этим все и кончится. Она импульсивна, но мужа любит по-настоящему. Даже если бы тот уехал без неё, девушка кинулась бы следом на следующий же день. Да и детям без отца нельзя. Расстояние — сложная штука. Мне ли не знать?

Очередное расставание бередит душу. Вспоминаю всех, с кем за эти годы успела попрощаться, и непрошенные слезы застилают глаза. Но проявлять слабость в такую минуту просто непозволительно. Мало ли, мнительная рыжая голова решит передумать. Я ведь поддержала её стремление не делить семью.

Телефон вибрирует весьма кстати. Меня пробирает злость от имени звонящего абонента, и это отрезвляет, отгоняя пессимистический настрой.

— Опять он? — морщится Лиля. — Слушай, я его боюсь. Ты же понимаешь, что у него не все дома? Вспомни только прошлый четверг! Боюсь предположить, что было бы, если бы не вмешавшаяся охрана!

Да уж… Мовсес никак не хочет понять, что у него нет шансов. Терроризирует, ожидая меня после работы у здания. И инцидент, который вспомнила подруга, был далеко не первым, просто самым ярким. Он попытался затащить меня в свой автомобиль, но я так брыкалась, что работники службы безопасности отреагировали молниеносно — оттащили его, затем проводили до такси. А потом настойчивый ухажер каким-то образом узнал о семинаре, выведал адрес, и появился с цветами… Не понимаю, откуда у него эта информация?..

— Не переживай. Я к Новому году возьму отпуск и уеду, может, это его охладит.

— Кто тебя отпустит? В отделе осталось два человека, Сат. Не тешь себя такими надеждами. Надо его отвадить, я волнуюсь, как бы этот псих не завершил свое темное дело — украдет, и пиши пропало. Может,