Репутация плохой девочки - Эль Кеннеди
Репутация плохой девочки читать книгу онлайн
Когда бывшая плохая девочка Женевьева Уэст возвращается домой на похороны своей матери, она готова держаться подальше от своего бывшего парня Эвана Хартли. Их история пашит турбулентностью. И страстью. Чертовски много страсти… которую она отчаянно пытается забыть.
Но невозможно не столкнуться с Эваном в маленьком прибрежном городке, где они когда-то одичали. И в тот момент, когда она снова видит своего великолепного бывшего, Жен понимает, что Эван по-прежнему такой же неуправляемый, сексуальный и неотразимый, как всегда. Однако на этот раз она решила пойти по новому пути. Больше никаких вечеринок. Больше никаких глупых ошибок. Ее план состоит в том, чтобы временно остаться в городе, чтобы помочь отцу вести его бизнес, но как только он найдет кого-то еще, она уедет оттуда.
Я достаю свой телефон, чтобы найти пропущенное сообщение от Эвана ранее ночью.
Эван: Ты еще не просила об освобождении под залог. Хороший знак?
Я должна признать, что он был прав. Встреча с Триной оказалась обнадеживающим опытом. Вряд ли катастрофа, которую я придумала, была в моей голове. Но я определенно не собираюсь говорить ему об этом. Эвану не нужно никакого потакания моему самолюбию.
Я: Мы на 95-й с одноглазым охотником за головами и его питомцем росомахой по горячим следам. Отправляй закуски.
Когда я чувствую, как чья-то рука похлопывает меня по плечу, я впечатлена, что Эвану удалось нас выследить. Но потом я оборачиваюсь и встречаюсь с темным плиссированным полиэстером униформы помощника шерифа и пузом Расти Рэндалла.
— Женевьева Уэст. — Он хватает меня за запястье и грубо дергает его за мою спину. — Вы арестованы.
У меня отвисает челюсть.
— Серьезно? За что?
Меня стаскивают со стула, я пытаюсь встать на ноги. Люди вокруг нас отступают, некоторые достают свои телефоны, чтобы записать. Вспышки камеры ослепляют меня, пока мой мозг пытается понять, что происходит.
— Хранение запрещенного вещества. — Он заламывает мне другую руку за спину, где металлические наручники впиваются в кожу. Помощник шерифа Рэндалл хватает сумочку Трины, роется в ней, пока не вытаскивает пудреницу и не открывает ее, чтобы показать пакетик с кокаином.
— Это даже не моя сумочка! — Я кричу, моя голова кружится от инстинктивного желания убежать, или драться, или… что-то еще. Я в отчаянии смотрю на дверь в дымящийся внутренний дворик.
Обхватив рукой мои бицепсы, он наклоняется близко к моему уху и шепчет:
— Надо было уехать из города, пока у тебя был шанс.
ГЛАВА 28
Женевьева
Снаружи меня прижимают к машине Рэндалла, лицом к окну, пока он проводит своими толстыми потными руками по моим рукам, ребрам и ногам.
— Тебе это просто нравится, — говорю я сквозь стиснутые зубы. — Извращенец.
Он вытаскивает мой телефон, ключи и удостоверение личности из карманов и бросает их на крышу машины с сумочкой Трины. — Знаешь, в чем твоя проблема, Женевьева? Ты не ценишь осторожность.
— Что, черт возьми, это значит?
— Это был только вопрос времени, когда ты снова облажаешься. — Его пальцы расчесывают мои волосы, как будто у меня там припрятаны иголки и, может быть, охотничий нож. — Я же сказал тебе, у меня повсюду глаза.
— Тогда твои стукачи еще тупее, чем ты.
Он жестоко усмехается.
— И все же ты в наручниках.
Когда он заканчивает обыскивать меня, я пытаюсь понять, как кто-то должен был знать о кокаине. Человек, у которого Трина купила его в городе? Удачная догадка? Оба варианта кажутся одинаково маловероятными. Но тогда, кто знает, какие сомнительные сделки заключил Рэндалл? Этот человек настолько испорчен, насколько это возможно.
Тогда мне приходит в голову, что в любой момент ночи, когда мы с Триной были разлучены — в то время как одна из нас пошла в бар, чтобы выпить еще по одной или в туалет в одиночку, она могла быть перед любым количеством свидетелей. Достаточно одного из них, чтобы увидеть нас вместе.
Он достает пластиковый пакет из багажника своей машины и бросает туда мои вещи и сумочку Трины. Затем, с болезненной ухмылкой, он открывает заднюю дверь и толкает мою голову вниз, чтобы запихнуть меня на заднее сиденье.
— Извини за запах, — щебечет он. — У меня не было возможности убрать тут после того, как последнего парня вырвало.
Пока я жива, я буду помнить его садистскую улыбку, когда он захлопнул дверь. И если это будет последнее, что я сделаю, я сотру это с его самодовольной физиономии.
В офисе шерифа я сижу на пластиковом стуле у стены в конце узкого коридора с пьяными и нарушителями общественного порядка, проститутками и другими взбешенными жертвами сегодняшней драrи.
— Привет! — Парень из братства с окровавленным носом в конце ряда кричит на проходящего мимо помощника шерифа. — Эй! Ты свяжешься с моим отцом по телефону. Слышишь меня? Мой отец надерет тебе задницу.
— Мужик, заткнись. — Через несколько стульев от меня горожанин с подбитым глазом смотрит в потолок. — Никому нет дела до твоего тупого папочки.
— Ты мертвец. Все вы, идиоты, мертвецы.
Парень из братства ерзает на своем стуле, и я понимаю, что они приковали его к нему наручниками.
— Когда мой отец приедет сюда, вы все пожалеете.
— Чувак, — говорит горожанин. — Я уже сожалею сейчас. Если мне придется продолжать слушать нытье этой киски, кто-нибудь, просто дайте мне пистолет. Я сам себя убью..
Я устала, голодна, и мне хотелось в туалет с того момента, как Рэндалл бросил меня в машину. Моя нога подпрыгивает от беспокойства и ожидания.
Мои мысли проносятся со скоростью мили в минуту, представляя, как Трина заходит внутрь и обнаруживает, что я и ее сумочка исчезли, и интересно, поняла ли она, что произошло. Я размышляю о шансах, что она связалась с моим отцом или одним из моих братьев, учитывая, что ее телефон, скорее всего, сейчас находится в хранилище для улик. Затем я понимаю, что если она поняла это, она не вернется за мной. Она уберется к чертовой матери из штата, пока копы не вытащили ее водительские права из сумочки и не отправились на ее поиски.
— У тебя все хорошо. — Женщина в майке с блестками и мини-юбке выглядит почти как дзен, когда она сидит рядом со мной, совершенно расслабленная. — Не волнуйся. Это не так страшно, как кажется по телевизору.
— Когда мы сможем
