Строптивица и нахал - Кристина Майер

такого неподдельного восторга на ее лице увидеть не ожидал.

– Тимур… – потянула она мелодично, – Это для меня?

– Милана, прекращай. Ты себя так ведешь, словно я тебе луну с неба достал.

– Тимур, мне ни разу за всю мою жизнь не делали такого классного сюрприза. Спасибо!

Она принялась обходить горящие факелы, вбитые в песок. Длинный подол белого платья разлетался под дуновением легкого ветерка. В ночном сиянии огня ее волосы горели яркими рыжими всполохами, лицо светилось, словно изнутри. А для меня оно освещало весь мир.

Пока Милана кружилась в центре факелов, выложенных полукругом, я подошел к столику, налил два бокала шампанского.

– Ты не проголодалась?

– Нет, – улыбаясь, она приближалась ко мне.

Колдунья…

Обняв ее одной рукой, я протянул ей наполовину наполненный бокал.

– Милана… мне сложно подобрать нужные слова… Я не романтик, наверное. Но ради тебя я немного изменюсь, раз в год обещаю делать незабываемый сюрприз.

– Это слишком часто, – засмеялась она, поняв шутку.

– И постараюсь об этом не забыть на протяжении лет таки семидесяти?

– Теперь, Васнецов, даже не думай умереть раньше! Я получу все ежегодные обещанные сюрпризы!

Это было сказано так серьезно, а еще эта рука на талии, согнутая в локте… Не выдержав, я захохотал.

– За нас? – поднял бокал, как только немного успокоился.

– За нас!

После того, как она отпила немного, забрал из ее рук бокал, поставил оба на стол.

– Милана? – взяв ее лицо в свои ладони, заглянул в чистые, сияющие глаза. – Я тебя люблю, – произнес почти шепотом.

Эхо, подхватив эти слова, разнесло их по округе.

– Я прошу тебя стать моей женой.

– Тимур, мы женаты, – и пусть на ее лице застыла улыбка, в глазах я увидел грустинку.

– Мы обвенчаемся. Ты не против? – пока она думала, достал из кармана заранее приготовленное кольцо и надел на палец. – Теперь ты не имеешь права мне отказать.

– Я и не собиралась, – прижалась она к груди, пряча слезы.

– Милана, только обещай надеть белое платье? – еле сдерживал я смех.

– Тимур? – ткнула она меня под ребра плача и смеясь. – Как ты можешь так богохульствовать?

– Это я богохульствую? Священник – это тебе не нежная работница загса, он такое терпеть не станет, выставит нас за ворота.

– Помню я это «нежное создание»!.. – наш смех уносил океан за многие мили от берега, а эхо его возвращало.

Обещал Милане дать выспаться? Вот и не лезь с поцелуями!

Дав себе установку, плотнее прижал к себе жену. Поужинав, мы вернулись в бунгало. Милана долго еще любовалась кольцом. Носить она решила его вместе с обручальным. Предлагал купить другие, но она категорически отказалась.

– Милана, засыпай уже.

Ворочается, не спит. Думает, мне легко держать ее в объятиях и не ласкать? Руки сами так и тянутся к бархатной коже.

– Тимур, а ты подумал о целибате?

– О чем?! – это слово меня бесило.

– О недельном целибате? – хихикнула она в подушку. – Ты разве не знаешь, что перед венчанием надо держать пост, молиться и воздерживаться от секса? А еще сходить на исповедь и причастие?

– Милана, ты же пошутила?

– Нет, – продолжала она веселиться.

Но я понимал, она знает, о чем говорит.

– Давай тогда лет через тридцать обвенчаемся? – обреченно прозвучал мой голос.

– Нет, не согласна. Я тогда буду уже старая и некрасивая, свадебное платье на мне не будет смотреться! А я хочу кучу красивых фотографий!

– Будет тебе куча красивых фотографий! Но тогда договор о сегодняшней ночи отменяется!..

Эпилог

Тимур

– Папа, а что такое счастье? – спросила дочка, сидя у меня на коленях.

Вопросом озадачился, ведь сложно объяснить такое ребенку четырех лет. Мы с Миланой старались ответить на все вопросы Алисы, но иногда она могла загнать нас в тупик.

– Папа подумает две минуты?

Получив торжественный кивок, я задумался. Задумался, как объяснить ребенку свои чувства. Описать счастье так, чтобы она в четыре годика это поняла.

– Алиса? – обратил ее внимание на себя.

Пока я напряженно думал, она следила в окно автомобиля за прохожими.

– Ты подумал? – улыбнулась она мне, сморщив носик.

– Папа готов ответить на твой вопрос, – сморщив лоб, серьезно посмотрел на дочь, вызывая этим у нее смех. – Алиса, когда дедушка вчера привез тебе в подарок квадроцикл, что ты испытала?

О том, что испытали родители, умолчим.

– Огромную радость, – развела она широко руками. Глаза ее заискрились.

Алиса похожа на меня, но только не глаза – они мамины. В их зеленых глубинах также ярко отражаются эмоции.

– Вот этот миг большой радости и есть счастье. И чем чаще человек испытывает эти чувства, тем он счастливее.

Алиса никак не прокомментировала мой ответ. Казалось, ее вновь заинтересовали прохожие.

– Папа, а у тебя же все есть, это значит, что ты несчастлив? – неожиданно прозвучал новый вопрос.

– Напротив, я самый счастливый человек на Земле. У меня есть ты и мама. А эту радость не сравнить ни с чем. Я обнимаю и целую вас перед сном, а потом всю ночь чувство счастья переполняет меня. А утром, когда вы просыпаетесь, растрепанные, сонные, вновь целую вас и весь день хожу счастливый.

– А когда родится моя сестренка, ты будешь еще счастливее?

– Я буду еще счастливее, – гладя ее по голове, улыбаясь, проговорил я.