Анджела Арни - Вторая жена

Пройдя таможенный и иммиграционный контроль, она стала искать глазами Пирса и тут же увидела его. Знакомая стройная, элегантная фигура в светлом летнем костюме. Он разговаривал со смуглым молодым человеком испанского типа, очень… Саманта поискала подходящее слово, но нашла только одно — смазливый. Да, именно так. Молодой человек был смазливым и, судя по его виду, богатым. С первого взгляда было видно, что его одежда от модного дизайнера и стоит целое состояние.

Она помахала рукой. Пирс лениво поднял руку, показывая, что видит ее, сказал еще несколько слов смазливому юноше, а потом подошел и помог Саманте толкать тележку.

— Познакомься с Риком, — сказал он, представляя ей смуглого молодого человека.

Рик улыбнулся. Эта преувеличенно широкая самоуверенная улыбка почему-то заставила Саманту занервничать.

— Счастлив познакомиться с вами, — сказал он. — Судя по тому, что я слышал о вас от Пирса, мы поладим.

Саманта не могла понять, зачем им ладить. Неужели Пирс не мог встретить ее один? Ей хотелось остаться с ним вдвоем.

— Я ужасно устала, — сказала она Пирсу, намеренно игнорируя Рика и надеясь, что тот поймет намек и уйдет. — Наверно, из-за разницы во времени. Скорее бы оказаться дома и поспать!

— Никогда не видел человека, который бы прилетел из Англии и страдал от разницы во времени. Что это с вами? — неучтиво спросил Рик. — И на сон можете не рассчитывать: сегодня у нас вечеринка.

— Суаре, — поправил Пирс, оборачиваясь к нему со снисходительной улыбкой. — Приятный вечер с культурной программой.

— Вечно вы, европейцы, придумываете хитрые слова. Вечеринка и есть вечеринка.

В зале стоял такой шум, что у Саманты звенело в ушах. Она испытывала странное чувство, как будто стоит в стороне и наблюдает за женщиной, которой является она сама, разговаривающей с двумя совершенно незнакомыми мужчинами.

Пирс взял ее сумку и стал пробиваться сквозь разношерстную толпу отпускников — толстых женщин в бермудах, пожилых мужчин в шортах и панамах — и иностранных гостей, к которым принадлежала и Саманта. Ей хотелось спросить, кто такой Рик и что он имел в виду, когда сказал: «У нас вечеринка». Но Пирс шагал впереди, так что сделать это она не могла. Выйдя в раздвижную стеклянную дверь зала ожидания, Пирс подошел к длинному белому лимузину. Оттуда выскочил шофер в форме и открыл им дверь.

— Это машина Рика, — сказал Пирс и отдал багаж шоферу. Тот положил вещи Саманты в багажник.

— Ничего тачка, правда? — улыбнулся Рик и нажал на кнопку встроенного бара. — Что будем пить? «Манхэттен», мартини или старое доброе шотландское?

— Ничего, — сказала Саманта. Она чувствовала себя больной, усталой, но больше всего сбитой с толку. — Пирс, я хочу только одного: поскорее оказаться дома. Как ни крути, а полет был долгим и утомительным. — Она посмотрела на него, ожидая любви, сочувствия и понимания.

Неужели Пирс забыл про аборт, единственную причину ее путешествия в Лондон, и про внезапную смерть Венеции, из-за которой она задержалась? Саманта слегка наклонилась и заглянула ему в лицо. Их взгляды встретились, а затем Пирс быстро отвернулся. Все молчали, и тревога Саманты усилилась. Шофер вывел машину с территории аэропорта и свернул на шоссе. День был жаркий. Лос-Анджелес, как обычно, окутывал смог, и закатное солнце, напоминавшее глаз с бельмом, заливало небо красноватым сиянием. Саманта опустила веки. В Малибу воздух чистый, и ветер с моря долетает до самых гор Санта-Моники. Там ей будет лучше. Когда они приедут, можно будет поговорить с Пирсом и избавиться от этого Рика. Впрочем, судя по его словам, придется ждать окончания заранее созванной дурацкой вечеринки. Наверняка это имеет отношение к журналу Пирса.

Сквозь ресницы Саманта следила за тем, как Рик наливает себе виски. Его огромные золотые часы отбрасывали отблески во все стороны. Странно… Этот юноша ничем не напоминал людей, с которыми Пирс обычно водил дружбу. В стакане звякал лед. Динь-динь. Динь-динь. Наконец Рик пробормотал:

— Слушай, Пирс, хватит тянуть волынку. Черт побери, ты должен ей сказать.

Саманта широко открыла глаза. Слова Рика прозвучали как гром среди ясного неба, но она ничего не поняла.

— Что сказать? — спокойно спросила она. Пирс впервые посмотрел ей прямо в глаза и после короткой заминки произнес:

— Что мы с Риком любим друг друга, что теперь живем вместе и что с тобой я расстаюсь.

— Но вы можете жить с нами, пока мы не найдем что-нибудь другое. — Рик наклонился вперед и чарующе улыбнулся ей. — Если бы вы были сделаны из другого теста, я предложил бы вам жить втроем. Это могло бы быть забавно. Но я вижу, что вы из другой оперы.

— Да, из другой, — ледяным тоном ответила Саманта.

Рик подлил себе виски и добавил льда.

— Мы скоро уедем из дома в Малибу. Я положил глаз на особнячок в Беверли-Хиллс, принадлежащий одной старой кинозвезде. Он битком набит штучками в стиле «арт нуво», привезенными из Парижа. Пирс будет прыгать от радости.

Наступило новое молчание. Долгое молчание, во время которого Саманта пыталась придумать, что делать, и справиться с отвращением, которое становилось все сильнее. Она посмотрела на Пирса. Этот мужчина занимался с ней любовью, заставил ее испытать счастье и почувствовать себя женщиной. Ради этого мужчины она бросила мужа и детей и собиралась прожить с ним до конца жизни. Этот мужчина заставил ее ожить и помог стать самой собой. А теперь выясняется, что он не тот человек, за которого она его принимала. Он не любит ее. Теперь он занимается любовью с другим. Причем не с другой женщиной — это бы еще куда ни шло, — а с мужчиной. С мужчиной! С мужчиной!

Она почувствовала приступ тошноты и вдруг разозлилась. Так разозлилась, что чуть не лопнула. Пирс втоптал их отношения в грязь, и Саманта возненавидела его. Почему он не мог полюбить другую женщину? По крайней мере, это было бы нормально. Она с этим справилась бы. Но соперничать со злобным смазливым мальчишкой, сидящим напротив? Она наклонилась и ударила кулаком по затененному стеклу, отделявшему их от шофера. Удары становились все сильнее, чаще, и Саманта поняла, что у нее началась истерика. — Ради Бога! Что ты делаешь? — воскликнул Пирс. — Держи себя в руках. Вспомни о достоинстве!

Гнев Саманты вырвался наружу, как лава из вулкана. Справиться с ним было невозможно.

— Достоинстве? — Она слышала свой голос словно издалека. — Не говори мне о достоинстве! По-твоему, спать с мужчиной достойно? Мне противно думать об этом! Думать о том, что я позволяла тебе прикасаться ко мне. Ты отвратителен. Отвратителен! — Она шарахнулась от Пирса как от жабы или паука.