Дебора Смит - Змей-искуситель

Мне стало нечем дышать. Я бросилась на улицу, уронив пальто, которое висело у меня на руке, и встала между Дэвисом и Якобеком, у которого изо рта текла кровь.

— Тебе хотелось ударить меня с первого дня, — сказал он Дэвису.

Мой сын с горечью посмотрел на него.

— Это тебе за то, что ты спишь с моей матерью. — Его синие глаза, такие же, как у его отца, были полны ярости и боли. — И за то, что помог моей матери скрывать правду. Оказывается, все, что она внушала мне о любви, о браке и о чести моего отца, было ложью.

Господи, Дэвис все узнал!

Пока накануне вечером мы с Якобеком исповедовались друг другу и разрабатывали планы на будущее, полагая, что все еще контролируем мир, этот мир рассыпался в прах из-за гнусных сплетен. Слишком часто гласность из уважаемого общественного идеала превращается в слабое прикрытие для жажды грязных подробностей. Мы так привыкли считать жизнь других людей развлечением для нас, что право на личную жизнь не стоит и гроша, а факты значат и того меньше.

Пока Эдди дремала в спальне в Долине, положив голову на мокрую от слез руку с очередным умоляющим письмом от ее матери, мой сын спустился вниз на кухню, чтобы налить себе стакан молока. Отсутствие Якобека его не волновало — он не догадывался, что Ник поехал в Чаттанугу.

Зазвонил его сотовый телефон. Эдди запрограммировала его так, что он играл несколько тактов песенки «Господь не создавал маленькие зеленые яблочки». Дэвис отправился искать телефон и нашел его на столе у двери на заднюю веранду, украшенной гирляндами и яблочным орнаментом. Телефон лежал среди рабочих рукавиц, коробок с кормом для рыбок кои и папок с документами на отгрузку заказанных яблочных консервов. За неделю до Рождества мы готовы были побить все рекорды по продажам.

Хмурясь, Дэвис посмотрел на настенные часы в форме яблока, где черенок показывал на полночь. После нескольких месяцев, которые все провели, избегая звонков всяких сумасшедших и журналистов, мы сменили номера, за исключением линии «Фермы Хаш», и они теперь не были внесены в справочник, но Дэвис все равно не мог с легкостью относиться к ночным звонкам.

— Говорит Дэвис Тэкери. Довожу до вашего сведения, что сейчас полночь и моя жена уже спит. Так что если ваши новости не покажутся мне достаточно важными…

— Мистер Тэкери, — произнес самодовольный мужской голос, — это Хейвуд Кении. Я звоню из Чикаго. Я бы посоветовал вам разбудить вашу жену. Потому что завтра утром, мистер Тэкери, я собираюсь рассказать всем историю о ее родственниках со стороны мужа. Возможно, ей захочется прокомментировать ее до того, как она прозвучит в эфире на всю страну. Я на это очень надеюсь.

Моему сыну оставалось только стоять и слушать в безмолвном ужасе, пока Кении излагал весьма неприглядные детали из жизни его отца. Когда Кении сообщил, что Бэби — его сводная сестра, Дэвис сказал:

— Я должен идти.

Он положил телефон, обернулся и увидел перед собой Эдди. Она напоминала беременное привидение в байковой ночной рубашке с рисунком из крошечных яблок, которую я ей подарила.

— Кто звонил? — спросила она, с тревогой глядя на мужа. — Все в порядке?

Мой сильный, взрослый сын не смог заставить себя ответить. Он рухнул на стул, который его отец сделал из яблоневого дерева, а я украсила спинку резьбой (редкий плод совместного труда его родителей), уронил голову на руки и заплакал.

Якобек стоял перед гостиницей в Чаттануге с окровавленным ртом, опираясь одной рукой о мое плечо, а другой обнимая за плечи моего сына. Тот позволил ему это утешение после того, как пролил кровь чужака, а его отец превратился в запятнанный позором призрак.

— Где Эдди? — тихо спросил Якобек.

— Направляется в Вашингтон. — Я никогда не видела у Дэвиса такого несчастного лица. — Эдди уверена, что ничего этого не произошло бы, если бы она не вышла за меня замуж. Она винит себя в том, что секреты нашей семьи стали всеобщим достоянием.

— Поезжай за своей женой, — сказала я.

— Поверь мне, я так и сделаю. Но сначала я хочу получить от тебя ответы на некоторые вопросы. — Дэвис покачнулся. — Ты любила папу, или это тоже было ложью?

Если твой сын говорит тебе такое, то внутри тебя поселяется маленькая смерть.

— Это не было ложью. Я его любила.

— Тогда я ничего не понимаю. Ты никогда бы не позволила украсть у тебя даже самое никчемное яблоко, так как же ты позволяла отцу спать с другими женщинами?

— Бывали годы, когда он исправлялся, бывали годы, когда я в ,нем нуждалась. Но бывали годы, когда мы спали на разных концах огромной кровати и касались друг друга только случайно. Ты думаешь, брак — это так просто? Думаешь, есть простое объяснение всему этому? Брак — это не только совместная жизнь с тем, кого ты любишь. Или даже не любишь. Мы с твоим отцом с самого начала не должны были быть вместе. Но мы стали партнерами. Мы стали родителями. Мы не обязаны были быть счастливыми друг с другом. Мы просто должны были вырастить сына, который мог всегда на нас рассчитывать. И мы это сделали.

— Но ты могла мне сказать! Сколько раз я спрашивал себя, почему ты не ездишь вместе с ним на соревнования, почему я никогда не видел, чтобы вы держались за руки или целовались. Я думал, что ты просто… преисполнена достоинства. Господи!

— Твой отец хотел, чтобы у тебя была полная семья. Этого хотела и я. Они с Мэри Мэй очень пострадали в детстве. Твой отец знал, каково это — быть ребенком без родителей и настоящего дома. Я тоже это представляла, потому что рано потеряла отца. А моя мать умерла, когда мне было только шестнадцать. Разве ты был бы счастливее, если бы твои родители развелись? Был бы ты счастливее, если бы родители ссорились в твоем присутствии, а твой отец навещал тебя только по расписанию, установленному судьей?

— Дело не только в этом! Как ты могла ничего не сказать мне о Бэби? Я мог прожить всю жизнь и так и не узнать, что у меня есть сестра. Я имел право знать об этом! А у нее есть право знать, что я ее брат!

— В то время я приняла самое оптимальное решение.

— Потому что папа хотел воспитать Бэби, скрывая ее происхождение из уважения к тебе и ко мне? Потому что он хотел взять на себя ответственность?

Дэвис смотрел на меня с надеждой. Я замялась, подыскивая нужные слова, и это молчание выдало меня. Дэвис застонал.

— Черт побери!..

— Прости. Но зато я хотела ее. И твой дядя Логан хотел ее. Ее любят, она желанный ребенок, она счастлива, Дэвис. А теперь ей придется сказать, что Логан — не ее отец и что ее родная мать отдала ее на усыновление. Поступила бы я иначе, если бы смогла уберечь тебя и ее от всего этого? Нет! Я бы ничего не стала менять. Ты вырос отличным парнем, и это я помогла тебе стать таким. Так что я не могу сказать тебе, что повернула бы время вспять и все изменила. Посмотри на себя — ты умный, заботливый, ты умеешь любить. Ты женился на потрясающей, умной, красивой молодой женщине…