Заповедный тупик - Катерина Крутова

сезоне талантливый молодой парень мелькал во всех медиа и рекламах.

– Привет! – бросила походя Тимофеева и только потом вспомнила, что они не знакомы. Просто звездное лицо так часто встречалось ей по жизни, что стало почти родным. Александра восхищалась его актерским талантом, природным обаянием, интеллигентными манерами, но никогда прежде не встречала живьем.

– Привет, – добродушно улыбнулся в ответ ведущий и, увидев, как девушка стремительно краснеет от неловкости, протянул руку: – Иван.

– Алекс. – Холодные с мороза пальцы дрогнули от теплоты приветственного пожатия. – Я за съемки тут отвечаю.

– А-а-а, – протянул парень и улыбнулся еще шире, – значит, Марат Борисович тебя ждет.

Тимофеева сморгнула удивление и одарила ведущего взглядом, требующим пояснений. Иван хмыкнул, посмотрел на нее весело и лукаво и уточнил:

– «Ванька, встретишь Шурку – шли ее в рубку!» Я уже минут десять пытаюсь расшифровать этот ребус, а отгадка сама мне в руки пришла.

– Как он это сказал? – Алекс скинула длинный пуховик и отметила оценивающий взгляд Ивана, скользнувший по модной униформе.

– Старая ехидна манерам не изменяет. Всегда ядовита и саркастична.

Саша хихикнула. Ведущий и в жизни оказался очаровательно забавным.

– Побегу тогда, а то вдруг весь пульт ядом заплюет. Рада была знакомству. – И все же она помедлила, словно не торопилась покидать общество молодой звезды.

– Это взаимно. – Иван склонил голову и со смехом добавил: – Шурка.

Улыбаясь этой случайной встрече, Алекс мчалась по бурлящему подготовкой к церемонии закулисью. Она знала, что все, кроме Мутного Глаза и Эммы, уже на месте. Также была уверена в Марате Борисовиче и в том, что абсолютно все технари и операторы уже получили ЦУ и заняты делом. Но, по мнению Тимофеевой, в рабочем процессе никакой контроль не был излишним. То же убеждение, вероятно, разделял и Арсен, отчитывающий в коридоре промоутеров дорогой водки. Стайка длинноногих модельной внешности девушек с понурыми головами обреченно внимала тираде ответственного продюсера церемонии:

– Кто вас разодел как кукол для порнофильма?

– Это – фирменный стиль, – промямлила одна из девиц.

– А это, – широким жестом Покровский очертил пространство убранного в золото и бордовый бархат коридора, – главное мероприятие года. Здесь вся городская элита, сливки общества, богема и интеллигенция! Если бы я решил стать сутенером, и тогда бы не выпустил вас в люди в этой пошлой китайской безвкусице. Марш переодеваться! В костюмерной театра достаточно нарядов – даже ощипанные лебеди из кордебалета приличнее выглядят, чем это дешевое шлюшье тряпье!

Группа понурых красавиц с обиженным видом двинулась навстречу Алекс.

– Алекса! – Лицо Арсена разгладилось, тонкие губы радостно обнажили белые идеально ровные зубы. – Услада глаз моих! Вот это я называю идеально подобранный образ. Твой стилист постарался на славу. Еще бы волосы распустить да на шпильки тебя поставить…

Покровский скользнул ладонями по девичьей талии, точно разглаживая невидимые складки, запустил пальцы под кожаные ремешки портупеи на спине и оставил на Сашиной щеке поцелуй – продолжительный и ощутимый, совсем не похожий на простое приветствие.

– После церемонии выпьешь со мной по бокалу игристого? Нам есть что обсудить.

– Не уверена, что будет время. – Алекс сделала шаг назад, все еще ощущая легкие поглаживания рук Арсения.

– Но ты же снимаешь вечеринку? – Получив утвердительный кивок, он выпустил Сашу из объятий и не терпящим возражения тоном резюмировал: – Я тебя найду. Почему в ложах до сих пор нет цветов и шампанского? – уже в телефон выплюнул продюсер и стремительно зашагал прочь.

Александра встряхнула собранными в высокий хвост волосами, отогнала странное ощущение, вызванное короткой встречей с Арсеном, и поспешила к своей команде.

– Добрый вечер, Марат Борисович. Мне передали ваше послание. – Она вошла в рубку, где за мониторами и пультом колдовал режиссер прямого эфира.

– Ваньку встретила? – не поворачивая головы, уточнил режиссер, и седая шевелюра качнулась в утверждающем жесте. – Хороший парень, толковый. Кстати, не женат.

На этой фразе Марат Борисович обернулся, чтобы уловить промелькнувшее на Сашином лице недоумение.

– Ой, избавь меня от этой недовольной мины. Я старый – заслужил право говорить что думаю. Не то что вы, молодежь, воздух и мир сотрясли, а подумать забыли. Ой, Тоха, Тоха, мне без тебя так плохо! – внезапно гаркнул режиссер в рацию.

– Слушаю, товарищ начальник, – отозвался динамик знакомым низким голосом.

– Камеру включи, проверим нашу ментальную связь.

– Есть, шеф. Устанавливаю телепатический контакт, – раздался то ли смешок, то ли треск помех.

– Рыжик, не трынди в эфире. Не нервируй батьку. Длинные реплики сегодня только у меня.

– Понял.

– Сигнал есть. Пока свободен. – И, уже обращаясь к Алекс, Марат Борисович заметил: – Где ты нашла такого чу́дного дурня? Прям я в молодости, аж бесит.

– Да я давно работаю с ним, – пожала плечами Саша.

– Работаешь, значит… – почему-то задумчиво протянул режиссер и смерил ее пристальным взглядом. Впрочем, развивать тему он не стал, нежно проворковав в рацию: – Саныч, подними горизонт, он завалился.

В ответ невнятно пробурчали.

– Я вредный самодур, а не слепой идиот. Подними, пока я не пришел сам твою камеру крутить. И что это у нас кран трясется, как член в руках старпера? В следующий раз, Егорка, вместо тебя соседа позову, он на стройке крановщиком работает.

Взбодрив персонал, режиссер отвлекся от мониторов и переключился на Алекс:

– Клоун твой еще не приехал? Тот, с которым ты меня нянькаться назначила.

– Придумали, чем занять?

– А то! – Вокруг лукавых глаз разбежались озорные морщины. – Супругу мою с дочкой будет снимать. Давно в семейном архиве видео не добавлялось. Смонтирую потом открытку да приятелям пошлю. Пусть завидуют, какие мои девочки красивые. А товарищу твоему скажем, ВИП-гости из самой Москвы, в Питере инкогнито. Надо все сделать тихо и красиво.

– А жена не против, не сдаст?

– Шура, слышала поговорку «Муж и жена – одна сатана»? Так вот, за тридцать пять лет совместной жизни я так и не понял, в чьей заднице шило острее. Мы и не такие спектакли проворачивали. А теперь, девочка, иди отсюда, не мешай дяде работать. Операторов верни на точки за двадцать минут до начала. Мне из буфета принеси коньяк и два бутерброда с икрой.

– Там только тарталетки.

– Терпеть не могу. Скажи буфетчице, что для меня. Она баба душевная, сделает как надо. – И Марат Борисович потерял к Алекс всякий интерес, переключив внимание на настраивающего интернет-трансляцию инженера.

Гости прибывали. Фойе театра заполнялось знаменитостями, личностями, причастными к их успеху, подобострастной свитой и людьми весьма значимыми, влиятельными, но не публичными. Под руку с Дэвидом появилась Эмма, обворожительная в маленьком черном платье. Высокие каблуки подняли ее до роста режиссера, выгодно подчеркнули и до того безупречную сценическую осанку. Даже среди моделей,