Даниэла Стил - Ее королевское высочество

— К тому времени я закончу свой проект. — Паркер достаточно долго размышлял на эту тему, чтобы точно знать, чего он хочет. — Я могу продолжить свои исследования здесь. В Цюрихе есть отличная клиника, где занимаются изучением СПИДа.

— В любом случае сейчас невозможно предугадать, как отреагируют члены правительства. Я могу только попросить. Но если они скажут «нет»... — На глазах у Кристианы выступили слезы. Она не могла отказаться от Паркера, но не могла и бросить людей, которым поклялась служить всего лишь месяц назад. — Когда ты уезжаешь? — неожиданно спросила она.

Ей так хотелось увидеть его, но об этом не могло быть и речи. Им больше не удастся встречаться тайком. Если им суждено увидеться, то только открыто. Паркер должен явиться во дворец и попросить ее руки. А пока ей следует помнить о чести и достоинстве и ставить благополучие своих подданных выше собственного. Даже если это будет стоить ей любви.

— Мой самолет вылетает завтра, в десять утра. Так что из отеля придется выехать в семь.

— Мне нужно сделать несколько звонков. Я позвоню тебе утром. Я люблю тебя, Паркер, и всегда буду любить. Помни об этом.

— Это кольцо моей бабушки, — сообщил Паркер, словно это что-то меняло. Он забрал его у отца, когда навещал его в День благодарения.

Но Кристиане нужен был он сам, а не кольцо.

— Оно очаровательно, но тебя я люблю больше.

Положив трубку, она позвонила премьер-министру, но того не оказалось на месте. Кристиана легла в постель, но долго не могла заснуть, думая о Паркере. А он в отеле Цюриха думал о ней. Утром Кристиана не позвонила, и Паркер покинул отель с упавшим сердцем.

Премьер-министр перезвонил ей в восемь утра. Кристиана заставила его поклясться, что разговор останется между ними, и задала несколько жизненно важных для нее вопросов. Премьер-министр сказал, что, поскольку подобное случалось и в других странах, если она уверена в своем выборе, он не видит причин, почему их страна должна быть исключением. К тому же, добавил он, она вправе даже пренебречь мнением правительства и Верховного суда. Но Кристиана, как и ее отец, не собиралась использовать свою власть в личных интересах.

— Я предпочла бы обычную процедуру, — возразила она, впервые за последние месяцы испытывая неподдельную радость. Даже то, что она стала главой государства, не значило для нее так много, как возможность быть с Паркером.

— Думаю, лучше сохранить это в секрете на ближайшие пять-шесть месяцев. У всех еще будет время привыкнуть к этой мысли. Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы помочь вам, — сказал премьер-министр тоном скорее благожелательного дядюшки, чем руководителя правительства.

Кристиана пожелала ему счастливого Рождества и, положив трубку, взглянула на часы. Было четверть девятого, и Паркер, очевидно, уже выехал из отеля. Поразмыслив немного, она позвонила в службу безопасности. Заверив обеспокоенных агентов, что ничего не случилось, она попросила прислать Макса в ее апартаменты. Затем схватила лист бумаги и написала несколько слов. Макс явился через пять минут.

— Сколько тебе понадобится времени, чтобы добраться до аэропорта в Цюрихе? — спросила Кристиана, сунув листок бумаги в конверт и вручив его Максу.

— Час. Может, чуть меньше. А что, это срочно? — улыбнулся он, догадываясь, кому предназначается записка.

— Очень срочно. Передай это Паркеру. Его самолет вылетает в Нью-Йорк в десять.

— Будет сделано, ваше королевское высочество.

— Спасибо, Макс, — сказала Кристиана, с нежностью вспоминая дни в Синейфи, когда они с Сэмом звали ее Крики. Она надеялась, что Макс успеет перехватить Паркера. Если же нет, она позвонит ему в Нью-Йорк, но ей хотелось обрадовать его до отъезда. Он это заслужил.

Макс взял одну из машин секретной службы и помчался в цюрихский аэропорт, не отпуская газ. Отыскав среди рейсов, вылетающих в Нью-Йорк, нужный, он направился к месту посадки. Не прошло и пяти минут, как он увидел Паркера. Понурый и задумчивый, тот медленно шагал к выходу на поле. При виде Макса он остановился как вкопанный. Улыбнувшись, Макс пожелал ему счастливого Рождества, а затем вручил белый конверт с короной и инициалами Кристианы. Паркер дрожащими руками вскрыл конверт и внимательно прочитал записку. Там была одна короткая фраза: «Все в порядке, я люблю тебя, К.».

На лице Паркера медленно расцвела улыбка. Он бережно сложил записку и убрал ее в карман, а затем хлопнул Макса по плечу, продолжая широко улыбаться.

— Можно мне поговорить с ней? — спросил он, когда объявили посадку.

Душа его пела. Он сделал предложение, она его приняла, а они даже не поцеловались. Похоже, у принцесс все не как у людей! Ну да ладно. Пусть он не надел кольцо ей на палец, зато трудно представить себе что-нибудь более романтичное, чем эта короткая встреча на полуночной мессе, ради которой он прилетел из Бостона.

Макс позвонил по сотовому в службу безопасности и попросил соединить его с «ее королевским высочеством». Произнося титул Кристианы, он подмигнул Паркеру. Оба помнили те дни в Синейфи, когда она была для них просто Крики. Ждать пришлось недолго, и Макс передал трубку Паркеру.

— Ты получил мою записку? — взволнованно спросила Кристиана.

— Да, — выдохнул он с сияющим видом. — Как тебе это удалось?

— Я поговорила с премьер-министром, и он сказал, что не видит особых препятствий. Как он выразился, если это происходит в других странах, то почему мы должны быть исключением? Мы ведь не хотим прослыть самой отсталой страной в Европе. Вообще-то я имею право пренебречь решением правительства, но, надеюсь, до этого не дойдет. Премьер-министр обещал мне поддержку. — «Что значительно упростит дело», — мысленно добавила Кристиана, с улыбкой глядя на кольцо с бриллиантом, сверкавшее у нее на пальце. Она надела его на тот же палец, что и изумрудное колечко.

— Это значит, что мы обручены? — спросил Паркер, отвернувшись от Макса и понизив голос.

— Да, — ответила Кристиана и торжествующе добавила: — Наконец-то! — Им пришлось долго ждать и многое вынести, но все-таки судьба смилостивилась над ними и они получили долгожданный приз. — Он сказал, что нужно потерпеть полгода, прежде чем объявлять о помолвке. В знак уважения к памяти отца и Фредди. Я не возражаю.

— Я тоже. — Никогда в жизни Паркер не был так счастлив.

Объявили об окончании посадки на его рейс, и Макс тронул Паркера за плечо. Тот лихорадочно закивал.

— Нужно бежать, иначе я пропущу свой рейс. Я позвоню тебе из Нью-Йорка.

— Я люблю тебя... спасибо за кольцо... и спасибо, что прилетел, — заторопилась Кристиана, пытаясь высказать все, пока он не отключил связь.