Рэйчел Гибсон - Прикоснись ко мне нежно (сборник)

– Раздевайся, Брина, – сказал Томас, падая вместе с девушкой на середину кровати, а затем перекатываясь так, чтобы Брина оказалась на нем сверху. – Давно хотел это сказать.

Брина села на бедра Томаса, взялась за край своей футболки, медленно стянула ее через голову, затем швырнула на пол и тряхнула волосами, разбрасывая их по плечам. Она посмотрела на Томаса, в его лицо, в его синие глаза, горящие огнем желания. Брина через джинсы чувствовала его возбуждение, и это заставляло ее хотеть большего. Того, что он мог ей дать, прикосновений горячей плоти. Брина склонилась к нему, и Томас взялся за застежку лифчика и расстегнул ее одним движением, а затем накрыл ее груди своими ладоням. Брина просунула руки под его футболку и погладила ладонями живот над поясом джинсов. Томас шумно вздохнул.

– У тебя куда больше волос, чем было в школе. – Брина провела руками по мускулистому животу вверх, к груди. Теперь в нем нельзя было узнать того худощавого мальчика. – И ты стал еще чуть выше и больше.

Томас схватил девушку за талию, перекатившись так, чтобы она оказалась на спине, а он сверху.

– Я вырос кое-где еще. – Он стянул через голову свитер и футболку и швырнул их на пол. – Угадай где, Брина.

– Мы что, играем в угадайку?

– А что, разве ты не хочешь посмотреть?

Брина кивнула, гладя его бедра, талию и крепкий мускулистый живот. Короткие черные волосы росли у него на груди, тонкая полоска спускалась к пупку. В приглушенном свете спальни глаза Томаса, казалось, сияли. Сердце Брины трепетало.

Томас опустил лицо к ее правой груди.

– Мы будем играть в «Я покажу, если ты покажешь». – Он ласкал ее сосок языком, пока тот не затвердел, а затем обхватил его губами.

Брина запустила руку в волосы Томаса. Удовольствие было таким сильным, а его рот таким жарким, что она выгнулась ему навстречу, спустившись руками к его талии и бедрам. Томас поцеловал ее между грудей, обжигая ее кожу своим дыханием. Затем он привстал на коленях. Холодный воздух коснулся влажных сосков Брины, когда она протянула руку к пуговице на его джинсах. Опершись на локоть, девушка приподнялась и присела напротив бедер Томаса. Расстегнув все пять пуговиц, она поцеловала его в пупок.

Томас глубоко вдохнул, затаив дыхание. Брина продолжала целовать его живот у самого края плавок.

– Я где-то читала, – прошептала она, положив руки на талию Томасу и просовывая их под его джинсы и белье, – что женщина не должна ласкать мужчину ртом на первом свидании.

Ее руки нащупали его ягодицы и сжали их.

– А это не первое наше свидание, – хрипло ответил Томас.

Брина медленно приспустила его джинсы и трусы и воззрилась на густо поросшую волосами промежность.

– В статье сказано, что это отпугнет мужчину и он больше не позвонит. – Брина подняла глаза на Томаса и спросила: – Ты испугался?

Он покачал головой.

– Я боюсь только, что ты уйдешь.

– Хороший ответ, – сказала Брина и опустилась ниже, чтобы было удобнее делать то, что не рекомендовала статья.

Томас застонал. Ее язык облизывал и дразнил его, пока мужчина не оттолкнул девушку. Томас тяжело дышал, а его синие глаза затопило желание. Он сорвал джинсы с себя, а затем с нее.

Твердые соски Брины прижимались к его груди, их ноги переплелись, его губы жадно впились в ее рот. Их разгоряченные тела прижимались друг к другу в страстных объятиях. Томас скользнул рукой по телу Брины, добравшись до ее лона и коснувшись пальцами влажной плоти. Девушка гортанно застонала.

– А что в твоей статье написано о женщинах? – спросил он, оторвавшись от губ Брины. – Их тоже может напугать оральный секс?

Лишь через несколько секунд Брина поняла, о чем он спрашивает. Она хотела испытать оргазм, когда Томас будет в ней, а не сейчас, от его решительных пальцев. Она сжала бедра, останавливая его движения.

– Об этом там ничего не написано. – Брина облизнула влажные губы. Язык ее почти не слушался, и ее голос прозвучал глухо, когда она сказала: – Займись со мной любовью.

Она потянулась за упаковкой с презервативами, повалила Томаса на бок и натянула презерватив.

– Может быть больно, – сказал Томас, входя в нее.

Едва он проник в нее, как Брина не смогла сдержать стон удовольствия. Томас упирался локтями в кровать, обхватив лицо Брины ладонями, и двигался внутри нее, глядя девушке в глаза. Он стимулировал именно ту точку, где находился центр удовольствия, сводя ее с ума. С каждым толчком наслаждение было все ближе.

Руки Брины скользнули по его спине к ягодицам.

– Быстрее, – шепнула она, двигаясь Томасу навстречу, пока он проникал в нее глубже, быстрее, сильнее.

От жара и страсти ее нервы звенели как натянутые струны. Также обхватив его лицо ладонями, она взглянула Томасу в глаза.

– Томас, – простонала Брина в такт его все более и более сильным толчкам, – я люблю тебя.

Она охнула, когда волны наслаждения прошли по ее телу, наполняя ее острыми, ни с чем не сравнимыми ощущениями. Они прокатывались вновь и вновь, и ее лоно сжималось, обхватывая его естество. Томас продолжал входить в нее, толкая к изголовью кровати.

Затем его пальцы сжались и Томас издал первобытный рык, который, казалось, длился вечно.

– Брина, – сказал он, тяжело выдохнув, когда его бедра прекратили движение. Он смотрел девушке в глаза, тяжело дыша, затем проник в нее еще раз и остался внутри. – Ты в порядке?

Брина была более чем в порядке.

– Со мной все отлично, – улыбнулась она.

– Да, это точно, – согласился Томас, поцеловав девушку в переносицу и в нос. – Ничего не натерла?

Брина запрокинула голову, увидев опасную близость изголовья.

– Не заметила.

– Через минуту я могу это проверить, – сказал Томас, вставая. – Сейчас вернусь.

Он пошел в ванную. Брина, перекатившись на живот, прижалась щекой к холодной полотняной ткани. Она сказала ему, что любит его. А он ничего ей не ответил.

– Эй! – крикнул Томас из соседней комнаты. – Если ты голодна, можем поискать в баре. Тут есть кое-что вкусненькое.

И они поискали. Они съели крекеры, сыр и открыли банку консервированной ветчины. На десерт были трюфели и орехи макадамии в шоколаде. Затем Брина и Томас занимались любовью на полу возле бара и в джакузи, погрузившись в горячую воду.

Томас не говорил ей «люблю», но касался ее так, как будто это было правдой, когда осторожно вытирал ее полотенцем и расчесывал ей волосы.

Когда он говорил это слово, он употреблял его в предложениях вроде «Всегда любил твои волосы. Я могу делать это бесконечно» или «Я люблю свой дом в Аспене. Он великолепен».

Где-то в четыре часа утра Томас провел Брину в ее комнату.

– Уверена, что не хочешь вернуться со мной в кровать? – спросил Томас, открывая дверь ее ключ-картой. – Я хочу спать вместе с тобой. – Он открыл дверь и зевнул. – Просто спать, обещаю.