Развод. Бумерангом по самые я... - Каролина Шевцова

Смотрите, лисята, вот тут ваше жилье. Люкс с видом на весь город. Нравится?

Яна открывает глаза, смотрит на здание безразличным взглядом.

- А где будет жить Лена, пока мы с тобой в отеле? - спрашивает она своим тихим, режущим слух голосом.

Поля резко пихает ее локтем в бок, шепчет что-то злое.

Я смущенно молчу. Сказать, что я уже купил Лене квартиру? В то время как собственных дочек везу в ночлежку. Дорогую, пафосную, в самом центре города, но все-таки ночлежку. Сейчас это прозвучит как последняя подлость.

«Ничего, ничего, – пытаюсь успокоить себя. – С первых же доходов от салонов куплю и им по квартире. Всё исправлю.».

Смотрю в зеркало заднего вида на их лица. Яна снова закрыла глаза, Поля смотрит в окно. В машине пахнет напряжением и усталостью. И я давлю на газ. Надо успеть.

 

Глава 41

Подъезжаю к зданию нотариальной конторы. Светлое, из стекла и бетона, оно отвечает стилю современной архитектуры и выглядит… я бы сказал дорого. Даже денежно, не смотря на то, что стоит на краю города. Я специально искал подальше от центра, чтобы свои же не увидели и не начали задавать вопросы.

Выскакиваю из машины, почти бегом открываю дверь девчонкам. Тороплюсь. Чувствую, как адреналин заглушает ноющую боль в животе. Почти финиш.

- Ну, вылезайте, лисята, быстро-быстро!

Полина выходит первой и сразу поддерживает под руку Яну. Та выходит медленно, будто сквозь силу, и я наконец-то по-настоящему присматриваюсь к ней. Она не просто бледная. Она зелено-серая, осунувшаяся. Ее шатает. Съела что-то не то? Или перенервничала? У Янки с детства та же болезнь, что и у меня, любой стресс и бедняга мается животом. Нужно как-то поберечь девчонок, пока они там в Европах отсиживаются, я успел забыть, какие они у меня нежные.

- Пап, потише, - просит Поля, не отходя от сестры. - Яне правда нехорошо.

Вижу. И злюсь. В первую очередь на себя, потому что не могу все отменить и заняться ребенком. И еще потому что все идет так медленно. Прямо перед дверью, за которой решение всех моих проблем, мне приходится тормозить.

- Ян, чуть-чуть потерпишь? Мы быстро, - бросаю я через плечо и делаю шаг к входной двери.

- Пап, может, в аптеку зайдешь хотя бы? - не унимается Поля.

Я останавливаюсь как вкопанный. Аптека? Сейчас? Это займет минут двадцать минимум. А нотариус что называется «с улицы», не прикормленный годами администрацией человек и ждать меня никто не будет. Мы можем запросто пропустить свою очередь. А потом – только после обеда, и то не факт. Поэтому, нет! Все нужно делать прямо сейчас, пока никто не передумал.

Разворачиваюсь к ним. Раздражение прорывается сквозь тонкую оболочку самообладания.

- Что болит? - спрашиваю у Яны резче, чем хотел. – Опять живот?

Она смотрит на меня стеклянными глазами.

- Чуть-чуть. Крутит и вот тут давит.

Говорит она убедительно, без вызова. Так хорошо сыграть болезнь она не смогла бы. Значит, Карина тут ни при чем. И симптомы… симптомы мне слишком знакомы.

- Вода есть? - говорю я, смягчая тон, но все еще торопясь. - На, у меня с собой таблетки, отлично помогают. Не надо в аптеку. У нас там все по времени, пропустим свою очередь – и все, потом только после обеда можно будет попасть.

- Так давай после обеда? - подхватывает Поля, оживляясь. - Поедим как раз где-то тут, отдохнем…

- Нет же! - мой голос снова срывается на крик. - После обеда у меня встреча! И тогда нужно будет ждать до вечера, и снова ехать сюда по всем пробкам, и если вдруг не успеем, то снова переносить, вы это понимаете? Вы вообще понимаете, что происходит?

- Понимаем, - тихо проблеяла Яна.

Поля кинула на сестру обеспокоенный взгляд, а потом посмотрела на меня. И в этом взгляде – один в один ее мать. Тот же упрек, та же несгибаемая воля.

- А зачем нам вообще так торопиться? - спросила она требовательно, грозно.

Меня на секунду пронзает чувство вины, будто передо мной не дочь, а сама Карина. Но я мгновенно гашу его. Не перед кем мне виноватиться. Я в своем праве.

- Я тороплюсь, потому что ни в чем не уверен! Пока я медлил и оставался хорошим, ваша мать обула меня и оставила без школы и без ресторана! Да-да, девочки, ресторан она тоже прибрала к рукам, и остались только салоны!

- Наши салоны, - поправляет меня Поля.

- Это они пока ваши, Полина! - ору я, уже не сдерживаясь. – Ты не думала, что мама сделает с ними, чтобы насолить мне? Отберет? Уничтожит? Развалит, как развалила наш ресторан? О, или отдаст на откуп старому новому мужу, а? Он, между прочим, крутой юрист и ему все эти доверенности что филькина грамота – заберет и не поморщится! Молчите? Стыдно? То-то же! Запомните, девочки, все, что я делаю, я делаю ради вас! Мне ничего не нужно, но о вашем будущем я позабочусь!

Они замолкают. Пристыженно опускают глаза. Да, я откровенно блефовал, и действовал грубо, топорно, но ведь сработало же! Манипулировать всегда противно, хуже этого только проиграть бывшей жене и остаться с голой жопой на морозе. А так, у меня есть еще немного времени.

- Пошли, - говорю я уже спокойнее и открываю дверь в большое прохладное и просторное фойе. Воздух здесь пахнет свежесрезанными цветами, аромат которых тотчас успокаивает. Кошусь на букет роз в вазе, и снова даю себе обещание, что как только все закончится, первым делом поеду в цветочный - радовать своих девчонок.

В приемной тихо, только шелест страниц и мерное тиканье часов. Красивая секретарша с холодной улыбкой указывает нам на кресла.

- Сейчас вас позовут.

В голосе столько пафоса, словно там сидит не рядовой нотариус, а британская королева. Неприятная дамочка. Я киваю, пытаясь не обращать внимание на чужое хамство. Осталось всего несколько минут и я свободен. Смотрю на дочек. Поля нервно теребит край куртки, а Яна… Яна сидит, согнувшись пополам, и дышит ртом, короткими, прерывистыми вздохами. На лбу и под носом испарина. Черт, нам бы и правда показаться кому-нибудь.