Поклянись мне - Сара К. Л. Уилсон

твое тело молит об освобождении, — бормочу я, наклоняясь и проводя языком по его шее, прежде чем приподняться, чтобы улыбнуться ему, и он извивается подо мной.

— Черт, ты убиваешь меня, детка, — стонет он, и я взбираюсь по его телу, пока не оказываюсь над его головой, давая ему возможность вблизи увидеть то, чего он так сильно хочет.

— Ты хоть представляешь, как сильно я отвлекалась на мысли о тебе, пока мы были порознь? — Я провожу пальцами по своему телу. Я сжимаю оба своих соска и издаю хриплый стон, прежде чем скольжу рукой ниже, пока не достигаю своего клитора. Я сжимаю свой бутон между пальцами и откидываю голову назад, позволяя волне удовольствия пробежать по мне.

— Черт. Ты промокла, Из. С тебя, блядь, капает мне на подбородок. Дай мне попробовать, детка.

Я качаю головой и засовываю внутрь два пальца, покрывая их своим соком и вытаскивая, чтобы он увидел.

Он поднимает голову, желая попробовать, но я возвращаю пальцы туда, где они были, медленно двигая ими внутрь и наружу. Он слышит, какая я влажная каждый раз, когда мои пальцы входят и выходят, и я ничего так не хочу, как снова спуститься по нему и насадиться на его член, но я продолжаю, желая мучить его дальше.

Я обвожу большим пальцем свой клитор, продолжая трахать себя пальцами, ритм нарастает по мере того, как я приближаюсь к краю, пока не падаю с обрыва безумия и не кричу от наслаждения, когда Лука задыхается подо мной.

— Иисус, блядь, Христос. Твою мать. Я никогда в жизни не видел ничего более чертовски сексуального. Пожалуйста, Иззи. Мне нужно, чтобы ты трахнула меня или опустилась, чтобы я мог трахнуть тебя в матрас, — умоляет он, и я улыбаюсь ему, прежде чем отползти назад по кровати, устраиваясь между его ног.

Я беру его член в руку, и он издает стон — да, он, черт возьми, хнычет — прежде чем я обвожу языком его кончик и скольжу вниз к основанию, свободной рукой обхватываю его яйца и повторяю процесс дразнения, пока он не превращается в умоляющее месиво.

— Я чертовски умоляю тебя, детка, пожалуйста, заставь меня кончить, — стонет он, и я, сжалившись над ним, беру его член в рот и посасываю.

— Черт возьми, да, — стонет он и приподнимает бедра в попытке трахнуть мой рот.

Я отстраняюсь и пристально смотрю на него, молча приказывая ему оставаться неподвижным, прежде чем снова беру его в рот. Я скольжу вниз по всей длине, позволяя ему коснуться задней стенки моего горла. Я медленно трахаю его своим ртом, сохраняя мучительный темп, пока не чувствую, как он набухает внутри меня, прямо перед тем, как он объявляет: — Я собираюсь кончить. — Я быстро отстраняюсь и отпускаю его.

— Тебе не разрешается кончать, пока я не скажу тебе, понял? — Я лаю, и он закрывает глаза и делает глубокий вдох, прежде чем снова открыть их.

— Да, детка. Я понял.

— Хороший мальчик, — я улыбаюсь ему и опускаю голову обратно, возобновляя процесс дразнения его длины языком, пока он умоляет меня позволить ему кончить. Я не уверена, как долго мы так остаемся — повторяя мучительный темп, когда я облизываю его кончик и провожу языком вверх и вниз по всей длине, прежде чем взять его в рот и довести до грани оргазма, прежде чем отстраниться и повторить то же самое, — пока я не убеждаюсь, что Лука был достаточно наказан, он хнычет, умоляет, а я чертовски промокла, так чертовски возбуждена, что почти уверена, что получу оргазм, как только скользну по нему вниз.

— Думаешь, тебя достаточно наказали?

— Господи Иисусе, блядь, Иззи, пожалуйста, блядь, позволь мне кончить. Клянусь, я никогда больше не буду сомневаться в тебе, — умоляет он, и я верю ему.

Я приподнимаюсь и маневрирую, пока не оказываюсь верхом на нем и ложусь, чтобы захватить его губы своими в голодном поцелуе, прежде чем подвести его член к своему входу и наваливаться на него, пока он не заполнит меня.

— Бляяяяяяядь, — стонет он, и я хватаю ртом воздух. Я приподнимаюсь, чтобы повторить то же самое, достаточно всего три раза, пока я не падаю с края, и мои стенки сжимают его, когда я стону его имя так громко, что я почти уверена, что все в здании слышат.

— Черт возьми, детка, отпусти меня, — ворчит он, и я протягиваю руку, чтобы развязать галстук со спинки кровати.

Как только его руки освобождаются, он хватает меня за бедра и переворачивает, прежде чем схватить мои ноги и закинуть их себе на плечи. Он выполняет свое обещание и вдавливает меня в матрас, его движения чертовски неуправляемы, совершенно дикие, и я полностью готова к этому, когда он врывается в меня как одержимый.

— Еще раз, детка, мне нужно почувствовать, как ты разбиваешься вокруг меня, прежде чем я наполню тебя своей спермой, — стонет он и тянется к моему клитору, прежде чем ущипнуть его раз, другой, третий, и я вскрикиваю, когда волны удовольствия пробегают по мне, и в глазах темнеет, когда меня захлестывает оргазм, такой чертовски сильный, что у меня кружится голова. Его движения становятся прерывистыми и неестественными, когда он стонет мое имя и пульсирует внутри меня, покрывая мои стенки своим освобождением.

Лука наклоняется и захватывает мои губы своими в нежном поцелуе, прежде чем прижаться своим лбом к моему. Только тогда я понимаю, что он только что трахнул меня, как раненое животное.

— Лука, твои швы…

— Все в порядке, — перебивает он. — Я люблю тебя так чертовски сильно, Иззи.

— Я тоже люблю тебя. Всегда, amore mio.

Эпилог — Три месяца спустя

Luca

Я смотрю на несколько лиц, которые сидят передо мной на пляже. На этот раз мы решили пригласить сюда только наших близких друзей и семью, а не устраивать большой цирк на нашей свадьбе.

В свою очередь, единственные люди здесь — это мой отец, Марко, Энцо и объект его одержимости — Робин и Алек. Иззи поговорила с моим отцом и братьями и спросила, не будут ли они против, если мы проведем нашу свадьбу здесь, на острове, который мой отец купил для мамы. Они все сразу согласились, конечно, согласились, они все любят Иззи — вероятно, больше, чем меня, — и сделали бы все, чтобы сделать ее счастливой. Она хотела, чтобы мы поженились здесь, потому что считала, что было бы хорошо почтить память моей матери, и потому что это находится