Вернись за мной - Коринн Майклс

могут быть здесь, приветствовать меня и быть такими уважаемыми.

— Я очень рада познакомиться с тобой, — отвечаю я, потирая его спину.

Он отрывается от меня, а затем Коннор смотрит на своего старшего брата.

— Ты уже знаешь Деклана.

— Извини, что я не сказал тебе, когда был здесь раньше. Мне жаль. Ты не представляешь, как мы рады, что Коннор нашел тебя и Хэдли.

И теперь я не могу остановиться. Я плачу, переполненная чувствами.

Тревога была слишком сильной, но теперь, когда этот момент настал, я чувствую, что могу дышать.

Коннор немедленно обнимает меня.

— Что ты, черт возьми, сделал, Дек?

— Я не знаю!

— Он всегда заставляет девушек плакать, — говорит то ли Шон, то ли Джейкоб. Я не могу сказать, потому что мое лицо прижалось к груди Коннора, когда я даю волю слезам.

— Это потому, что она поняла, что он уродливее нас.

— Ага.

Они шутят туда-сюда, и я чувствую, как у Коннора бьется сердце в груди.

— Элли, детка, почему ты плачешь?

— Потому что они такие милые!

Они все смеются, а я хватаю его за рубашку и плотнее прижимаюсь к нему, чтобы скрыть ярко-красное лицо.

— Они совсем не милые, но со временем ты научишься их любить.

— Давай, Элли, нам есть еще много чего сказать, и мы хотели бы с тобой познакомиться, — говорит один из них и касается моей спины.

Я вздыхаю и отхожу от Коннора, потому что не могу вечно прятаться у его груди, и, ну, слезы редко делают девушку красивой, они, наверное, все это знают.

Мы с Коннором возвращаемся, чтобы подняться по первым нескольким ступенькам, но трое братьев пялятся на дом, будто у него могут вырасти зубы и съесть их.

— Что не так? — спрашиваю я.

— Этот дом…. Нам трудно здесь быть, — отвечает Коннор.

Могу только представить.

— Обещаю, что буду защищать вас всех. Все они улыбаются такой же ленивой и притягательной улыбкой. Я так рада, что когда я была девочкой-подростком, то не росла рядом с ними. Они все безумно горячие, и я могу поспорить, что эти проходимцы получают то, что хотят.

Деклан первым делает шаг ко мне.

— Так чего именно нам бояться?

Коннор сияет, и я чувствую, как свежий румянец окрашивает мои щеки.

Мы все входим, и я слышу свист сзади.

— Когда мы были здесь в последний раз, дом был совсем не таким.

— Да, и ощущения тоже не те, — добавляет Коннор.

Коннор потратил месяцы на ремонт дома, сарая и оборудования на территории. Пока он работал снаружи, я сделала свою часть, чтобы помочь, убрав весь дом сверху вниз и добавив растения и занавески.

— Мне жаль, что мы захватили дом, — смущенно говорю я.

— Шон, ты спишь в сарае или можешь прижаться к Джейкобу, — смеясь говорит Коннор, — Это спальня Хэдли, пока мы не переедем.

Мои глаза расширяются.

— Переедем?

— Мы обсудим это позже. Давайте все пойдем и поговорим.

Мне не нравится, как это звучит, но я не собираюсь спорить перед его братьями.

Беру кувшин с лимонадом и печенье, которое испекла, прежде чем присоединиться к ним за столом. Я действительно пережила это, и хотя они здесь, чтобы извиниться, мне это не нужно. Чем больше Коннор рассказывал о своей жизни в этом доме, тем меньше я о чем-то заботилась. Может, я вышла замуж за жестокого человека, но по крайней мере могла уйти.

Они не могли.

— Я хотела бы сначала кое-что сказать, если вы не против?

Ребята смотрят, но потом Деклан кивает.

— Да, конечно.

— У меня никогда не было семьи. Я была единственным ребенком, и когда моих родителей убили, я была молодой и сделала плохой выбор… ну, по большей части плохой выбор. — Я вздыхаю и легко улыбаюсь Коннору. — Я просто подумала, что вы должны знать, что когда мне было восемнадцать, я была дурой. Когда мне было девятнадцать, я все еще была дурой. И, честно говоря, пока Коннор не вернулся сюда, я все еще была дурой, только на этот раз я сделала глупый выбор, который повлиял и на мою дочь. Я хочу сказать, что то что вы все сделали — неправильно, но я не имею права судить вас.

Из всего, что я слышала, ваш отец был ужасным человеком, и воспользовался той любовью между вами, чтобы избавиться от неприятностей. И он делает это даже сейчас, заставляя вас находиться в месте, которое вызывает у вас чувство горя, и мне очень жаль.

— Элли…

Я подняла руку, чтобы остановить Деклана.

— Нет, мне жаль из-за того, что вы пережили. Хотя моя взрослая жизнь была довольно ужасной, мое детство — нет. Так что я бы хотела заключить сделку.

Шон с улыбкой откидывается на спинку сиденья.

— Сделку?

Тогда я вспомнила, что Коннор сказал мне об их клятве друг другу.

— Нет, я забираю это обратно. Я хочу дать клятву.

Деклан смотрит на Коннора, и тот улыбается.

— Ты же знаешь, что клятва Эрроувудов непоколебима.

— Так мне говорили.

— Ну, — перебивает Джейкоб, — для некоторых из нас.

— Надеюсь, ты простишь ему то, что он сломал ту, что о любви и детях. Я согласна с тем, что она дерьмовая.

Они все смеются. Коннор берет мою руку и подносит ее к своим губам, целуя тыльную сторону моих костяшек.

— Я тоже.

Боже, я люблю этого человека. Я смотрю ему в глаза и теряюсь. Он так сильно меня любит, что мне больно представить, какой была бы жизнь, если бы мужчина придерживался этого обета. Он не был бы моим, и это было бы трагично.

Кто-то прочищает горло.

— Обет?

Черт возьми.

— Да. Обещание. Я хотела бы, чтобы вы все дали слово, что простите мне все, что я сделала за последние восемь лет, и в свою очередь, я прощу вас за все, что произошло восемь лет назад.

Деклан сжимает руки перед собой.

— Хотя я ценю это, я считаю, что наш долг немного больше.

— Почему?

— Потому что ты потеряла родителей, которые были хорошими людьми. Ты сделала выбор, который, вероятно, не сделала бы из-за той ночи.

— И ты тоже. Все вы. Это моя единственная просьба. Я хотела бы, чтобы мы пятеро были семьёй. Я хочу, чтобы Хэдли знала своих дядей и… Надеюсь, вы полюбите ее.

Шон улыбается, наклоняется вперед и кладет свою руку на нашу с Коннором ладонь.

— Я клянусь, что прощаю.

Джейкоб повторяет за ним, накрывая руку брата.

— Я клянусь защищать эту семью, какой бы сумасшедшей она ни была.

Другая рука Коннора ложится сверху.

— Я