Мы встретились в декабре - Рози Кёртис

— Ты всегда мог бы остаться здесь на Рождество, дорогой, — говорит она, стоя в дверях и наблюдая, как я запихиваю вещи обратно в дорожную сумку. — Я ведь вернусь к шести. Или ты мог бы прийти и помочь нам. Может, им понадобится запасной медбрат.

Я качаю головой:

— Все в порядке, честно. Мне нужно пойти и как следует попрощаться с ребятами в доме и освоиться на новом месте.

— А что насчет Рождества? — она выглядела обеспокоенной. — Мне неприятно думать о том, что ты сидишь там в одиночестве, когда здесь есть отличная кровать. И в День подарков ко мне придет компания из Бридж-клуба на фуршет.

— Я не буду один, честно.

Понятия не имею, будет ли кто-нибудь поблизости на Рождество. Я наполовину подумываю, что мог бы просто подработать через агентство и подзаработать немного денег до начала семестра. Благодаря смехотворно низкой арендной плате Бекки мне удалось сохранить приличную часть моих резервных сбережений, но как только я перееду, они начнут быстро таять. Если я буду работать все праздники, у меня не только появится приличная сумма денег, но и мне удастся избежать каких-либо неловких встреч с Джесс и Джеймсом. Отличный бонус. Я гений.

Я возвращаюсь домой, ну, пока это мой дом, на Олбани-роуд и ухитряюсь потратить время до Рождества на работу и перебором вещей. Роб работает допоздна, Эммы нигде не видно, думаю, потому, что мы оба немного избегаем друг друга, а Бекки уехала в поездку на север повидаться с родителями, так что возникает странное ощущение напряженности.

Когда я добираюсь до своей комнаты, мне звонят и сообщают, что Абео, Оли и я прошли проверку домовладельца без происшествий. Все кажется немного странным и окончательным. Нам лишь нужно разобраться с арендованным фургоном, чтобы мы смогли переехать за три дня до Рождества, а затем заскочить в «ИКЕЮ» и купить все самое необходимое. То, что я считал само собой разумеющимся, живя у Бекки, заключалось в том, что дом был полностью меблирован, со всем, что оставили здесь ее бабушка с дедушкой. Нам не пришлось покупать ничего, кроме консервного ножа. Думаю, на Олбани-роуд я многое воспринимал как должное.

Джесс

Рождественский рабочий ланч, по-видимому, легендарен. Приходят все, бронируют целый ресторан и занимают его на вторую половину дня. Но я просто не в настроении. Когда я убегаю в туалет, мимо проходит официант, предлагая мне что-то вроде причудливого на вид канапе. Я качаю головой и запираюсь в кабинке, присаживаясь на краешек туалета. Из динамиков звучит музыка Элтона Джона, а я слушаю, как входят две женщины из редакции, болтающие об авторе, с которым они кошмарно работали. Я сижу, молчаливая и терпеливая, а они моют руки, заново подкрашивают губы и уходят, все еще ворча о том, как поздно он сдал свою последнюю рукопись и как это испортило все планы на следующую весну.

Как только убеждаюсь, что все тихо, я выхожу из кабинки и мою руки и лицо, глядя на себя в зеркало. Я выгляжу усталой и немного несчастной. Сегодня Рождество, я живу в Лондоне, и ведь это все, о чем я когда-либо мечтала. Думаю об этом времени в прошлом году и о том, как у меня кружилась голова от волнения, были широко раскрыты глаза, я была готова впитывать все в себя. Прямо сейчас я бы хотела просто улизнуть куда-нибудь и отдохнуть. Наверное, это лишь усталость к концу года, говорю я себе, расправляя плечи и глядя на себя в зеркало. Наношу еще один слой красной помады в качестве защитного барьера.

Я спускаюсь обратно по лестнице и склоняюсь над плечом Джав, на которой надета фиолетовая рождественская корона.

— Мне немного нехорошо, — тихо говорю я. — Не хочу большой суеты, поэтому просто собираюсь улизнуть, пока они не подали пудинг. Дашь людям знать, если они спросят?

Она кивает, помахивая бокалом просекко в руке:

— Уверена, что тебе просто не нужен еще бокальчик?

— Определенно нет, — я качаю головой.

Как только выхожу на свежий воздух, я чувствую себя более по-человечески. Я сверяюсь с картой в телефоне, чтобы убедиться, что иду в правильном направлении, и решаю, что отправлюсь домой через Гайд-парк.

Силуэты голых деревьев вырисовываются на фоне серебристо-серого неба. Мимо пробегают собаки, их владельцы несут длинные пластиковые метатели мячей и тепло одеты защищаясь от декабрьского холода. Я в платье, усыпанном крошечными рождественскими звездочками, поверх которого накинуто большое красное пальто. Сменила рабочую обувь на кроссовки, неся их в рюкзаке за плечами. Наблюдаю за проходящей мимо парой — его рука обнимает ее за талию, и я чувствую укол вины. Софи говорит, что у Джеймса все хорошо на работе, но я все еще думаю, следовало ли мне подвести его к разрыву помягче. Но я думаю о бабушке Бет и о том, как она сказала мне помнить, что у меня лишь одна жизнь и что я должна расстаться с ней оставив позади как можно меньше сожалений. Забавно, но как бы сильно он ни нравился маме и бабуле Бет, я его не любила — я имею в виду, он мне нравился, и с ним я чувствовала себя в безопасности, и все такое прочее… но я определенно его не любила. А быть вместе с неподходящим человеком было бы в миллион раз хуже, чем быть одинокой.

Я прохожу мимо стойки проката велосипедов, где мы с Алексом брали велосипеды во время одной из наших первых совместных вылазок. Я чувствую, что он избегает меня, но когда я попыталась поднять этот вопрос с Бекки, стараясь, чтобы это прозвучало как можно непринужденнее, она лишь издала ни к чему не обязывающий звук о том, что он возвращается учиться к своей маме.

— К нам кое-кто придет взглянуть на комнату, — напомнила она мне тем утром за завтраком. Я в замешательстве подняла глаза.

— А что насчет девушки, которую знает Эмма?

— Ммм, — сказала Бекки с сомнением. — Дэн — мой друг по работе. Он расстался со своим парнем и живет на диване у друга. Я оказываю ему услугу. И после всего этого, — она подняла глаза к потолку и покачала пальцем взад-вперед, указывая в направлении комнат Алекса и Эммы, — ну, после всей этой ситуации, думаю, мы хотим минимального драматизма, не так ли?

Мои