Мой бывший бывший (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

К стеклянной двери я даже не шагаю, я к ней бросаюсь.

— Какого черта ты тут забыла? — рычу, примерно прикидывая, что такого она могла навешать на уши Вике, что она выглядит вот так.

Кристина же… Невозмутимо откидывает светлые волосы за плечо и скрестив руки на груди надменно смотрит на меня.

— У вас нет права разговаривать со мной в подобном тоне, — надменно сообщает она, — и я здесь для того, чтобы ваши мерзкие намеренья перестали быть тайной.

Мои мерзкие… Что?

Я перевожу взгляд на Вику, на листки в её руке… В дрожащей руке…

Никогда в жизни я её такой не видел… А ведь это она еще не поднимает на меня глаз.

— Я не буду вам мешать, Вика, — с выражением лица истинной леди чеканит Крис, поднимаясь со стула, и демонстративно огибая меня за несколько шагов, — самое главное вы теперь знаете и обмануть себя не дадите. Нам с вами делить нечего!

Лицемерная дрянь — уходит с такой удовлетворенной улыбкой на губах, что яснее некуда — она просто счастлива.

Осталось только понять, что именно она сделала.

Я остаюсь наедине с Викки — такой неожиданно устрашающей на вид, что мороз продирает насквозь. И это ощущение — когда притяжение становится только сильнее, когда хочется сделать что угодно, лишь бы это лицо вновь ожило, а эти губы — хотя бы еле-еле улыбнулись…

Коснуться бы сжимающихся пальцев, заглянуть в эти мертвые глаза, принять все положенное сполна…

Только все это так и останется голодным желанием. Я чувствую: Викки мне не позволит ничего сейчас. Отдернется, только потянись к ней.

Вика все еще молчит. Молчит и не смотрит на меня. Да что вообще случилось-то?

— Викки, что она тебе наплела? — осторожно спрашиваю я, пытаясь осознать масштабы катастрофы и примерные границы залегания проблем.

Что бы это ни было — я в любом случае должен смочь оправдаться. Уж неужели если выбирать между моим словом и словом Кристины — Вика выберет Лемешеву? Она ведь её тоже на дух не переносит.

— Плетешь тут только ты, Ветров… — я слышу в голосе Викки первый гром лютого тайфуна. Смертоносного. — А она… Она всего лишь сказала мне правду.

Мне требуется ровно три секунды, чтобы до меня дошло, какую именно «правду» Кристина могла сообщить. Ту, что я сам ей дал, потому что считал правильным обговорить это сразу. У меня ведь не было ни единой мысли, что я передумаю, что Вика окажется не такой, какой я о ней думаю, что и Кристине я дам от ворот поворот…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А она — решила воспользоваться. Действительно, какой отличный повод уйти от жениха — если он намерен привести домой чужую для тебя девчонку…

Господи, и чем я думал?

Я опускаю взгляд на лист бумаги в пальцах Вики.

Так и есть.

Мой иск. Я доставал его в квартире Кристины в чертово воскресенье — и даже на некоторое время оставлял без присмотра. И первый его лист оказалось легко снять на телефон… И распечатать.

Какая все-таки продуманная стерва…

Вряд ли она ожидала разрыва помолвки, но точно собиралась использовать этот компромат по назначению — она ведь не очень обрадовалась моей идее.

А сейчас — она еще и выглядит этакой благородной кобылицей в белом пальто.

— Вик… — тихо начинаю я, и запинаюсь. Что тут скажешь? Что это не мое? Что это подделка? Да тут даже подпись моя — размашистая, витиеватая, которую сложно взять и скопировать. Да — подделать можно. Но не так уж просто… И за вечер не состряпаешь.

— Значит, хочешь забрать у меня мою дочь, да, Ветров? — Вика все так же смотрит мимо, будто и не со мной разговаривая, а с урной для бумаг.

— Хотел, — автоматически поправляю я, и это — именно то, чего делать не стоило.

А может — и стоило…

Все равно соврать ей сейчас я бы просто не смог.

И так слишком во многом виновен, чтобы еще и усугублять свою вину. Хотел. И по всей видимости, судьба очень хочет, чтобы я за это желание ответил…

— Только «хотел», значит, — сжав в кулаке бумажку с копией иска, произносит Вика, — что ж, это в корне меняет дело. И я тебе, конечно, верю… Как же иначе?

Я не думал, что мне будет так страшно. Только от того, что моя бывшая жена будет сидеть в трех шагах от меня, бледная и разъяренная, не поднимающая взгляда — возможно, потому, что именно от него меня и хватит инфаркт. Но сейчас мне — именно так.

— Вик, может, ты позволишь мне объяснить?

Я спрашиваю это без особенной надежды. И соответственно своим ожиданиям получаю едва заметное отрицательное покачивание головой. Правильно… Я бы тоже не позволил.

— Тебе было мало, что ты лишил меня будущего, да? — в каждом слове Вики концентрированная боль, такая — что уже сейчас хочется найти пистолет и застрелиться, чтобы избавить мир от такой конченой сволочи как я. — Ты решил отнять у меня и Маруську? Ты всегда хочешь забрать все одному себе, и никак иначе?

И все-таки как же проще было бы, если бы она сейчас меня ударила, сорвалась, чем-нибудь швырнула. Нет. Она даже не плачет — ни единой слезинки нет на бледных щеках, хотя глаза и красные.

— Что ж, по-хорошему мы не нашли общего языка, — Вика встает, и я наконец-то вижу её взгляд — ледяной, промораживающий насквозь и глядящий сквозь меня, будто я — несущественная деталь в картине мира, — значит, мы с тобой будем только по-плохому, Ветров.

Я даже не успеваю прикинуть, о чем это она… Достаточно уже того, что это ни разу не шутка.

Вика уходит.

Так же как и Кристина — огибая меня по дуге. Шарахнувшись как от прокаженного, когда я пытаюсь к ней потянуться, чтобы задержать.

Мне не остается ничего.

Ни-че-го. Абсолютно!

Никуда она со мной не поедет. Ничего уже не будет обсуждать.

И как все это исправить? Вот это все, вместе с тем, что я уже сделал?

Господи, вот умею же я натворить…

Конец