Кайли Адамс - Как в кино

– Что здесь происходит?

Джек опустил руки, и Татьяна открыла глаза.

– О Боже! – Она не поверила своим глазам. – Это что, кабинка?

Стены, прежде белые, были выкрашены в ярко-розовый цвет. Потрясающий цвет, в магазине он назывался «Горячие губы». В маленькой кабинке царил диван-футон, однако осталось место и для тумбочки, и для гардероба, и даже для письменного стола. Маленький рай был готов принять свою обитательницу. Обстановку дополняли тринадцатидюймовый телевизор и портативная стереосистема.

Татьяна растерянно повернулась к Джеку:

– Зачем это?

– Это для Кристин.

– Ой, Джек... Татьяна прослезилась.

Джек обнял ее за талию и притянул ближе.

– Кристин не маленькая, ей семнадцать лет, и, если она останется с тобой, ей понадобится личное пространство. Кабинка все равно не использовалась, в ней только хранилась всякая всячина. Я навел порядок в гараже и перенес все туда.

У Татьяны глаза на лоб полезли.

– Как ты все успел за один день?

– Я делал несколько дел одновременно. К тому же мне помогли близнецы. Например, цвет краски выбрала Эверсон.

Татьяна засмеялась и смахнула слезу.

– Кристин видела?

– Нет еще.

– Она будет в восторге.

– Главное правило: не приводить в кабинку мальчиков.

Татьяна снова засмеялась:

– Абсолютно с тобой согласна. Но только, наверное, нам придется побороться, чтобы это правило соблюдалось.

Джек кивнул.

– А я установлю здесь детский монитор. Просто так, на всякий случай.

Снаружи послышались голоса Кристин и Энрике. Татьяна позвала их. Они шли неспешно, каждый нес на руках по ребенку.

Татьяне не терпелось взять малышей на руки, что она и сделала. Близнецы были счастливы.

Кристин огляделась:

– Какая прелесть! Я и не знала, что тут есть эта комнатка.

– Она твоя, – сказала Татьяна. Джек улыбнулся:

– Мы подумали, что тебе нужно некоторое уединение. Кристин плюхнулась на диван и запрыгала как ребенок.

– Ты серьезно?

Энрике повернулся к Татьяне:

– Я работаю на тебя два года, а у меня нет даже рабочего стола.

Джек засмеялся:

– Не переживай, дружище, завтра загляну в магазин офисной мебели.

– Тут столько места, что можно устраивать вечеринки.

Татьяна отвела прядь волос, упавшую на глазки Эверсон, она смотрела на малышей и не очень прислушивалась к тому, что говорит Кристин. Но как только до нее дошел смысл последней фразы, она встрепенулась:

– Никаких вечеринок!

Где-то в доме зазвонил телефон. Джек побежал в кухню, оставив веселую компанию.

– Джек, это ты?

Хью Холивелл. Вот уж с кем Джеку не хотелось сейчас говорить, так это с бывшим агентом. В свое время кое-кто из друзей советовал засудить Хью и отсудить у него последние штаны, но у этого горе-агента из всего имущества только штаны и остались. Да и те Джеку были ни к чему – размер не подходил, ведь у него не было такого пивного брюха, как у Хью.

– Я с трудом уговорил твою мать дать твой телефон, – сказал Хью.

– Не представляю зачем, – сухо сказал Джек. – Нам не о чем разговаривать.

– А вот тут ты ошибаешься, – пробасил Хью. – Когда ты можешь вернуться домой?

– Я тебе поражаюсь, Хью. Да ты должен каждый день благодарить Бога за то, что я тебя не убил! Слушай меня внимательно, слушай и запоминай: что бы ты ни хотел мне сказать, меня это не интересует!

– На Би-би-си ищут нового со-ведущего обзора спортивной прессы. Студия провела исследование общественного мнения, и ты получил самый высокий процент голосов, обойдя и мужчин, и женщин. Им нужен ты.

Глава 19

– Я хочу поблагодарить миссис Фред Ламберт за прекрасную органную музыку и за то, что она пришла сегодня к нам в студию, – сказала миссис Герман Маккензи.

Констанс Энн опрокинула второе мартини за это утро.

– Мне было очень приятно побывать у вас в гостях. – Возникла неловкая пауза, потом миссис Фред Ламберт сказала: – Однако сейчас мне нужно к врачу. Он прописал мне новое лекарство. Раньше по утрам я принимала от низкого давления голубые пилюли, но последние дней десять принимаю белые.

Констанс Энн свирепо уставилась на радиоприемник. Она сидела в своей гримерной, повесив на дверь табличку «Не входи, убьет».

Миссис Герман Маккензи предприняла слабую попытку реанимировать уже безнадежно испорченную передачу:

– Держите нас в курсе событий и дайте знать, как пойдут дела. А сейчас сделаем паузу и послушаем наших спонсоров. Затем мы снова встретимся с вами в очередном выпуске передачи «Вам должно быть стыдно».

Зазвучал голос ведущего:

– Далее в нашей программе вы услышите «Ток-шоу миссис Герман Маккензи». Передача адресована тем слушателям, которые верят в истинные семейные ценности. Только в Лос-Анджелесе, только на канале FM 98. Констанс Энн честно вытерпела несколько рекламных объявлений: нового витаминного препарата, фонда взаимной финансовой поддержки и страхования жизни. Ей хотелось рвать и метать. Она терпела занудную благочестивую болтовню битых полтора часа и не услышала ни единого слова о Татьяне Фокс.

«Если миссис Герман Маккензи не заговорит о Татьяне в самое ближайшее время, я засуну радиоприемник в ее жирную задницу!»

– Доброе утро! Очень удобный перерыв, правда? Я успела освежиться и приготовить себе чашечку кофе. Надеюсь, вы тоже. – Последовал тяжкий вздох. – Дорогие мои слушатели, есть одна вещь, которая не дает мне покоя. Это культура общества, в котором мы живем. Столько кругом грязи, столько разврата!.. Вы хорошо знаете, как я отношусь к Бритни Спирс и к тому, как она засоряет сознание молоденьким девушкам. Как богобоязненная женщина я считаю своим долгом рассказать вам о еще одной посланнице дьявола, которая живет среди нас.

Констанс Энн смешала себе еще один мартини, на этот раз – чтобы отпраздновать. Ура!

– Ее зовут Татьяна Фокс. Вы наверняка видели ее фотографии в последнем номере журнала «Ин стайл». Позируя фотографу в обольстительных позах, она разглагольствует о святости материнства. Между тем мне известно из достоверных источников, что ее бывший муж – гомосапиенс. Кроме того, я знаю из первых рук, что она зарабатывает себе на жизнь, снимаясь в грязных фильмах. Вчера вечером я имела несчастье посмотреть несколько «шедевров» с ее участием. Например, один назывался «Женщина-пожарный». Хочу вас предостеречь, дорогие слушатели, это не фильм для семейного просмотра, посвященный героическому труду пожарных. Фильм полон секса, насилия и обнаженной плоти. Это творение из разряда тех, что вы можете увидеть на канале «Лайфтайм». О рекламных трюках, которые были предприняты, чтобы продвинуть эту грязь на экран, я даже не хочу говорить. Название «Женщина-пожарный» вводит зрителя в заблуждение. Он ожидает увидеть нечто героическое, например, спасение пожилой женщины из горящего дома. Однако ни в самом фильме, ни в трех его продолжениях вы не увидите ни одного пожара. Если уж на то пошло, вы не увидите там даже ни одной зажженной спички.