Дороти Кумсон - Прежняя любовь

И причина всего этого — деньги. Всегда все упирается в деньги. Я их ненавижу. Я действительно ненавижу деньги. Деньги не являются корнем всех зол, и любовь к деньгам не является корнем всех зол. Этим корнем является ПОТРЕБНОСТЬ в деньгах. Они тебе нужны, и без них ты никто. Ты можешь опуститься на дно, и никто этого даже не заметит.

Я постоянно думаю о Дон. Как она там? Ее квартира гораздо лучше, чем моя, и стоит она дороже, она покупает наркотики и все же умудряется выживать. Но то, что ей приходится делать, чтобы заработать такие деньги…

У меня есть три недели, чтобы насобирать недостающую сумму для оплаты квартиры. В противном случае мы… я окажусь на улице. Мне придется позаботиться о себе, прозябая там, на этих холодных улицах. Как я буду это делать, если я не способна на это, даже работая и имея крышу над головой? Я боюсь, что, стоит мне там оказаться, и я уже никогда не смогу оттуда уйти.

Я не собираюсь даже обсуждать это с Эллиотом. В этом нет никакого смысла. Мы почти не разговариваем с тех пор, как его избили в последний раз. Иногда я покупаю ему сигареты, потому что без них он теребит края мебельной обивки, пока она не начинает разлазиться. Все, что он может делать, — это целыми днями сидеть на диване и смотреть телевизор. Я часто слышу, как он плачет, хотя о чем он может плакать, ума не приложу. Ведь мы оказались в нашем нынешнем положении исключительно благодаря ему.

Я звонила в «Хэбби» и некоторые другие клубы, но у них нет места для еще одной девушки.

И еще я звонила в агентства недвижимости, и там мне сообщили, что мне придется заплатить за квартиру за месяц вперед и внести столько же в качестве залога. Кроме того, оказывается, многие владельцы жилья теперь интересуются кредитной историей своих потенциальных жильцов. Разумеется, благодаря Эллиоmy и его махинациям со счетом моя кредитная репутация вылетела в трубу. Да у меня все равно нет денег на залог и оплату вперед. Я пыталась найти что-то подальше от центра, а значит, подешевле, но тогда мне пришлось бы и работу искать ближе к тому месту, где я поселюсь, в противном случае я не смогу добираться туда пешком. Кроме того, люди крайне неохотно сдают квартиры тем, кто нигде не работает. Выхода нет. ВЫХОДА НЕТ. ВЫХОДА НЕТ. ВЫХОДА НЕТ.

Может, правильнее всего было бы сесть в поезд и вернуться и Лидс? Может, мать примет меня обратно? Я ведь уже не тинейджер. Если Алан ко мне сунется, он получит коленом между ног и кулаком в нос. Но она не ответила ни на одно из моих писем.

II разве я простила ее за то, что она предпочла его мне?

И разве я забыла, что, хотя она и подумала, что это я ей звоню и молчу в трубку, она не написала и не позвонила, чтобы узнать это наверняка?

Господи, что же мне делать?

Все та же

10 апреля 1992 года

Я только что вернулась от Дон.

Она выглядит намного лучше, чем раньше. Она прошла реабилитацию и избавилась от наркотической зависимости. Во всяком случае, пока, как она говорит. Она немного поправилась, у нее улучшился цвет лица, а волосы уже не кажутся тусклыми и безжизненными. Жаль, что я не могла сказать того же о ее глазах. Пусть и не такие остекленевшие, как прежде, они все же были какими-то мертвыми, как будто самой Дон в этом теле уже не было.

— Это действительно так ужасно? — спросила я, после того как мы обменялись обычными, ничего не значащими фразами о том, как поживает каждая из нас.

Она вздохнула и долго молчала, уставившись на круглый вытертый коврик, который теперь лежит между журнальным столиком и кушеткой.

— Да, — наконец произнесла она, — ужасно. Я убеждаю себя в том, что это не так, потому что иначе я просто не смогу этим заниматься. Но это так.

Мне незачем было уточнять, что именно меня интересует. Она окинула меня таким же взглядом, каким на меня посмотрела Конни, когда я спросила ее о приватных танцах в VIP апартаментах в «Хэбби».

— Представь себе худший секс в своей жизни, — снова заговорила Дон. Я тут же вспомнила ночь с Эллиотом через пару недель после того, как он украл мои деньги. Тогда я была слишком измучена всем происходящим, чтобы сопротивляться. — Умножь это на миллион, и ты сможешь приблизительно представить, как это. — Она помолчала. — А теперь представь себе самый лучший секс.

Мне вспомнился не Эллиот, а Питер. Я уже поняла, что ничто и никогда не затмит для меня тех совершенно особых ощущений. Возможно, это объясняется тем, что к моменту, когда я легла в постель с Эллиотом, мне так опротивели мужчины с их реакцией на женское тело, что я не смогла отдаться ему всецело. После того как мы с Питером совладали с нашими страстными порывами, для меня был счастьем каждый миг нашей физической и эмоциональной близости. Я обожала чувствовать его рядом с собой и внутри себя. Вне всякого сомнения, это было лучшим из всего, что я испытала в своей жизни.

— Имей в виду, они должны верить, что именно это ты ощущаешь, если хочешь, чтобы они обращались к тебе еще и еще. Иначе это занятие будет для тебя весьма непродолжительным.

— Я не хочу, чтобы оно было продолжительным.

— Знаю. Я тоже этого не хотела. Но сейчас у меня нет другого способа заработать деньги. Я просто больше ничего не умею. — По пути домой я осознала, что это было самым страшным из всего, что она мне сказала. — Подумай, Ева, тебе это действительно необходимо? Может, существует какой-то другой выход?

— Другого выхода я не вижу.

— А как насчет Эллиота? Чем занимается он?

— Слоняется по квартире, курит, жалеет себя. Его периодически избивают за то, что он не рассчитался за взятую в долг наркоту. Я вообще удивляюсь, что кто-то продолжает ему ее давать.

Глаза Дон потемнели, а черты лица исказило отвращение.

— Хреновые новости. С этим твоим Эллиотом, Ева, ничего хорошего тебя не ждет.

— Я и сама так считаю, но я помню, каким Эллиот был раньше. Я влюбилась в того Эллиота, Дон, и я не могу от него отказаться, пока у меня не умерла надежда на то, что он сможет стать прежним.

— Почему бы тебе на какое-то время не переехать ко мне? Пока ты все для себя не прояснишь? Я знаю, что диван старый и малость бугристый и, возможно, это выглядит как шаг назад, но, поверь мне, это лучше, чем то, что ты задумала.

— Не могу, Дон. Я не могу снова сесть тебе на шею. И у меня столько долгов! Я обязана со всеми рассчитаться. Я обошла танцевальные клубы, но они никого сейчас не берут из-за новых правил и ограничений. Кроме того…