Два плюс два или строптивая любовь майора Белова - Алекс Коваль

белым облаком. Да так неожиданно, что я едва успеваю зажмуриться.

– Упс…

– Ой, мам…

– Мы все-все уберем!

– Да, уберем, честно!

Я слизываю муку с губ и открываю один глаз.

Детвора стоит, вытянувшись по стойке смирно.

– Ну все, – шепчу, – это война! Идите-ка сюда, бандиты!

Дети, визжа, улепетывают на улицу.

Я за ними с целой банкой муки.

Бесимся, дурачимся, с писками носимся по участку. Смеемся, пачкая друг друга с ног до головы. В какой-то момент, набегавшись, все втроем в обнимку падаем на газон. Устремляем взгляд в ярко-оранжевое закатное небо. Я улыбаюсь, пытаясь отдышаться. Классно так! Кайфово! Будто так было и будет всегда.

А ведь в какой-то параллельной Вселенной, возможно, так и есть. И те Назар и Женя смогли сохранить свои отношения. И детей у них теперь двое: сын и дочь. И третьего ждут они вдвоем. Обои в детскую вместе выбирают. Кроватку будущему малышу папа собирает, а не “муж на час”. И ожесточенно об имени спорят, потому что та Женя наверняка хочет назвать ребеночка как-то модно и заковыристо, а тот Назар предпочитает что-то более приземленное, нашенское. Да, в какой-то, наверное, так и есть. Но не в нашей. Увы…

– А давайте фотку запилим?! – говорит Тася, доставая из своих шорт телефон.

Щелкает нас на фронталку, делая целую серию селфи. Мы на них такие чумазые, растрепанные и счастливые. Улыбаемся. Рожицы корчим. Глаза закатываем. На последнем кадре я подтягиваю детей за плечи ближе к себе. Настоящий семейный портрет выходит. Яркий, летний. Такой в рамку и на стену!

– Круто получилось! – садится по-турецки Таисия.

– Я здесь такой угарный, – заглядывает ей через плечо Киря, хмыкая.

– О, а тут кринжовый, – смеется Тася. – Скину папе все!

Папе?

Папе Назару?

Ну, конечно, ему! У нее нет другого папы, Ежова!

– Тась, может, не стоит его этим б… – начинаю я.

– Ой, уже ушли, – перебивает меня девчонка, вскидывая на меня виноватый взгляд. – Не надо было? – спрашивает испуганно. – Я могу удалить! Э-э, нет. Уже не могу. Он уже просмотрел…

– Ладно, ничего, – улыбаюсь я. – Кхм, ну что, мы все еще хотим пирог или уже сдались? – поднимаюсь на ноги, стараясь, чтобы мой голос звучал бодрячком.

– Хотим! – в голос выдают дети. И, не дожидаясь моей команды, улепетывают обратно в дом. На разбомбленную и уляпанную нашей “стряпней” кухню.

Оставшись в одиночестве на улице, я отряхиваю свои шорты и майку. Бросаю еще один взгляд на заходящее солнце. Меня охватывает алогичное чувство волнения. Глупое совершенно! Но мне нравится мысль, что Белов увидит наше с детьми фото. Мне эгоистично хочется, чтобы он его увидел! Чтобы знал: у меня и без него все хорошо. Я и без него в полном порядке.

На то, чтобы замесить остатки теста и заполнить форму, у нас с детьми уходит полчаса. Параллельно играя в “города”, и подавно не замечаем, как полетает время. Я ставлю пирог в духовку и отправляю детей в душ. Смывать с себя муку. Тасе показываю гостевую спальню с собственной уборной. И выделяю свой комплект одежды. Мне эта футболка с шортами уже малы, а девчонке в самый раз. Сама мало-мальски навожу порядок на кухне.

Протираю горизонтальные поверхности и откладываю тряпку, заглядывая в духовку. Наш пирог поднимается и подрумянивается. А какие он источает ароматы… м-м! Удивительно, но яркий запах какао не вызывает рвотных позывов, хотя последнее время шоколад – один из триггеров для моего организма.

Поставив таймер на десять минут, собираюсь тоже пойти и принять душ, как мой лежащий на столе телефон оживает входящим. Смотрю на экран. Мое сердечко запинается и начинает бежать быстрее, да, вприпрыжку. Здравствуй, тахикардия!

Это Белов.

Ловлю себя на шкодном желании проигнорировать его звонок. Но тут же себя осаживаю. Взрослые и разумные люди так не поступают, Женя! Наверняка он набирает, потому что Тася у нас. Для него это такая же неожиданность, как выпавший в июле снег. Других причин просто нет. Мы месяц молчали. С чего бы это менять?

Откашливаюсь, чтобы голос звучал уверенно и ровно. Отвечаю:

– Да.

– Привет, Жень Санна, – легкими волнующими вибрациями прокатывается его голос по моему позвоночнику.

– Здравствуй… Назар, – с легкой заминкой слетает с моих губ его имя.

Пауза неловкая.

– Как ты? – спрашивает Белов.

– Неплохо. А ты?

– Бывало и лучше.

Я мычу в ответ что-то невнятное. Как подростки, ей-богу! На двоих больше семидесяти лет, а разговариваем, будто по десять! Нервно перекладываю вещи на столе, еще разок проводя по и так чистой поверхности тряпкой. Интересуюсь:

– Ты что-то хотел?

– Голос твой услышать.

Зажмуриваюсь.

Не ведись, Женя! Не будь дурой!

– Услышал? – спрашиваю резче, чем хотела. – Прости, но мне некогда с тобой болтать.

– Да я уже понял, что на меня у тебя ни сил, ни времени, ни желания, Жень Санна. Не заводись. Вообще-то я набрал, потому что Тася скинула мне фото. Она что, у вас?

– У нас.

– Как так вышло?

– Просто вышло. А ты против?

– Нет, но удивился.

– Тася сказала, что ты в командировке. Давно? Надолго?

– Уехал три дня назад. Когда вернусь – сказать сложно.

– Где-то что-то случилось?

– Леса полыхают в соседнем регионе. Засуха. Огонь подступает к жилым постройкам. Сбиваем как можем, людей эвакуируем и, как бы смешно ни звучало, молимся на дождь.

Ох, огонь – это не шутки.

Машинально сильнее сжимаю пальцами тряпку.

Но и Назар, Женя, не простой разнорабочий! Тушить и спасать – его профиль.

– Хорошо. В смысле, ничего хорошего, конечно. Будь осторожен, – не получается скрыть тревоги в голосе.

– Как всегда, Жень Санна.

– Слушай, Белов…

– Да?

– Хочу у тебя попросить разрешения Таисии приходить к нам в гости. Может, даже с ночёвкой. Оказалось, что они с Кириллом неплохо ладят. Да и дочь твоя будет под присмотром. Пока ты не вернешься или Волковы не приедут. Я сейчас часто работаю из дома. Так что…

– Хорошо. И не думал запрещать. Уверена, что она тебе не в тягость?

– Разумеется!

– А тот инцидент с…

– Мы его замяли. Не будем бередить прошлое.

– Ладно, – вздыхает Назар. – Почему ты, кстати, сейчас работаешь дома? У тебя в агентстве все хорошо? Никакая помощь не нужна? Может, там шугануть кого… – посмеивается Белов.

Я хмыкаю, но беззвучно. Почему? Правда не догадываетесь, майор?

Качаю головой и, игнорируя первый вопрос, говорю:

– У меня все хорошо. Помощь не нужна. Спасибо.

– Ладно.

– Ладно…

– Жень, слушай…

– Мне нужно идти, Назар. Дети ждут ужин. Береги себя. Пока! – торопливо перебиваю мужчину и трусливо бросаю трубку. Не хочу. Не могу сейчас. Не готова вести с ним