Джин Стоун - По зову сердца

— Того, что я приобрела на распродаже несколько лет назад.

Ричард тряхнул головой.

— Погоди. Ты купила на распродаже стол, а в нем лежали письма, предназначавшиеся мне? Карен, но это невероятно.

— О нет, — торжественно возразила Карен, и ее взор устремился куда-то вдаль. — Один домовладелец из Уэст-Чопа распродавал старую мебель. Много лет назад я прибирала и стряпала в этом доме. Его снимал каждое лето человек, называвший себя Гарольдом Диксоном.

Джинни прислонилась к стене. Ей никак не удавалось уловить смысл в словах Карен. Она посмотрела на Джесс, но та была сбита с толку так же, как и Ричард.

— Я знала, что глупо с моей стороны, — продолжала Карен с тем же отсутствующим видом, — влюбиться в курортника. Но он был красив и очень добр ко мне. И не рассердился, когда после смерти мамы я сказала, что не могу уехать с ним из-за Мелли. Он не рассердился. Он все так же приезжал каждое лето и любил нас обеих — Мелли и меня. И я не знала, что его звали не Гарольдом Диксоном. Его настоящее имя — Джеральд Бейтс.

В палате воцарилось тягостное молчание. Далеко не сразу до Джинни наконец дошло, о чем говорит Карен.

Джесс тоже наконец все поняла.

— Мой отец? Это был папа?

— Я звала его Бритом, а он называл меня Янк. И я не думала, что он мне лгал.

Джесс стала белой как больничная простыня.

— О нет… — выдохнула она.

— Да, — твердо возразила Карен, в глазах ее стояли слезы. — Он любил меня, по-настоящему любил. Сначала, наверное, он приезжал посмотреть на Мелли. Увидеть, как она растет, убедиться, что ей хорошо. Конечно, Брит не собирался заводить здесь, на острове, роман. Но потом влюбился в меня. Это не было шуткой. — Карен дотронулась до отшлифованного морем стекла в серебряной оправе, которое висело у нее на груди. — А потом он не приехал. И не приезжал уже никогда. Прошли годы, и его домовладелец устроил распродажу. Мне захотелось купить что-нибудь на память о нем, и я выбрала этот стол. Брит работал за ним в кабинете, приезжая сюда. И только в этом году мне понадобился тайник для моих любимых стеклянных камешков, и я наткнулась на это отделение. Только тогда я узнала, кто он на самом деле.

— И он оказался отцом Джесс, — заключил Ричард.

Карен кивнула:

— И дедом Мелли. Не знаю, зачем он хранил эти письма. Возможно, хотел когда-нибудь отдать их Ричарду.

— Но как они попали к нему?! — воскликнула Джинни. — Ведь Джесс отправляла их Ричарду. По почте. Я не раз видела… О Боже! — вдруг воскликнула она.

— Все письма лежали в большом конверте, на котором был написан адрес Джеральда Бейтса, — сообщила Карен. — Вот так я узнала настоящее имя того, кого считала Гарольдом Диксоном. Я разозлилась так, что уничтожила большой конверт, но обратный адрес…

— Бад Уилсон, — перебила ее Джинни. — Недоумок шериф по совместительству был почтмейстером.

— Точно, — подтвердила Карен. — Письма отправлял Бад Уилсон.

— Он не отправлял твои письма по назначению, Джесс, — задумчиво пояснила Джинни.

В глазах Джесс застыл немой вопрос.

— Наверное, папа подкупил и его, — наконец сказала она.

— Видимо, ваш отец очень любил вас, — заметила Карен. — Когда-то я думала… — Она отвернулась и уставилась в окно. — Я думала, что он любил и меня. Но я не видела его столько лет…

— Сколько лет? — осторожно спросила Джесс.

— Последний раз он был здесь в восемьдесят втором году. После этого все мои письма к нему возвращались.

Джесс отвела взгляд от Карен.

— Он умер в октябре восемьдесят второго.

Если до сих пор атмосфера в палате была удушливо тяжелой, то теперь воздух стал вязким. Казалось, здесь невозможно дышать, как будто кто-то нажал на кнопку «пауза» на пульте дистанционного управления. Карен опустила голову.

— Значит, он все-таки любил меня, — проговорила она. — Он меня не бросил. Он умер.

— Да, он умер, — подтвердила Джесс.

Карен ахнула и опять дотронулась до сувенира на груди. — А я и не знала, что он ездил в Вайнард, — призналась Джесс.

— Двенадцать раз, — сказала Карен. — Каждое лето.

— Отец видел, как растет моя дочь.

— Да, Джесс. Он был добрым человеком. Он любил Мел-, ли и меня. На свой особый британский манер. — Карен погладила стеклянную драгоценность и закрыла глаза. — Понимаете, для меня он был Брит… Я уже говорила… А он звал меня Янк…

И Карен погрузилась в мир воспоминаний, недоступный ни для одной живой души, кроме ее собственной.

— Не понимаю, Филип, почему ты не объяснил Мелани, — сказала Лайза, когда он остановил машину Джесс на стоянке возле больницы.

Филип выключил мотор и улыбнулся:

— Да все дело в том, что Мелани не такая, как мы. У нее нормальная семья, и ей не приходится заниматься нелюбимым делом. По крайней мере такое у меня сложилось впечатление. Мелани удалось остаться собой.

— О чем это ты?

— В частности, о том, что образ жизни респектабельного юрисконсульта мне претит. Не знаю, связано это с моим прошлым или нет. В общем, по-моему, Мелани по-настоящему счастлива. Мы не имеем права разрушать ее счастье, потому что наши жизни сложились… несколько не правильно.

— Наши жизни? Говорите, пожалуйста, за себя, господин адвокат. Лично я вполне довольна. Между прочим, я — звезда Голливуда, возможно, вы не обратили на это внимания.

— Да нет, обратил. Но при этом подумал, что, может, и тебе не всегда приятно быть звездой.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Лайза, ты милый, хороший, добрый человек. Как же в твоей жизни появился Брэд? Извини, но меня не устроит объяснение вроде того, что в него вдруг вселился дьявол и он однажды утром приставил тебе нож к горлу без всяких причин. Этот человек с самого начала намеревался шантажировать тебя или Джинни.

Лайза отвела взгляд, и Филип погладил ее по руке:

— Лайза, я очень хорошо отношусь к тебе. Наверное, я полюбил тебя, хотя не вполне понимаю точное значение этого слова. Ты вернешься в Лос-Анджелес и будешь жить своей жизнью, но прошу тебя, посмотри по-другому на то, что происходит, иначе нарвешься на нового Брэда Эдвардса. Я не желаю тебе такого.

Ее топазовые глаза подозрительно заблестели. Филип скорее умер бы, чем причинил ей боль, но сейчас он чувствовал, что прав. Знал, что обязан помочь Лайзе разобраться в себе. Она будет честна с ним лишь в том случае, если перестанет обманывать себя.

— Ты прав, — помолчав, призналась она. — Хотя еще многого не знаешь.

Дождь яростно бил в ветровое стекло.

Филип взял Лайзу за руку.

— Я весь внимание.

— Вначале Брэд собирался судиться с Джинни за наследство Джейка. Ему нужны были деньги на адвокатов. Я не могла их достать. Хорошо зная Джейка, я понимала, что, если он составил завещание в пользу Джинни, обойдя собственных детей, значит, имел на то основания. Я пыталась объяснить Брэду, что Джейк не мог находиться под влиянием Джинни. Она просто любила мужа. В известном смысле он спас ее от гибели. По-моему, всех, кто был у нее до Джейка, мама просто использовала. Если он оставил ей деньги, значит, сам так пожелал. Джинни, кстати, отказывалась, но он проявил твердость.