Вирджиния Эндрюс - Падшие сердца

— Да, конечно, дорогая, — согласился Логан, украдкой взглянув на меня, когда мы остановились у светофора. — Но думаю, что ты не слишком устала, чтобы послушать о моих планах относительно праздника. Это будет торжественный вечер, хотя и будет проводится вне дома. Я пригласил оркестр из двенадцати музыкантов. Обслуживать банкет будет лучшая фирма в Атланте. Хевен, этот вечер не уступит тем роскошным приемам, которые устраивались в Фарти. Я хочу доставить тебе удовольствие.

От одного упоминания о Фарти я содрогнулась.

— Если ты хочешь доставить мне радость, устроим настоящий праздник в духе Уиллиса. Пусть будет всем праздникам праздник, на котором мастера — будущие работники фабрики — почувствуют себя свободно. Здесь не Фарти, и мы не Таттертоны. Мне даже не хочется, чтобы это имя присутствовало в названии фабрики. Пусть она называется: «Фабрика игрушек Уиллиса».

— Но, Хевен… — У Логана был такой вид, будто его ударили ниже пояса. — Мы не можем принимать одностороннее решение. Какие бы ни были у тебя проблемы с Тони, мы продолжаем оставаться партнерами, кроме того, все делается на его деньги.

— Поверь мне, Логан, Тони согласится со всем, что я скажу, — в голосе моем звучал металл.

Логан продолжал молча вести машину. Атмосфера в машине становилась такой напряженной, что я почти задыхалась, мне хотелось поскорее оказаться дома и раз и навсегда решить все проблемы.

Наконец в конце квартала показался Хасбрук–хаус.

— А вот и наш дом, — сказал Логан, поворачиваясь к Дрейку и стараясь казаться веселым.

— А он не такой большой, как Фарти, — заметил Дрейк, когда машина остановилась.

— Да, Дрейк, — нахмурился Логан. — Вряд ли что–нибудь может сравниться с Фарти, но все же этот дом довольно большой. Ты сам увидишь.

Когда мы подъехали, навстречу нам вышел садовник, мистер Эпплберри, который работал еще у Энтони Хасбрука. Он поздоровался с нами и помог выгрузить вещи. Садовник был небольшого роста, коренастый мужчина; россыпь веснушек покрывала его виски, лоб и лысую голову, на которой отдельными островками росли седеющие волосы. На его добром, приветливом лице улыбались глаза. Я подумала, что именно такие глаза могли бы быть у Санта–Клауса. Имей мистер Эпплберри бороду и шевелюру попышнее и если одеть его в соответствующую красную одежду Санта–Клауса, он вполне сгодился бы на эту роль.

Дрейку садовник сразу понравился. Мистеру Эпплберри мальчик тоже приглянулся. Между ними мгновенно возникла симпатия.

— Я разберусь со всем этим, миссис Стоунуолл, — сказал садовник. — Мы все перенесем: я и этот молодой человек. Меня зовут Эпплберри, — протянул он руку Дрейку и осведомился: — А как ваше имя? — Глядя на его руки можно было сразу сказать, что ему приходится заниматься цветами и другими растениями.

— Меня зовут Дрейк, — рассмеялся от удовольствия мальчик, что случалось с ним не часто со времени возвращения из Атланты.

— Рад познакомиться, Дрейк. — Мистер Эпплберри схватил его руку и с чувством потряс. — Хочешь нести вот это? — Он протянул Дрейку небольшой чемоданчик, тот схватил его двумя руками и, прижав к себе, с гордостью посмотрел на меня. — Замечательно. Очень симпатичный молодой человек, — одобрил садовник, подмигивая мне.

— Спасибо, мистер Эпплберри, — ответила я, и мы все вошли в дом. Логан и садовник захватили большую часть багажа. Я взяла один из чемоданов с вещами Дрейка, и мы прошли в его комнату.

— Осмотр дома отложим до завтра, Дрейк. Уже поздно, и ты устал с дороги, договорились?

— Весьма разумное решение, мистер Дрейк, — заметил садовник, внося остальные вещи Дрейка. — Хороший отдых — залог удачного дня. Желаю спокойной ночи, а утром после завтрака я зайду за тобой. Нужно убрать листья, если, конечно, ты не против.

Дрейк взглянул на меня, потом на Эпплберри. По лицу мальчика было видно, что он размышлял, не буду ли я против того, чтобы он по–настоящему поработал. Я улыбнулась, и он согласно кивнул.

— Тогда прекрасно, — сказал Эпплберри и ушел.

Я отвела Дрейка в ванную, умыла и приготовила ко сну. Мне было слышно, как Логан носил вещи, которые я захватила из Фарти.

У мальчика была двуспальная кровать со светлыми дубовыми спинками. Новый матрац еще не примялся и казался жестковатым. Свежее белье приятно похрустывало. Из своего беглого осмотра дома я могла заключить, что порядок в нем царил идеальный.

Я наклонилась и поцеловала Дрейка, пожелав ему спокойной ночи. Мне было искренне жаль мальчика. Он сменил дом, семью, оказался в новом доме, из которого его тоже буквально выхватили. И вот опять ему приходится ночевать в незнакомом месте, где только игрушечная пожарная машинка тонкой нитью связывала его с недавним прошлым.

— Конец переездам, малыш, — зашептала я. — Обещаю, это будет твой настоящий дом. Наверное, хорошо, что ты поселился недалеко от тех мест, откуда родом твой отец. И пусть ты станешь жить значительно лучше, чем кто–либо из родственников.

Я подумала, что как–нибудь мы сходим на кладбище в Уиллисе, и я покажу ему могилы его предков. Дрейк увидит дом своего отца; правда, теперь он перестроен и выглядит как охотничий домик. Мальчик сможет играть в тех местах, где до него играли Том и Кейт. Возможно, Люк никогда бы его сюда не привез. Скорее всего, сочинил бы какую–нибудь историю о своем прошлом, чтобы не рассказывать сыну правду. Я вышла из комнаты Дрейка и направилась к себе в спальню, чтобы наконец поговорить с Логаном. Сердце гулко колотилось у меня в груди. Раньше я многое скрывала от мужа, пришло время объяснить ему некоторые вещи, открыть свой позор и стыд, которых ему не доводилось испытать. И я ненавидела Тони Таттертона, за то что мне предстояло пережить мучительные минуты.

— Ну, рассказывай все, до конца, — сказал Логан, как только я вошла. В ожидании моего прихода он нервно ходил по комнате.

Я глубоко вздохнула и рассказала сначала о том, что сделал Тони, чтобы держать Люка на расстоянии от меня. Поведала и о соглашении между ними, которое нашла в документах Тони, передала и его реакцию на мои упреки и обвинения. Логан слушал, сидя у туалетного столика. На его лице читалось сочувствие, но он меня не перебивал и заговорил, когда я прервала свой рассказ.

— Так, — произнес Логан. — Конечно, то, что сделал Тони, ужасно, и я понимаю твой гнев. Но мне представляется, что он сказал тебе правду. Я верю, что ему было очень одиноко, и он боялся тебя потерять. Мне понятны его страхи.

Муж меня очень удивил. В первую очередь он посочувствовал и пожалел Тони. А я еще рассчитывала, что он бросится ко мне, обнимет, станет утешать и сочувствовать тому, сколько я пережила, узнав, что Тони подкупил человека, отеческой любви которого я так ждала. Мне хотелось, чтобы Логан поцеловал меня и погладил по голове, возмутился, наконец, поступком Тони. Я желала, чтобы он относился ко мне так, как в далекой юности, когда я была просто бедной девушкой и жила в лачуге в Уиллисе. Мне было нужно, чтобы он сделал нечто такое, что вызвало бы поток воспоминаний о тех счастливых далеких днях, когда мы полюбили друг друга.