Найди - Фэя Моран

Я удивлённо насупливаюсь.

— Какой?

«Ложись»... Что ещё может подразумеваться под этим словом? Кажется, мой мозг уже обо всём догадывается, несмотря на то, что я пытаюсь включать дурочку.

— Ложись, Каталина, и всё увидишь.

— Ты хочешь...

...заняться со мной любовью? — продолжает мой мозг, но Гай словно его слышит и отвечает:

— Нет. — Он качает головой. — Всё твое тело сейчас в синяках, у тебя повреждена нога, Каталина. Я не хочу делать тебе больно... Но я попытаюсь сделать тебе приятно другим способом.

У меня учащается дыхание, хотя я и пытаюсь это скрыть, потому что не хочу выдавать своё осознание. Но я послушно ложусь, ощущая, как в груди сжимаются лёгкие, как голова требует подчиняться, как сердце уверяет меня, что я поступаю правильно.

В конце концов, мы ведь теперь муж и жена. Даже если ещё не было никакой свадьбы.

Гай встаёт с дивана, теперь уже стоит надо мной, не смея отворачиваться, глядя прямо мне в глаза томным взглядом. А потом он вдруг начинает снимать свои кольца. Я судорожно сглатываю, когда непривычно пустыми от колец руками он проводит по внутренней стороне моих бёдер, стараясь не надавливать на синяки или царапины, а потом наклоняется и, обхватывая за талию, притягивает меня ближе к себе: я едва не упираюсь задом между его ног.

— Я не сделаю тебе больно, — повторяет он. — Только приятно.

Из моего горла вырывается резкое «Ах», когда он раздвигает мне ноги. Отсюда я вижу, что Гай не собирается расстёгивать ширинку, что не собирается снимать с себя штаны. Он просто... наклоняется к нижней части моего тела.

О боже...

Он медленно, словно давая мне возможность остановить его, если я вдруг не захочу продолжения, приподнимает платье, затем пальцами хватается за края моих трусиков.

Я почти вполне реально задыхаюсь.

— Хочешь, чтобы я остановился? — спрашивает его голос.

— Нет... — выдыхаю я, неспособная дышать ровно. — Нет, не хочу.

На часах уже 00:02. Я уже как две минуты совершеннолетняя.

И тогда в полной мере убедившись в том, что я совсем не против происходящего, Гай осторожно стягивает с меня нижнее бельё.

Я умираю, я желаю, чтобы это никогда не заканчивалось, я совершенно не стыжусь того, что оказалась под ним неприкрытая. Что он видит то, что ещё никто никогда не видел. Самую сокрытую часть меня.

Внутри всё переворачивается, паникует, а голова опьянена, но при этом я трезва на все сто процентов и полностью осознаю всё, что сейчас со мной делается.

— Постарайся не издавать громких звуков, — шепчет Гай, находясь между моих ног. Я чувствую его дыхание у себя внизу. — Нас могут услышать.

— Кто? — вырывается у меня, пока глаза прикрыты, пока тело ноет от желания. — Ах...

И тогда я чувствую, как его влажные губы касаются того, что есть у меня между ног.

Я сгибаюсь от неожиданности, но его руки хватают меня и сжимают к дивану за талию, не давая сдвинуться с места. После губ чувствуется его язык, и миссия не издавать громких звуков оказывается под угрозой, когда у меня приоткрывается рот, и из горла уже выходят первые стоны.

— Гай... — шепчу я, дыша слишком громко.

— Да, милая? — В его голосе слышатся нотки насмешки, когда он это произносит.

— Ты издеваешься, — констатирую я факт.

Он ухмыляется, я чувствую это всем своим телом, над которым он взял контроль. Его руки продолжают сжимать мою талию, я извиваюсь под ним, пока чувствую, как пылает всё моё женское существо, когда его язык и губы делают такие движения, что заставляют меня содрогаться. Сердце трепещет в груди, оно собирается стучаться по внутренней стороне груди бесконечно долго, пока я не ослабну.

Сладкие, приятные, невероятные движения между моих ног... Я никогда не думала, что что-то может вызывать такие сильные чувства, когда кажется, что ты вот-вот откинешься от удовольствия и не будешь даже жалеть о такой глупой смерти.

Я чувствую, словно что-то ползёт по моим раздвинутым ногам к той самой точке, в которой всё и происходит. Что-то тянущее и изнывающее.

Комнату заполняют причмокивания Гая, мои тихие стоны и звук трения кожи о кожу, когда я извиваюсь на диване, никак не пытаясь лежать ровно и спокойно. Я опускаю вниз руку, касаясь головы Гая, и запускаю пальцы в его волосы. Наконец моя мечта осуществляется, потому что теперь я сжимаю его волосы, прижимая ближе к чувствительному месту, пока его голова неустанно трудится над принесением мне удовольствия.

— Гай... — хнычу я, чувствуя, как тело загорается всё сильнее и сильнее от его напористых движений языком.

— Осталось немного, милая, — сбивчивым дыханием сообщает он. Его руки опускаются с моей талии к ногам, и он держится за мои бёдра, сжимая кожу пальцами и не давая мне свести ноги вместе.

И он прав. Осталось немного.

Потому что я уже чувствую, как удовольствие медленно ползёт по моему разгорячённому телу вниз. Как оно вот-вот настигнет меня именно там, где всё и происходит. Чуть-чуть. Совсем чуть-чуть осталось до конца для того, чтобы считать это дело завершённым. От нетерпения я сама шевелюсь туда-сюда, желая приблизить этот самый конец.

А потом Гай вдруг отодвигается, и я больше не чувствую его губ и языка у себя между ног. От разочарования я едва не плачу, беспомощно моля его продолжать.

Лицо Гая вдруг оказывается у моего уха, а рука, опустившись ниже, проводит по тому моему месту, которое изнывает и ноет уже несколько минут. Он делает несколько быстрых круговых движений и шепчет:

— Кончай, Каталина.

И будто под его приказом я распадаюсь на миллион частей, когда удовольствие, достигнув своей точки, выбирается наружу мощным порывом.

Крик вырывается из горла прежде, чем я успеваю это осознать. Моё влажное тело трясётся и дёргается, а я не могу никак это проконтролировать. Я дрожу, каждая клеточка моего тела дрожит вместе со мной.

А Гай отходит, словно с удовольствием рассматривая результат своей работы.

— С днём рождения, Каталина Харкнесс, — усмехается он.

Глава 62

На утро своего дня рождения я просыпаюсь в спальне Гая.

Не помню, в какой момент вчерашней ночи он перенёс меня сюда, но, хоть вчера я испытала нечто невероятное, никогда прежде мне не знакомое, я в какой-то степени разочарована тем, что мы не