Мой бывший муж - Оливия Лейк

доверяла, и плевать, сколько кубиков у него на животе! Он навязывался, пытался очаровать меня своей гламурной брутальностью, коктейли таскал, которые я не пила. Мне и без алкоголя отлично! Тем более дома, пока собиралась, на драйве и под Sia я выпила полбутылки «Perrier».

Зал тонул в красном мареве, а серебристый прожектор разрезал туманную дымку. Я подняла глаза наверх, чувствуя странную тягу, незримые веревочки, за которые обычно дергали послушную куклу. Они тянут, всегда тянут. К нему тянут…

Я не ошиблась. До сих пор узнавала этот грозовой взгляд. Стоит, сложив руки на груди, и смотрит так, будто я закон нарушала! Я эротично, не отрывая взгляда от Вадима, ладонями по крепкой груди провела, медленно к низу живота спускаясь. Мне тридцать лет, у меня любимая девятилетняя дочь, за плечами развод, и я все равно красива и желанна! А он пусть злится! Это единственное, что ему оставалось! Сева ко мне забрался и прижался сзади. Погнать бы его, да бывший муж на свой счет принять может.

Прожектор ударил в глаза, и я зажмурилась, отвлеклась совсем ненадолго, но Вадим уже пропал из поля зрения. Значит, можно и Севу послать. Повернулась, улыбнулась, пальчиком поманила и на ухо шепнула:

– Ты сейчас исчезаешь, и мы не поссоримся, ок? – отбривать нужно уверенно!

– Девочка, – он попытался за задницу меня притянуть.

– Я тебе не девочка… – договорить не успела, потому что меня схватили за руку и дернули так, что вниз полетела. – Ты охренел, Полонский?!

– Мы уходим, – он поставил меня на ноги, но запястье держал крепко.

– Ты уходишь! – я попыталась вырваться, выкручивая руку. – Мне больно.

– Катя, ты идешь со мной. Я домой тебя отвезу.

Еще один приставучий на мою голову!

– Знаешь, что…

– А не пойдешь, – жестко прервал, – лишу опеки за распутное поведение.

Я буквально задохнулась от гнева. Это я распутница?! Кому-то в зеркало не мешало бы заглянуть! Обнаружит там мерзавца и изменника! Угрожает мне взялся, сволочь! И тем не менее я позволила вывести себя в менее шумный зал.

– Пусти, сама доберусь, – дернула руку и остановилась, каблуками цепляясь за гладкий пол. Плохо цепляясь, Вадим тащить меня может!

Не пойду с ним, но домой поеду. Поскольку я не знала, что происходит в голове Вадима, и даже предугадать не могла, какая шальная мысль там выстрелить могла, решила не провоцировать на неоправданную жесткость. Не нравится, что я в клубе – ладно, уйду. Не буду глаза мозолить, это для меня не самый принципиальный вопрос. Пусть себе забирает его! Можем даже Москву поделить!

– Кать, – он резко обернулся и к себе притянул: – ты как маленькая, честное слово. Я ж просто тебя увести хотел.

– Придурок! – оттолкнула его.

– Согласен. – Вадим снова руки ко мне потянул, талию обхватил крепко и мучительно медленно в себя вжимал, словно с невидимой стеной боролся. – Не могу больше, – сокрушенно голову опустил и впечатал в широкую грудь. – Кать, ты нужна мне. Плохо мне без тебя.

Очнулся! Меня это и злило, и раздражало. Устал от своей Вики? Так пусть другую найдет! Женщин в Москве валом. Мне такое счастье не нужно!

– Убери руки! – зло прошипела и толкнула в плечи, но Вадим продолжал молча смотреть, застывший, как статуя. А я дрожала. Вся дрожала. От гнева и ярости. Это ведь тоже чувства, а мне нужна пустота к Полонскому. – Не смей! – выдохнула за мгновение до его поцелуя. Терпкого и тягучего, со вкусом жженой карамели и цитрусов.

Я не ответила, но внутри вся струной натянулась, порваться могу. На такой гитаре не сыграть, пальцы в кровь разрежешь. Пусть я не сторонник рукоприкладства, но ногоприкладство…

Я попыталась двинуть ему коленом в пах – когда-то меня спас этот прием от этого самого мужчины, но в этот раз Вадим среагировал четко и зажал мою ногу. Ладно, не силой, так хитростью.

– Хорошо, – мне удалось прервать атаку и ртом воздух схватить. – Отвези меня домой, только обещай, что без рук.

– Не могу, – обреченно головой качнул. – Не хочу обманывать тебя.

Я сглотнула. Пускай. Все равно не поеду с ним. Мне просто необходима возможность сбежать. Не готова я оказаться с бывшим один на один. Момент неподходящий.

– Мне в гардероб нужно, – повела плечом я.

– Я провожу.

– Не стоит.

– Я настаиваю, – ласково, но твердо закончил реверансы Вадим.

– Не доверяешь? – саркастично усмехнулась. Это забавно: он не верит мне!

Вадим мерился со мной взглядом с минуту, затем кивнул и отошел, пропуская вперед.

– Подожду на выходе.

Его тяжелый взгляд провожал, пока не юркнула в лестничный проем. Я взяла короткую шубку и действительно собралась домой. Парадная дверь наверху, а я выйду здесь, через запасной, который приметила, когда вещи оставляла: персонал в проулок выбирался покурить.

Боже, мне тридцать лет, а я все в догонялки играю! Кошки-мышки – игра без возраста.

– Молодой человек, – смущенно улыбнулась, – можно мне с этого выхода уйти? Меня надоедливый поклонник донимает, – и ресницами для пущего эффекта застенчиво хлопнула. Сработало.

Через минуту я уже была на улице. Мороз щипал щеки, но приятно: кожа разгоряченная, в сердце туман, в мыслях бардак. С такими исходными опасно в людном месте оставаться, глупостей наделать можно.

Надо бы Светке написать, что ушла. Волноваться будет. Я достала телефон, но не то что написать – десятка шагов пройти не смогла: путь перегородил темно-алый, тонированный внедорожник «Lamborghini». Это еще кто такой?!

– Убегаешь? – когда опустилось стекло, деловито поинтересовался Вадим.

– Полонский… – у меня руки опустились. Что ж ему нужно от меня?! – У тебя машина новая, а приемчики все старые, – едко бросила, рыская глазами в поисках путей отступления. Иногда, чтобы выиграть войну, нужно избежать сражения. Лучше бы на него вообще не приходить, но «сражение» нашло мене само.

– Катя, – Вадим вышел из машины и усадить меня попытался, – холодно, поехали.

Я нервно локоть вырвала. Не поеду с ним!

– Оставь меня.

– Катя…

– Я не хочу ехать с тобой! Что не понятного?! – и оттолкнула его. – Иди уже к своей Вике! – развернулась на тонких шпильках, убежать хотела.

– Никто мне не нужен. Только ты… —

Вадим догнал быстро, к себе прижал, прямо в губы врезался. Языком ворвался, сметая протесты, кружа в сладостной агонии. Нет для него ни границ, ни личного пространства, только право сеньора. Его «я хочу!».

– Когда свадьба? – выдохнула, чтобы пыл его остудить, напор осадить. Пусть вспомнит об обязательствах перед другой.

– Да нет никакой свадьбы! – взорвался Вадим. – Ты единственная жена моя!

– Бывшая!

– Да помню я!

– Ребят, все нормально? – мы перешли на повышенные и привлекли внимание куривших