The Мечты. Соль Мёньер (СИ) - Светлая Марина

Она оттолкнула его от себя, плюхнулась на первый попавшийся стул, демонстративно сложив на груди руки, и теперь уже сама буравила его злым взглядом.

- Да я тебе еще два дня назад все сказал! Ладно, пусть не все, но многое. Из нас двоих именно ты предпочитаешь молчать. Или это типа игра? «Догадайся сам» называется? Ты откуда-то узнала про Жюли, так? Какая гнида наплела?

- Наплела?

- А как еще назвать?

- И это неправда?

- Да это уже два года как неправда! Я же тебе рассказывал про нее, Таня!

- А-а-а… - насмешливо протянула она и развела руками. – Значит у меня на днях было видение. Такое, знаешь… светловолосое и в твоей футболке. Ну в смысле, кроме футболки на ней больше ничего не было.

Его реакция на ее слова была более чем красноречива. Реджеп раскрыл рот. Потом закрыл. Потом сел на стул напротив нее. В голове его что-то постепенно взрывалось, но он пока не в полной мере сознавал масштабы разрушений. Ему было не до того. Он некоторое время разглядывал Таню, пока не спросил, не без труда сформулировав свой вопрос человеческим языком:

- Ты приходила ко мне домой?

- Приходила, - Таня опустила глаза и с минуту в молчании разглядывала пол, прежде чем проговорить: – Она красивая.

- Кто красивая? – тупо пробормотал Реджеп.

- Твоя Жюли.

Шеф снова помолчал. Потом устало потер переносицу и глухо сказал:

- У меня ничего с ней нет. Я даже не знаю, красивая ли она сейчас. Потому что все давно уже прошло… и потому что есть ты.

- И поэтому она была в твоем доме ранним утром. Ты сам себя слышишь?

- Слышу. Меня там не было. Я у Лёхи ночевал… друг у меня есть, Лёшка Иванов, автомеханик… - Реджеп тряхнул головой, а потом зарылся пальцами в рыжую челку, непривычно короткую и оттого начавшую кудрявиться. – Тань… ее машина сбила, она мне позвонила, потому что больше не знала, куда звонить. По-русски ни бум-бум… Оказалось, не пострадала, но кипишу навела. Я ее домой привез и поехал дальше работать, у меня рабочий день был, ты же помнишь? А потом я к Лёшке свалил. Мне же где-то переночевать надо было… Откуда я мог знать, что ты придешь…

- Наверное, не мог, - пожала плечами Таня. – Не мог отвезти ее в гостиницу, не мог сказать, что именно случилось, когда она позвонила, не мог объяснить то, от чего радостно ходил ходуном весь ресторан, обсуждая вашу с Жюли бурную встречу...

 - Да какая бурная встреча! Она мне изменила тогда, и я уехал. Так неужели, по-твоему, с моей стороны могла быть бурная встреча?

- Говорят, очень, - усмехнулась Таня и, глядя на него, подперла голову рукой. – Все впечатлились.

- А все – это Настя?

- Настя – особенно, - подтвердила она и глянула на часы. Те показывали двадцать минут первого. Она вздохнула и тоскливо проговорила: – Между прочим, уже новый год начался. Мы его с тобой интересно встретили, не находишь?

- Зато вдвоем и без никого, - мрачно ответил Реджеп. – С новым счастьем.

- Сомнительное счастье, - задумчиво отозвалась Таня. – Еще меньше оптимизма мне внушает мысль вот так же провести целый год. Ты веришь в приметы?

- Нет, - отрезал он и тут же добавил: - А что тебя не устраивает в перспективе провести год со мной?

- И целый год наблюдать твою мрачную физиономию?

- Ну да. Куда приятнее было бы... с этим твоим... Зачем ты ко мне приходила? Тем утром!

Зачем приходила… Она даже себе не могла до конца объяснить, чего в ней тогда было больше. Обиды. Ревности. Беспокойства. Желания побыть вместе с ним.

- Не знаю, - честно призналась Таня. – Те дни были совершенно бестолковыми. Может быть, мне хотелось убедиться, что Настя все выдумала, а я ошиблась, когда видела вас.

Реджеп сглотнул подкативший к горлу ком, глядя прямо на нее, жадно, жарко, с нежданно забрезжившей надеждой... но как бы ни кричал его взгляд обо всем, что он чувствует, голос прозвучал очень тихо:

- Так ты нас еще и видела? Где?

- Неважно, - отмахнулась она.

- Важно! Это очень важно, джаным! Ведь ты из-за этого ушла из ресторана. И из-за этого приволокла сегодня своего мужика. Думала, что я буду с Жюли! Вот только ты ничего не могла видеть, потому что ничего не было! Потому что я влюбился в тебя еще в тот день в аэропорту, когда первый раз увидел! И потому что я не хочу тебя отпускать!

- Точно псих.

- Абсолютный, - буркнул он и резко соскользнул со своего стула, как-то совершенно неожиданно оказавшись возле Таниных ног. Всего мгновение – и она смотрела на него уже сверху вниз, а его ладони расположились у нее на коленях. – У тебя с ним серьезно?

Таня сначала озадаченно сдвинула брови, а потом удивленно их вскинула, наконец поняв, о чем Реджеп талдычит весь вечер.

- У меня с ним очень серьезно, - весело хихикнула она. – И очень давно.

- Бред! – вскинулся он. – Бред и не сходится! Ты же... ты... Машалла! Прости, джаным, но ты даже целоваться не умеешь толком!

- Не умею, - безропотно согласилась Таня. – Но это потому, что мы с ним и не целовались. За руку ходили, случалось, что дрались, а однажды даже потерялись. Мы с ним тогда отправились ведьмин камень искать. Я коленку сильно разбила, и ему, конечно же, влетело. Сейчас мы редко видимся и мало общаемся. Он уже несколько лет живет в Лондоне. Но я его очень сильно люблю.

- Любишь? – тупо переспросил Реджеп, совершенно ничего не понимая, но понимая, что где-то в ее словах есть подвох. Прям нутром чувствовал!

Она улыбнулась, положила свои ладошки на его и, склонившись к Реджепу, посмотрела ему в глаза.

- Давай сбежим отсюда?

- Прямо сейчас?  

- Все-таки на кухне ты соображаешь быстрее, - рассмеялась Таня.

- Там ситуация штатная. А в любви сплошной стресс, - неожиданно несмело улыбнулся и Реджеп, почему-то подумав, что плевать на все, когда она смеется. Если Таня хочет сбежать с ним и при этом смеется – какая разница, кто там тот хмырь. Это он спросит потом. Потому что с кем попало в новогоднюю ночь не сбегают ведь.

Он резко поднялся и потянул ее за руку. А когда они оказались стоящими друг напротив друга, поправил маленькую упрямую прядку, чуть выбившуюся из ее прически, и прошептал:

- Ты же услышала, что я влюбился в тебя, да?

- Услышала.

- Хорошо. Тогда после каникул будь любезна организовать закупку морского языка у наших поставщиков, буду тренироваться.

И с этими словами он, взяв ее за руку, пошел к выходу из кабинета, торопливо его отпирая и выбираясь на свет божий, чтобы там, в полутемном коридоре, под шумные крики и звуки музыки снизу, с первого этажа, где располагались ресторанные залы, прижать ее к себе, зарыться носом в волосы и на ухо ей проговорить:

- Или камбалу… как тебе больше нравится.

- Мне нравится переименовать ресторан, - весело сказала Таня и обняла его в ответ – впервые и робко. Они простояли так буквально секунду, чувствуя друг друга, ощущая, находя те самые связи, которые она, оказывается, ждала уже очень давно, а он – искал и не находил прежде.

Потому что теперь все наконец становилось на свои места.

Ее дыхание.

Его дыхание.

И на двоих – столько теплоты, что согрела бы целый мир.

А потом этот мир, внизу, под ними, на первом этаже, взорвался громогласным «Ура!», оглушающим и разудалым, отчего сразу вспомнилось, что они тут побег вообще-то готовили. Реджеп негромко хохотнул, на мгновение сжал пальцы чуть крепче и отстранился.

- Это тебе к папе, джаным. Но сегодня пап трогать не будем. Пойдем?

- Пойдем, - кивнула она, продолжая оставаться на месте. Совсем не хотелось разрывать объятий, хотя и понимала, что стоять в ресторанном коридоре – глупее не придумаешь. То же понимал и он. И еще понимал, что безумно, совершенно непереносимо хочет ее поцеловать – но не здесь же! Не так!

Реджеп негромко ухнул, обхватил одной рукой ее плечи и увлек за собой на лестницу. Два пролета и – смех, свет, разноцветье, музыка, шум. Головокружительные запахи. Головокружительные танцы. Летящие звездочки-блестки, порхающие в воздухе. Одна из них упала Тане на волосы, он подхватил ее пальцами и сказал: