Пенелопа Дуглас - Покинутые (ЛП)

заставив меня замолчать.

Я стоял с выпученными глазами и не дышал. Ее руки обвивали мою шею и она накрывала

меня теплом, словно одеяло, и я закрыл глаза, тяжело дыша ей в ухо.

Джульетта. В уголках глаз появилась слеза и медленно скатилась по моей щеке. Блять, да что

же я делаю?

-Все хорошо – шептала она, ее влажные губы были на моей груди – Все хорошо.

Я не знал, кого она успокаивала себя или меня, но по крайней мере она не убегала. Почему

она не убежала?

Я стоял, не в силах открыть глаза и даже пошевелиться. Мир перевернулся, и мне показалось

что сейчас я в подвешенном состоянии и вот вот упаду. Да что со мной не так? Я мог сделать ей

больно. А я никогда не бью женщин. Кроме одной.

Я зажмурил глаза. Господи Иисусе. Я обнял ее за талию, а другой рукой прижал ближе к

груди.

-Шшшшш- успокаивал я, поглаживая ее волосы – Прости меня.

Ее тело тряслось в моих руках, пока она пыталась выровнять дыхание, и вскоре она ослабила

хватку вокруг моей шеи. Я чувствовал только тепло ее губ на моей коже, и сейчас я понимал. Она для

меня важнее, чем мои секреты.

-Джульетта, я люблю ножи – признался я, поглаживая ее волосы. – Когда по телевизору ты

видишь, как кого то застрелили, это всегда становится неожиданностью. И происходит слишком

быстро. – Мой голос почти сорвался – Ножевая рана совсем другая. Ты сама в этом убедилась. За

страхом следует боль.

Она отодвинулась, прикрывая голую грудь, и посмотрела на меня в ожидании

продолжения.

Я дотянулся и вытащил из стены нож, удостоверившись, что крепко и аккуратное держу его.

-Мне надо не надо его использовать – объяснял я – Люди знают, он у меня есть и этого

достаточно.

Ее зеленые глаза бегали между мной и ножом.

- Но однажды было время, когда мне пришлось его использовать. Джульетта. В то время,

когда я устал быть голодным, холодным, устал он побоев, от того что меня трогали там, где не

следовало, я так устал бояться и быть один.

Ее губы дрожали, но она пыталась выглядеть уверенной и шепотом спросила – Что ты

сделал?

Я рассмеялся – Ага, именно это все и хотят знать. Что случилось? Как они тебя обижали? Как

они тебя трогали? Где они тебя трогали? Как часто это происходило? Блять – я засмеялся про себя, но

глаза уже застилали слезы, горло болело, но я не мог дать волю слезам.

Но я проглотил боль и открыл глаза – Мне нужно помнить только как я выжил. А не то как я

страдал – сказал я – как я сражался, а не как чувствовал боль.

Она посмотрела на меня, пытаясь понять.

-Я больше не ребенок, ходивший в школу в грязной одежде – я закрыл нож и убрал его в

карман. – Меня перестало тошнить половиной едой которую я съел. Я не молю о пощаде. Я не прячусь

по углам, в шкафах, и не боюсь возвращаться домой.

Я должен помнить только это. Это самое главное.

-Я не мерзну. Я не голодаю. Я не беззащитный. Я не боюсь. И я редко бываю один.

Я хотел чтобы она поняла через что я прошел. Что она пережила. Чем больше ты страдаешь,

тем сильнее ты становишься. И все реагируют по разному, один человек может сломаться, в то время

как другой станет только сильнее.

Нам с ней повезло.

Она положила руку мне на щеку, поглаживая кожу большим пальцем – Джекс, скажи мне что

ты сделал ?- спросила

Я склонил голову и прижался к ее лбу – Я заставил их остановиться. Она кивнула, принимая

мой ответ – Хорошо.

-Что ты делаешь? – Я сел на стол, глядя как Джульетта прошла по кухне, заглядывая в разные

шкафы, доставая из холодильника продукты, и ставя сковородку на плиту.

-Готовлю ужин – ответила она – Ты разве забыл, мы так и не доехали до пиццы.

Я хихикнул и закатил глаза – Да мне насрать на еду – сказал я, глядя на ее босые ноги – Ты

стоишь в моей футболке, ради бога, это тоже самое что ты была бы голой. Я хочу прикоснуться к тебе.

- Ты не можешь есть десерт, пока не съешь основное блюдо.

Я запрокинул голову, закрывая лицо руками. Это так глупо.

10 минут назад мы кричали друг на друга, 5 минут назад я вытащил нож, а сейчас она ведет

себя очень спокойно, будто мы оба только что проснулись и хорошо отдохнули. Это безумие.

Я рассказал ей, как избавил землю от 2х уродов, а она поцеловала меня, усадила на стул, сняла

свою испорченную одежду, и одела мою белую футболку. Совершенно спокойно. Как будто я

рассказал ей об украденной конфетке, а не о том, что заколол ножом 2х человек когда мне было 13.

Она или сошла с ума, или пытается отвлечь меня.

Если в этом состоял ее план, то он сработал. Футболка чуть прикрывала ее попку, и я не мог

оторвать от нее глаз.

-А что ты готовишь? – спросил я, стараясь думать о чем то еще.

-Стейк

-Я не хочу долбанный стейк. – Я подскочил со стула.

Я подошел к ней сзади, и прижался к ее попке, пока она возилась с конфоркой. – Хватит вести

себя странно. Наори на меня или оттрахай. Сделай хоть что-нибудь, после того что я тебе рассказал.

Она развернулась, с грозным выражением лица, и указала пальчиком на стул, как маленькому

– Сядь – приказала она.

Я застонал, провел руками по волосам и посадил свою задницу на стул. И затем мое сердце

остановилось, она наклонилась к подоконнику, чтобы взять резинки для волос, и я увидел ее не особо

скрываемую в стрингах попку. Я кусал губу, повторяя движение ее рук, когда она разделила волосы и

завязала 2 низких хвостика. Мой член набух, давя на чертовы узкие брюки, которые Мэдок заставил

меня купить.

-О боже – рычал я – Хвостики? – выкрикнул я – Детка пожалуйста. – Я снова встал, но она

уже

смотрела на меня взглядом, который мог убить любого.

-Сядь! – приказала она, и я послушался, садясь и немного постанывая.

Ладно, я подожду. Молча и терпеливо, впервые в жизни. После 15 минут пытки она

закончила. Она поджарила мясо, обдала паром овощи, порезала их и смешала в большой миске.

Как бы тяжело мне не было, и как бы много слюны у меня не выделилось, а в этот момент с

совсем не думал о еде. Мне нравилось видеть ее в своем доме. Я сделал ремонт во всем доме, и был

рад, что переоборудовал кухню. Я хотел, чтобы она была тут счастлива. Готовила, спала, и ей было