Развод. Бумерангом по самые я... (СИ) - Шевцова Каролина

- Ты что делаешь? - ее голос срывается на визг.

- Ухожу. Не хочу находиться здесь с тобой, пока ты не съехала из квартиры. Поживу пока в отеле, тебе на сборы даю три дня, поняла? Дальше приму меры и лично выволоку на улицу.

Она бросается ко мне, цепляется за руку, пытается прижаться.

- Нет! Владлен, прости! Я не подумала! Я была одна, мне было страшно! Не бросай меня, умоляю! Все меня бросают! Сначала Рома, потом отец… теперь ты!

Я останавливаюсь и медленно разжимаю ее пальцы со своей руки. Смотрю на нее поверх головы.

- Я тебе не отец, Лена, - говорю я с мерзкой, холодной отчетливостью. И не дурачок Рома, который так и не понял, что за дрянь с ним жила. И я не нанимался тебя спасать. Ты утомила меня искать виноватых на каждом шагу. Ты сама виновата. Во всем. Всегда.

Она отскакивает, как ошпаренная. Слезы теперь настоящие, но мне на них плевать.

- Если ты уйдешь… я не переживу этого! Я умру! Ты слышишь? Я умру!

Я застегиваю сумку. Поднимаю ее, оценивая на вес. Сколько тут, килограмм шесть? Может быть семь? Все, с чем я ушел, все, что у меня осталось. Не густо. Но могло быть и меньше, такая пиявка как Лена могла высосать из меня все до капли.

Умрет, значит. Ну так, для этого нужна смелость, а Леночка у нас ею не отличается. Смотрю на нее в последний раз. И говорю то, что думаю. Без злобы, без эмоций. Просто констатирую факт.

- Надеюсь, хотя бы это ты сможешь сделать самостоятельно. Без моей помощи.

Я захлопываю за собой дверь. Спускаюсь по лестнице. Труп птицы все еще лежит на ступеньке. Я перешагиваю через него.

Сажусь в машину. Молчу, жду, никуда не еду, просто сижу, вцепившись пальцами в руль. Внутри – пустота. Тихая, оглушительная пустота. Ни ярости, ни боли. Только острое, физическое отвращение. Ко всему. К ней. К этой квартире. К этому месту. К самому себе в этой роли.

Но вместе с этим… странное ощущение. Как будто с плеч свалилась гиря, которую я тащил так долго, что привык к ее весу. Дышится… легче. Горько, пусто, но – свободно.

Я завожу мотор и уезжаю. Не оглядываясь.

Глава 44

Стол завален бумагами. Две стопки: «срочно» и «очень срочно». От мини-отпуска в три дня ощущение, будто меня не было месяц. Каждый листок – вопрос или проблема, требующая решения прямо вчера. Голова гудит, как растревоженный улей.

Откидываюсь на спинку кресла, закрываю глаза. И сразу вижу их. Вчерашний вечер. Гостиная, разбросанные по ковру деньги «Монополии», азартные крики Полины, сдержанный смех Яны. И Влад посреди этого хаоса, с короной банкира на голове и с абсолютно серьезным видом объявляющий: «Штраф за нарушение финансовой дисциплины, фрау Казанская». Девочки хохочут, давятся от смеха и ничего не могут с собой поделать.

Они его приняли. Не просто терпят, а приняли. Сердце от этой картины сжимается до боли, но это приятная боль.

Но это было вчера, а сейчас… сейчас я выжата как лимон. Мысли путаются, веки наливаются свинцом. Может, и правда все это бросить? Взять и уехать в Италию? Сейчас там тепло и можно носить длинные летящие юбки. Или к черту их, надену купальник и не сниму все две недели, пока буду валяться на пляже на юге. Или плюнуть на все и полететь в Екатеринбург. Спать до обеда, перекусывать на ходу в центре, бегать по вечерам в кино, а ночью, любить себя, его и звезды. Наконец стать женщиной! Не директором, бухгалтером и пожарным в одном флаконе. А просто быть той, кого любят. Хочется до слез. И так же до слез страшно.

Дверь открывается без стука. Я даже не смотрю, кто это. Только Влад позволяет себе такое. Поднимаю глаза – и улыбка сама собой исчезает с лица. Мне и так все понятно. По его лицу - слегка сжатые губы, слишком прямой взгляд. Пришел не просто так. Не за чашкой кофе.

- Ну, давай, испорть мне настроение окончательно — выдыхаю я, заранее готовясь к какой-нибудь какашке.

Он подходит ко мне, обходит стол. Больше не хмуриться, но и не улыбается.

- Сначала я попытаюсь исправить все поцелуем, - тихо отвечает он.

Его пальцы касаются моей шеи, откидывая волосы. Он наклоняется, губы прикасаются к моим. Нежно, без спешки. Не требуя ничего, просто пытаясь снять мое напряжение. Это тепло, его знакомый запах… на секунду я таю.

- Ну что, получилось? - спрашивает он, отстраняясь всего на сантиметр.

- Не очень, Яшин, - вздыхаю я, стараясь, чтобы голос звучал сухо. - Поработай над техникой.

- Какая ты у меня придира, - он качает головой, но в глазах смех. – А ничего, что пока я к тебе шел, всех девчонок перемацал, тренируясь? Они же меня засудят!

- А ты попробуй на помидорах, а не на живых людях.

- Стерва, - его лицо наконец расплывается в широкой, открытой улыбке.

- Брехло, - отвечаю я в такт, и сама не могу сдержаться от смеха.

Он присаживается на край стола, я обнимаю его за талию, прижимаюсь щекой к его жилету. Сидим так молча. Мне так хорошо, так безопасно с ним. И от этого еще страшнее. Потому что я знаю – он пришел сказать что-то неприятное. И этот миг тишины – лишь затишье перед бурей.

Он не отпускает меня, его пальцы все так же перебирают мои волосы, но я чувствую, как его тело напряглось. Он тянется в карман и молча, не глядя, кладет на стол между нами маленький черный прямоугольник. Флешку.

- Что это?

- Запись, - его голос теряет всю свою теплоту, становится ровным, рабочим. - Из приемной одного простого нотариуса за МКАДом.

- Видимо не такого уж простого?

- Уго. Того самого, где твой бывший пытался оформить доверенность на салоны.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ему в глаза. Он смотрит на флешку, будто она ядовитая.

- Мне стоит смотреть это? - слышу я свой собственный голос, тихий и уставший.

Он наконец поднимает на меня взгляд и медленно качает головой.

- Не знаю. Лично я посмотрел. Там ничего такого, о чем бы ты не догадалась сама. Как и ничего, что доставило бы тебе удовольствие. Смотреть не стоит. Но иметь при себе такой компромат – очень даже.