Джанетт Реллисон - Моя двойная жизнь (ЛП)

Я посмотрела на маму через обеденный стол.

— Почему ты волнуешься, что мой отец увидит фото? Я думала, он не знает обо мне.

Мама перестала крутить вилку.

— Лекси, пожалуйста, произнеси молитву.

— Я что, так сильно похожа на него. что он узнает меня на фотографии?

Бабуля сложила руки на груди и страдальчески вздохнула:

— Я произнесу. Иначе мы умрем с голоду.

Она закрыла глаза, не дожидаясь того, что мы с мамой последуем её примеру.

— Отец наш, мы благодарим тебя за пищу и просим благословить её. Мы также просим благословить Лекси и удержать её вдали от опасных девочек, живущих в Голливуде, где грех лежит как лев, грозящий поглотить их. Аминь.

Я взглянула на бабулю, но она взяла вилку и начала есть, не обращая на меня внимания. Я повернулась в маме.

— Если я поработаю на Кари Кингсли в течение года, я могу пойти в любой колледж, в который захочу, а не только в государственный университет.

Мама передвигала рисовый плов по тарелке.

— Нет ничего плохого в том, чтобы учиться в государственном университете, и, кроме того, если бы тебе настолько сильно нужны были деньги на колледж, я могла бы найти твоего отца и попросить у него. Но ты можешь справиться с этим сама. Ты умная и талантливая, и тебе не нужны деньги от людей, которые будут обращаться с тобой как с человеком второго сорта. Ты лучше этого.

— Ты не знаешь, как будет со мной обращаться Кари Кингсли, — сказала я.

Мама наполовину хмыкнула, наполовину рассмеялась. И, хорошо, я могу признать, что она имела дело с несколькими звездами, когда работала в дорогом отеле Вашингтона. Я любила её истории о них. Певица, которая настаивала, чтобы каждое утро в её унитаз клали розовые лепестки. Актриса, которая хотела, чтобы номер опрыскивали духами её фирмы прежде, чем она заедет.

Но все равно.

Я протянула руки к маме.

— От десяти до двадцати тысяч долларов в месяц. Я могу смириться со звездой на несколько месяцев за такие деньги.

— На твоем самоуважении не должно быть ценника.

Я открыла рот, чтобы возразить, но она подняла руку, чтобы остановить меня.

— Твоя школа дала мне контактную информацию этой Марен Помперой. Сегодня вечером я отправлю ей письмо о том, что ты не заинтересована. Таким образом, нам не надо будет волноваться о том, что она снова позвонит.

Я просто уставилась на маму. Как она могла быть так неразумна в этом вопросе?

Она проигнорировала мой взгляд и продолжала передвигать еду по тарелке.

— Мы с Ларри сегодня идем на свидание. Мы идем на концерт камерной музыки.

И таким образом дискуссия закончилась.

Ларри работал бухгалтером в отеле и был таким же веселым, как финансовая книга. Он настаивал на том, чтобы водить маму туда, где её было не интересно, и по причинам, которых я никогда не понимала, это её не беспокоило.

Однако я воздержалась от комментариев, потому что перестала с ней разговаривать. Навсегда.

— Камерная музыка, — бабуля повторила это слово так, как будто оно было неприятно на вкус. — Вы должны пойти танцевать. Что не так с мужчиной, который не умеет танцевать? Он aburrido.

Скучный.

Мама что-то проворчала.

— На мою долю долю уже достаточно выпало импульсивных романтичных мужчин. Это никогда не работает. Стабильный это хорошо. Скучный — это даже лучше, — мама сделала глоток воды. — Скучные мужчины едва ли когда-нибудь бросают своих подружек. Это требует слишком много сил. Плюс, они становятся хорошими отцами, потому что у них нет других занятий.

Я даже не хотела думать о возможности получить Ларри в отцы.

Я вышла из-за стола, пошла к себе в спальню и захлопнула дверь. Потом я бросилась на кровать. У кровати не было спинок в ногах, в изголовье и не было балдахина, о котором я мечтала, пока была маленькой. Я посмотрела на комод, который мама купила на гаражной распродаже, и на мой шкаф, наполненный одеждой, которую я купила в дешевых магазинах или на распродажах. Все это вдруг стало очень отчетливым.

Я никогда не держала зла на маму за то, что у меня не было большого дома, как у моих друзей, или что мы не ездили в дорогие путешествия, как их семьи. Мама не могла себе позволить купить мне обычную машину, не говоря о спортивных машинах как у Терезы и её друзей.

И потом были всякие мелочи — как я всегда притворялась, что не люблю попкорн в кинотеатре, когда я ходила туда с друзьями, потому что я не могла позволить себе купить билет и еду, как у меня никогда не было ничего самого последнего или самого лучшего. Но это? Это было нечестно.

Я думала об её утверждении, что если мне действительно понадобились бы деньги, она бы попросила их у моего отца. Она разве не заметила, как мы жили в последние восемнадцать лет?

В итоге прозвонил дверной звонок. Я услышала голоса Ларри и мамы в гостиной, потом через несколько минут мама открыла мою дверь.

— Я сейчас ухожу. Проследи, чтобы бабуля не ввязалась в неприятности, пока меня не будет.

Я знала, что она хочет меня рассмешить. Я даже не посмотрела на неё.

— Слушай, я знаю, что ты расстроена насчет работы, но поверь мне, Лекси. Для тебя так лучше.

Она закрыла дверь, и я подумала о своих летних заработках в МакДональдсе. Очевидно, для меня так было лучше. Я была той девочкой, которая переворачивает бургеры.

Но я больше не хотела ей быть.

Глава 3

Мама должна нужно было на работу к семи часам утра, поэтому она ушла прежде, чем я встала, но просто, чтобы помучить себя, я прочла её письмо для менеджера Кари. Там говорилось: «Мисс Померой, Алексия высоко ценит ваше предложение, но мы считаем, что ей необходимо остаться здесь и окончить школу».

Что, я думаю, было лучше, чем написать: "Извините, но мы думаем что знаменитости такие придурки, что мы лучше поведем жизнь, используя потрепанные полотенца и собирая по кусочкам сломанное мыло, чем работая с вами".

На физике Тревор вел себя странно. Он всё время склонялся к моему столу, словно хотел поговорить со мной, но в итоге он не говорил ни слова.

После третьего раза я наклонилась к нему:

— Всё в порядке?

— Да, — сказал он, будто не имея понятия, почему я спросила. А затем, через минуту добавил, — Я подумал, что нам нужно поговорить о танцах.

— Хорошо, — я еще не обсуждала с ним детали, и вдруг поняла, что жду этого с нетерпением. Решать самим, с кем и в какой ресторан мы пойдём, казалось мне менее неловким. Лори наконец-то пригласила кого-то.

— Я поговорю с тобой после школы, хорошо?

— Конечно, — я больше ничего не сказала. Учитель бросил свирепый взгляд в нашу сторону.