Мэри Лайонс - Саманта выбирает любовь

— Позволь мне вытереть твои пальцы, — сказал он, между тем подходя и насухо промокая их кухонным полотенцем. Потом обнял Саманту за плечи. — Ну вот, теперь самое время для хорошего утреннего поцелуя, не так ли?

Сладость и тепло его губ были удивительно бодрящими, вселяли уверенность. Женщина нежилась в кольце сильных рук, крепко прижимавших ее к обнаженной, с темной порослью груди. Ноздри с наслаждением вдыхали тонкий аромат дорогого лосьона.

— Кстати… — произнес он, медленно поднимая темноволосую голову и внимательно глядя на нее блестящим, чуть насмешливым взглядом зеленых глаз, на тот случай, если у тебя остались какие-то сомнения… Я не отказываюсь от того, что говорил ночью.

— Правда?

— Святая правда! Чтоб мне лопнуть и не сойти с этого места! — серьезно заявил он, и оба улыбнулись, вспомнив детское заклинание. — Что попусту сотрясать воздух, Сэм? Оба мы взрослые, разумные люди, и, думаю, ты согласишься: то, что произошло между нами, — это нечто особенное. — (При этих словах Саманта беспокойно поежилась в его объятиях.) — Знаю, когда-то я больно обидел тебя. Но у меня не было выбора. Университетское начальство дышало мне в затылок. Да и ты была еще так молода… Поверь, мы никак не могли бы продолжать наши отношения.

— Да… Теперь-то я понимаю. Но тогда…

— Тогда я поступил как бессердечная скотина, заметив мелькнувшую искру боли в ее голубых глазах, горько признал Мэт, и губы его исказила гримаса отвращения к себе. — Но не будем ворошить старое, теперь все изменилось. Все кроме нашей сильнейшей тяги друг к другу. Теперь мы взрослые, независимые люди. Пускай через Атлантику четыре часа лету, я торжественно обещаю сделать все, чтобы на сей раз у нас получилось!

Глядя в зеленые глаза, прожигавшие ее насквозь, Саманта подумала: быть может, он прав. Если уж ей до сих пор не удалось погасить чувство к этому человеку, то не лучше ли в самом деле оставить былые обиды в прошлом?

В конце концов, теперь она старше и мудрее. Невозможно представить, чтобы сейчас было так же легко разбить ее сердце, заставить переживать ту же мучительную агонию. Кроме того, он ясно выразился: речь идет просто о любовной связи, не слишком обременительном приключении как с той, так и с другой стороны. Тут не подразумевается эмоциональная зависимость, не требуется, чтобы они посвящали себя ей целиком и полностью.

Да-да, она не допустит прежней ошибки — не влюбится по уши, не уйдет с головой в это чувство. Вожделение — это одно, а любовь — совсем другое. Вдобавок, как он верно заметил, у обоих очень напряженная деловая жизнь.

Любовные утехи с Мэтом будут действительно замечательной и важной частью жизни. Но всего лишь частью. Важнее всего для нее карьера, и ею она не собирается жертвовать ни для одного мужчины!

Так о чем волноваться?

— Ну что? — подстегнул ее Мэт, непроизвольно сжимая кольцо рук. — Бога ради, дорогая, речь ведь не идет о роковом решении, от которого зависит жизнь! Я просто хочу заниматься с тобой любовью как можно чаще. Неужели ты меня отвергнешь?

— Хорошо… в общих чертах… я принимаю ваше предложение, — с нарочитой важностью сказала она и расхохоталась в ответ на вырвавшийся у него драматический вздох облегчения.

В восторженном порыве он снова крепко прижал ее к себе.

— А теперь, когда улажены основные моменты контракта, предлагаю одеться и приготовить чашечку хорошего крепкого кофе.

— Вот это предложение, от которого действительно трудно отказаться, засмеялась она, вдруг почувствовав себя невероятно бодрой и счастливой.

— Восхитительно! — блаженно вздохнула она через некоторое время после тостов с джемом и нескольких чашек ароматного кофе. — Однако не могу же я провести тут весь день. Пора возвращаться в отель.

— Пойдем, я покажу тебе кое-что перед уходом, сказал хозяин. Саманта была несколько разочарована тем, что он не предложил провести день вместе, но ей хватило здравого смысла сообразить, что, не зная заранее о ее визите, он наверняка назначил другие дела и встречи. — Увидишь, почему я соблазнился этой квартирой, — продолжал Мэт, беря ее под руку и уводя в гостиную. Отодвинув с помощью пульта шторы, он сделал приглашающий жест в сторону высоких, в виде арок до потолка, окон, которые выходили на маленький и живописный, с красивым кованым ограждением, балкон.

— Ух ты! Какой чудесный вид! — воскликнула она, глядя вниз, на широкую, затененную улицу между домом и зеленой лужайкой большого парка, на которой красовался броский монумент с мраморными колоннами, а рядом пролегала сверкающая синяя гладь. Саманта догадалась, что это река Гудзон. — Ты, должно быть, пересмотрел уйму квартир, прежде чем нашел эту?

— Ну, в общем-то, это заняло некоторое время, зато… — Его прервал резкий звук дверного звонка. — Минутку! — бросил он, оставляя ее любоваться видом, а сам скрылся в холле.

Купаясь в лучах утреннего солнца и свежем, бодрящем воздухе, Саманта лишь краем уха воспринимала смутное жужжание голосов. Мэт разговаривал с кем-то. Вскоре он вернулся и осведомился, не желает ли она еще чашечку кофе.

— Извини, Мэт, мне нужно идти.

— У тебя намечены еще какие-то дела до отъезда?

— В общем-то, нет. — Она пожала плечами. — Но я бы хотела осмотреть город…

— Очень на это надеялся, — ухмыльнулся Мэт. — Поэтому составил план на оставшуюся часть уикэнда. Ты остаешься, и мы в ударном темпе делаем марш-бросок по городу.

— Что значит «остаюсь»? — нахмурилась она. — Не думаешь ли ты, что я отправлюсь осматривать достопримечательности в вечернем платье или в этом халате!

— Не стоит так волноваться, дорогая, — с олимпийским спокойствием и нарочитой ленцой протянул он, но глаза излучали насмешливый блеск. — Именно поэтому утром — покуда ты экспериментировала на кухне — я позвонил в отель и попросил доставить твой багаж в мои апартаменты.

— Что? И ты так спокойно… — Она оторопело замолчала. — Господи, но ведь тогда надо было попросить их собрать мои личные вещи!

— Я так и сделал, — кивнул он все с той же холодной, невозмутимой улыбкой. — К чему терять час или два нашего драгоценного времени на такую рутину, как сборы?

— Нет, ты не мог!.. — сердито сверкая глазами, выпалила Саманта, представив, как горничная роется в ее вещах. Кто дал ему право действовать как самовластный диктатор?

— Что толку повторять «мог, не мог», когда все уже сделано? — в той же своей замедленной манере проговорил он. Но его слова только подлили масла в огонь.

— А как же счет?

Он нетерпеливо отмахнулся.

— Все улажено.

— Что ж, премного благодарна! — огрызнулась она. — Моя репутация в отеле «Марк» загублена навсегда. Теперь мне уже нельзя там останавливаться!