Стелла Камерон - Лунный прилив

Шумный выдох Боба, полный нетерпения, нарушил гармонию. Эндрю наклонился, чтобы поднять известняковый камешек. Просить у Боба совета было ошибкой. Если кому-то требуется совет, то предполагается, что этот кто-то должен слушать собеседника. А Эндрю уже давно сам все решил.

Он обернулся к Бобу, и мужчины обменялись долгими взглядами. Они оба были выше метра восьмидесяти ростом, но на этом их сходство заканчивалось. Боб имел крепкое телосложение, светлые волосы и был продуманно элегантен; Эндрю же был смугл, худощав и элегантен от природы.

— Что ты хочешь от меня услышать? — в конце концов прервал молчание Боб.

— Ничего. — Эндрю откинулся назад, подбросил камень высоко в небо и прислушался, стоя с вытянутой рукой, пока тот не плюхнулся в скрытую туманом воду. После чего снова взглянул на Боба: — Не надо было взваливать это на тебя. Зря я втянул тебя в свои проблемы. Но мы так давно знакомы, что у меня уже в привычку вошло спрашивать у тебя совета.

Боб принялся медленно вышагивать, изредка останавливаясь и надувая щеки, а затем пропуская воздух через зубы с шипящим свистом.

— Ты вообще не прибегаешь к рассудку, Энди. Только даешь волю эмоциям. Брось ты это дело с Кувером. Если продолжишь катить на него бочку, он тебя заживо съест.

Тремя резкими рывками Эндрю удалось ослабить хватку шелкового бордового галстука.

— Уинстон Кувер — главный врач-консультант отделения педиатрии Дорсета и мой начальник, — сказал он. — Но его некомпетентность привела к смерти одного из моих пациентов, и я собираюсь доказать это.

— Тебе удастся доказать только то, что противостоять системе невозможно. — Боб слегка прищурил светло-голубые глаза. — Кувер имеет огромное влияние. Да у него в руках все, кто играет в госпитале хоть какую-то роль. И они все вместе тебя сожрут.

Черные волосы Эндрю взмокли и завивались, ниспадая на лоб. Он откинул их назад.

— Значит, по-твоему, нужно ходить у него по струнке, так? Майкл Дрэйк мертв, — вот и ни к чему мутить воду. Возможно, такое больше не повторится. Да перестань же, Боб. Ты ведь меня прекрасно знаешь. Я не имею права так рисковать.

Боб похлопал по карманам коричневого костюма и достал пачку сигарет.

— Твоя совесть заслуживает восхищения, — пробормотал он, защищая ладонью от ветра пламя зажигалки. На то мгновение, пока он затягивался сигаретой, лицо его приобрело глубокомысленное выражение. — И она же тебя погубит, — продолжил Боб. — Суть в том, что тебе не удастся победить. Хирург, который оперировал молодого Дрэйка, прикроет Кувера, так же как и патологоанатом. Да они ведь и сейчас его прикрывают.

— В медицинской карте Майкла отсутствуют результаты анализа крови, — сказал Эндрю. — И непонятно почему: по крайней мере, учитывая симптомы, его гемограмма не должна была показать чего-то неожиданного.

— А что, если они обвинят тебя в подмене документов? — не унимался Боб.

В янтарных глазах Эндрю мелькнула решимость.

— Черт, да не знаю я! Но этот мальчик был моим пациентом, и он не такой, как все. Чуткий. Ему было пятнадцать, Боб. Помнишь, какими мы с тобой были в пятнадцать лет? Мы были мечтателями, организаторами, и ничто тогда не могло нас остановить. Вот и Майкл был такой же.

— Ты хорошо его знал, да?

— Он был моим пациентом все то время, что я работал в Дорчестере. Все шесть лет. Один из тех впечатлительных детишек, которые постоянно жалуются на боли в животе. Мне несколько раз приходилось проверять его на аппендицит. И если бы он не выбрал мои выходные для единственной обоснованной жалобы, то был бы сейчас жив.

Кончик сигареты в зубах у Боба быстро тлел.

— Ты же был в Лондоне, верно?

— Да. Ты ведь знаешь, что я обычно выбираюсь куда-нибудь, когда находится парочка свободных дней. Хорошо иметь квартиру в городе.

Покусав ноготь на большом пальце, Боб сосредоточился на его изучении.

— Опять один ездил?

— Да... и что с того? — Эндрю сжал кулаки. — С чего это ты вдруг интересуешься тем, как я провожу свободное время — и с кем?

— Забудь. Просто беспокоюсь за тебя, вот и все. Ты слишком много времени проводишь один. Женская компания пошла бы тебе на пользу.

— И вот мы уже каким-то образом перешли от Майкла Дрэйка к моей личной жизни. Какова связь?

Боб поднял воротник.

— Кувер жаждет подловить тебя на чем-нибудь.

В Эндрю бушевало раздражение.

— Прекрасно. И я повторюсь. К чему ты все это говоришь?

— Когда в последний раз ты был в постели с женщиной?

Эндрю уперся руками в бока:

— Мне ведь сейчас все это послышалось, верно?

Два пунцовых пятна мгновенно проступили у Боба на щеках, и Эндрю заподозрил, что причиной этому было не простое смущение. Его мозг напряженно заработал, воздвигая невидимую стену между Эндрю и его другом, с самого детства бывшим для него ближе брата.

— Боб, — настойчиво повторил Эндрю. — В чем дело?

— Ладно. Какая разница, услышишь ты это от меня или от дисциплинарного комитета. — Боб выкинул сигарету и наступил на нее ботинком. — Тебе тридцать пять, и ты не женат. Вряд ли ты несказанно богат, но явно не нищенствуешь. Среди сотрудниц медцентра нет ни одной незамужней медсестры, которая бы не флиртовала с тобой, но ты их, видимо, даже не замечаешь.

Эндрю рассмеялся.

— И кто это отслеживает? — Слова Боба попросту не имели смысла.

— Это не смешно, — насупился Боб. — Черт подери, Энди. Мне что, обязательно повторять все слово в слово? Я не следил за тобой. Но кто-то следил. И этот кто-то распустил пару слушков, но я не смог сказать ни слова в твою защиту, потому что мне было нечем тебя оправдать.

— Оправдать? — Эндрю развернулся к морю и попытался сосредоточиться на туманном пейзаже. — Не понимаю.

Когда Боб принялся объяснять, его тон был ужасающе мягким.

— Последний раз я помню тебя рядом с женщиной, когда мы с Лорен ездили в Стрэтфорд на спектакль. Ты взял с собой Крис Харди — милую и преданную тебе девушку, одну из наших общих знакомых еще по медицинскому колледжу. Это было больше чем два года назад. С тех пор, не считая обедов у нас дома, куда ты приходил в одиночестве, твоя личная жизнь была... слишком личной. Энди, ты гей?

Эндрю в мысли закралось сомнение в серьезности слов друга, которое постепенно сменилось гневом. Он схватил Боба за рукав, но тут же выпустил его, словно обжегшись.

— Это безумие. Гей? И это то, что на меня имеют Кувер и его банда? Они что, распространяют слухи, чтобы подмочить мою репутацию, надеясь заставить меня замолчать?

— Что-то вроде того.

— И ты не смог защитить меня? Боб Уилсон, который вырос на одной из ферм моего отца здесь, в Дорсете? Парень, который провел столько же времени у меня дома, сколько и у себя? И ты слушал эту клевету и даже не вступился за меня? — Эндрю был вне себя от злости.