Маша Царева - Блондинка и брюнетка в поисках приключений

Ознакомительный фрагмент

Смогу ли я ударить женщину – вот в чем вопрос…

– Вы что, не понимаете? Я просто попыталась подойти к собеседованию творчески! Приготовила костюм, специально потратилась на портфель и очки.

Я подняла с пола ее изящные модные очки – стекла были простыми. У Блондинки было великолепное зрение. Я и сама не раз подумывала заказать себе такие – для солидности.

– Да не расстраивайтесь вы так, – неуверенно сказала я.

– Вам легко говорить. Вы пришли сюда с честными намерениями, – она неприязненно покосилась на мою тюбетейку, – вы такая богемная, свойская… Вас с руками оторвут. А мне вот пригрозили милицией.

У меня засосало под ложечкой. Рассказать или не рассказать? Положа руку на сердце журналисткой прикидываться куда легче, чем банковским работником. Лжебанкира можно поймать на том, что он незнаком с экономической терминологией, в то время как журналистика никаких специальных знаний не предусматривает.

– Слушай, а как тебя разоблачили? Ты не смогла ответить, что такое эти… фьючерсы?

– Да я весь вчерашний вечер потратила на штудирование книжки «Шпаргалка экономиста». Проблема в том, что до разговора на профессиональные темы мы даже не дошли. Потому что меня попросили показать диплом, а диплома не было… Ладно… – Блондинка вздохнула, поднялась с пола и подобрала свой портфель, который выглядел так, словно ватага школьных безобразников каталась на нем с ледяной горы, – пойду. Здесь за углом есть приличный бар, самое время выпить глинтвейн. Может, повеселею.

– Я с тобой! – вырвалось у меня. Воображение у меня богатое. Я сразу же представила себе, как мы вдвоем сидим на высоких деревянных стульчиках у стойки и бармен рассказывает нам бородатые анекдоты, а мы смакуем горячее, пахнущее корицей и апельсинами вино.

Блондинка удивилась.

– А тебе разве не надо… – она вопросительно посмотрела на дверь.

– Понимаешь, дело в том, что я ведь тоже… – продолжить откровенное признание я не успела, потому что дверь распахнулась и появившаяся на пороге женщина, похожая на эссэсовку, велела мне войти внутрь.

Она назвала меня по имени, и я не знала, что ей ответить – сразу выпалить правду, надеясь, что чистосердечное признание смягчит приговор, или прикинуться придурковатой героиней американской комедии, соврать, что у меня расстройство желудка, и, согнувшись в три погибели, умчаться в сторону сортира – только меня и видели.

– Лебедева! – гаркнула кадровичка, глядя мне в глаза. – Так и будете здесь стоять? А ну быстро в кабинет!

Обреченно вздохнув, я последовала за ней.

Иногда мне трудно поверить в принадлежность некоторых индивидов к человеческой расе.

Вот, к примеру, я никак не могла представить себе, что особа, сидящая передо мною, мало отличается от самой меня в своих бытовых проявлениях.

Что у нее тоже бывают месячные, что иногда ее бросают мужчины, и тогда она в сотый раз пересматривает «Когда Гарри встретил Салли» и плачет. Что она копит деньги на вечерние туфельки, точь-в-точь такие, какие были на Кэрри из сериала «Секс в большом городе», когда она впервые отправилась на свидание к Мужчине Своей Мечты. Что она любит суши, текилу и пончики с ванильным кремом, что она боится депиляционного воска и крыс.

Я бы с большей готовностью поверила, что по утрам она отвинчивает левое ухо, заливает в образовавшуюся воронку немного бензина, смазывает маслом суставы, чтобы не скрипели, удаляет из памяти ненужные файлы и врубает рабочую программу, нацеленную на то, чтобы морально уничтожить таких нерях и распустех, как я.

Кадровичка была довольно хороша собой, и в то же время в ней не было ничего женственного. Правильные черты лица, густые волосы, хорошие зубы, четко очерченный крупный рот – несмотря на такие выигрышные данности, едва ли хоть один мужчина обернулся бы ей вслед. От нее так и веяло арктическим холодом. Ее губы были плотно сжаты, а глаза прямо и жестко смотрели из-под прямоугольных очков – почти таких же, как у Блондинки. На ней был черный строгий костюм с юбкой миди и немодные туфли на низком каблуке.

– Странное у вас имя, – наконец сказала она, сверившись с бумагами, – Мира. Вы, должно быть, Анна?

– Да, – промямлила я, – по паспорту. Но так меня никто не называет, да и… Что касается журналистики, то Мира Лебедева – это имя, которое уже известно в определенных кругах.

Нахальная ложь была отрепетирована заранее. Подружка посоветовала мне быть наглее и увереннее. Тогда, сказала она, собеседники будут пасовать передо мной. Закон джунглей. Густая, четко выщипанная бровь кадровички поползла вверх. По всей видимости, она не была знакома с правилами элементарной психологии. Или просто пасовать не привыкла.

– Очень странно. Во-первых, я о вас ничего не слышала. А во-вторых, насколько мне известно, журналисты обычно не ищут работу через кадровое агентство.

– А как? – севшим голосом поинтересовалась я. – Как же они ищут работу?

– По знакомству, – на ее лице не дрогнул ни один мускул, – я и сама раньше работала на радио и прекрасно осведомлена о законах стаи. Как только начинаешь вариться в сфере СМИ, тотчас же обрастаешь нужными связями. И если надумываешь сменить место, то тебе поступает сотня предложений… Если ты, конечно, ценный кадр.

– Такие предложения, конечно, есть, – нашлась я, – но я считаю… Считаю, что надо использовать все возможности.

– Похвально, – нахмурилась она, – и какую позицию вы хотели бы занять?

Я совершенно неуместно хихикнула, припомнив, что точно с таким же текстом обратился ко мне похожий на Джонни Деппа бармен, когда мы раздетыми оказались на его холостяцком ложе.

– Вообще-то… Мне хотелось работать бы редактором, – выдохнула я и поспешила добавить: – Хотя от вакансии журналиста тоже не отказалась бы.

– На телевидении, – уточнила кадровичка, пристально взглянув на меня поверх очков.

– Именно, – важно подтвердила я, радуясь тому, что невинная ложь, судя по всему, сошла мне с рук. Не так уж и страшна эта дама. Наверное, Блондинка просто не смогла найти к ней правильного ключика. В какой-то момент мне даже показалось, что черты ее лица смягчились. Возможно, кадровичка тоже носит маску железной леди, а на самом деле она милая домашняя женщина. Мы обе играем роль. Мы должны понять друг друга. Может быть, заговорщицки ей подмигнуть, чтобы она окончательно поняла, что мы с ней из одного теста?

– И каким же именно редактором вы хотели бы стать? – прищурилась она.

– В смысле? – надеюсь, не надо объяснять причины моей растерянности.

– Выпускающим редактором, литературным редактором или, может быть, шеф-редактором? – медоточиво улыбаясь, уточнила она.