Измена. Одной мало - Вильда Кранц

к подъездной двери и стала ждать. Надеясь, что Рустам не сразу будет спускаться. Ему же надо квартиру осмотреть. Может там сломала чего. Я-то сбежала поскорее от его возможных расспросов. И тяжёлого внимательного взгляда, ощупывающего меня всю.

Брр. Я же не давала никаких поводов или намёков. Почему он сразу меня так рассматривать стал? Тоже ищет себе любовницу? Ну нет. Это точно не по адресу.

Чую у меня теперь вообще недоверие к людям разовьётся. И особенно к мужчинам. Так что доверять им смогу...

Да наверное вообще не смогу. После вчерашнего предательства двух самых близких людей, как можно вообще доверять людям?

Телефон плюмкнул, карета подана.

Забравшись в салон, поздоровалась и замолчала. Я никогда не была особо болтливой, всё время проводя в тренировках. А с таксистами болтать вообще не представляла о чём. Да и не понимала людей, которые могли просто завести разговор с незнакомцем.

Доехав до адреса, вышла и поняла главную проблему. У меня с собой нет ключей. Не только от квартиры, но и даже от домофона.

Я даже с соседями не была толком знакома. Ну да, какие-то люди, с которыми мы иногда пересекались в подъездах. Но кто они и из какой квартиры, никогда не присматривалась.

Здрасьте-здрасьте. И каждый пошёл своей дорогой. Кто-то вверх, а кто-то вниз.

Вот и получалось, что у меня даже вариантов не было. Либо стоять в ожидании кого-то выходящего. Чтобы только в подъезд попасть. И там стучаться в дверь. Либо набрать на домофоне номер квартиры Андрея. Нашей квартиры.

И ожидать его решения. Впустить меня или нет.

Глава 9

— Кто? — раздался из домофона голос Андрея.

У меня фактически не было вариантов. Или стоять на улице, замерзая в своём обрезанном тонком платье. Или же набраться решимости и встретиться с ним лицом к лицу. Тем более, что сделать это хоть как придётся.

— Я, — постаралась максимально нейтрально ответить я.

Домофон запиликал, сигнализируя об открытой двери. Ухватив за ручку, потянула её. Тёплый воздух волной потянулся наружу, даря телу предвкушение тепла и домашнего уюта.

Только вот это не в моём случае. Но в тепле страдать всё же лучше, чем на холоде.

Мы всегда ищем место, где нам будет комфортнее.

Вот и я сейчас шла в квартиру, в которой всегда ощущала себя дома. Хотя это и была квартира Андрея. В которую я переехала со съёмной, когда мы стали встречаться.

Он сам мне это предложил. В первую очередь чтобы быть ближе друг к другу. Да и экономия получалась немаленькая. Что тоже было для меня немаловажно.

Лифт стремительно нёс меня на нужный этаж. Восемнадцатый. Почти на самом верху. Я даже примерно не представляла, как можно добираться до квартиры, если вдруг лифт отключат. Или банально света не будет.

К счастью дом был относительно новый, и проблем с лифтом на моей памяти не было.

Но сейчас мне отчасти хотелось, чтобы он ехал помедленнее. Или же вообще не работал. И пришлось бы топать ножками. Оттягивая момент встречи.

Внутри был раздрай и отсутствие понимания, как вести себя дальше. Я просто не могла представить себе, что сказать Андрею. Помимо того, что потребовать развод. И свои вещи.

Крепкая коричневая дверь квартиры безучастно смотрела на меня стекляшкой глазка.

Палец застыл над кнопкой звонка. Мне не хватало сил и решимости нажать на него.

Замок на двери резко щёлкнул, заставив вздрогнуть и отшатнуться.

Андрей сам открыл, не дождавшись звонка в дверь.

— Заходи, — без каких-либо эмоций в голосе произнёс он, и посторонился.

Он был в своём любимом клетчатом спортивном костюме. Выглядящем странно, но ставшем модным после одного известного фильма.

Я зашла, а Андрей закрыл дверь на замок. Мне хотелось сказать, что-то вроде "я не на долго". Но язык отказался слушаться.

В коридоре стояли женские туфли. Очень запоминающиеся. Ведь мы с Кариной их долго выбирали для свадьбы.

Из комнаты раздались звуки скрипки.

— Что с платьем? — спросил Андрей.

Но я не обращая на его вопрос внимания, буквально вбежала в большой зал.

Карина стояла перед зеркалом в моём халате и с упоением играла на скрипке.

На моей скрипке!

— Положи где взяла! — буквально рявкнула я на неё.

Она медленно свела звук вниз, заставив скрипку словно стонать.

— О потеря нашлась. Катюха, а мы тебя потеряли. Всю ночь глаз не смыкали, переживали за тебя, — она едко улыбнулась.

— Положи, инструмент, где взяла, — отчеканила я слова.

Вот чего я не могла терпеть ни в каком виде, так это игру на моём инструменте кого-то другого.

— Инструмент не твой, — раздался сзади голос Андрея.

— Что? — опешила я.

Взгляд перебегал от него к ней.

Нет. Он не мог ещё и так со мной поступить. Это было бы даже хуже того, за чем я его застала на свадьбе.

— Скрипку тебе одолжили во временное пользование. Договор почитай, — безапелляционно выдал он. — В случае твоего увольнения я, как руководитель оркестра, могу передать его для использования другим музыкантом.

— Нет. Ты не можешь.

— Могу и сделаю. Ты зачем пришла? Что-то хотела?

От его напора у меня даже мысли путаться начали. Таким строгим и распоряжающимся он обычно был с другими музыкантами. И никогда прежде со мной.

Я даже представить себе не могла, что когда-нибудь окажусь под этим его строгим горящим взглядом.

— Да, — с трудом выдавила из пересохшего горла.

— И что это? — он вальяжно прошёл и сел на диван.

Карина пристроилась у него под боком. Она выглядела будто довольная кошка, едва не мурлыкала. И скрипку продолжала держать в руках.

Сучка!

Ради своего инструмента я готова была вцепиться ей в волосы. Но опасалась повредить бесценное произведение скрипичного мастерства.

— Мои документы и деньги. Я подаю на развод, — постаралась придать себе уверенный вид.

— Документы твои потерялись. А денег твоих тут и не было. Всё что есть в квартире, моё.

Он положил руку на грудь Карины.

Я увидела, как сжались пальцы. А она довольно прикрыла глаза.

— У тебя совести хватает лапать любовницу при жене?

— Так ты всё равно на развод подавать собралась. Или уже передумать успела?

— Нет, не успела, — возмутилась я.

— А стоило бы. Ты не подумала, что останешься с голой жопой на улице? Ни жилья, ни работы, ни средств к существованию.

— Я когда за тебя выходила, была лучшего мнения.

На глазах выступили непрошеные слёзы. Но разреветься от обиды сейчас было бы последним делом. Да ещё и на глазах у этих двух предателей.

— У меня есть предложение, —