Токсичные желания - Надя Брекель

Я: Чем больше людей, тем веселее. Кстати, я обожаю оргии.

Эбигейл: «Эмодзи с сердитым лицом».

Я знаю, она упоминала, что у нее куча двоюродных сестер, но я не уверен, насколько они старше ее. Она сказала, что они выросли вместе, но отдалились друг от друга, как только ей исполнилось пятнадцать, так как скоро они поступят в колледж, плюс она сказала, что у всех были парни. У нее также была старшая сестра, которая не помешана на парнях, как ее кузины. Она сказала, что ее сестра немного круче, но это мы еще посмотрим.

Когда я заканчиваю собираться, зазвонил мой телефон. Когда я посмотрел на экран, чтобы увидеть, кто это, я проигнорировал его. Я знаю, что Кольт хочет поговорить о том, что произошло сегодня утром, но он не хочет, чтобы у меня были проблемы с моим отцом. Достаточно того, что моя мама не хотела иметь со мной ничего общего, теперь он хочет, чтобы папа принадлежал только ему.

Пошел он нахуй.

Он мог заниматься футболом в полном одиночестве, но ему нужно было делиться с отцом. В любом случае, мне вообще наплевать на этот чертов спорт. Все, что Кольт говорит мне делать, это учиться, есть, тренироваться и следить за тем, чтобы я делал домашнее задание. Ему легко говорить. Ему нравится заниматься этим дерьмом. Мне нет. Мне нравится создавать музыку.

Кроме того, он создан для футбола. Я — нет. Он крепкий и упитанный от природы. Все, кого я встречал, всегда спрашивали меня, принимает ли он стероиды. Иногда мне хотелось сказать «да», просто чтобы запятнать его безупречную репутацию, но я подумал, какой в этом смысл? Все и так считали его богом. И ты не можешь унизить того, кто уже так высоко поднялся на пьедестал. Но когда я принимаю то, что дает мне отец, мне как будто хочется бегать, драться и поднимать тяжести. Это как кокаин, но в десять раз сильнее. И от этого я чертовски возбуждаюсь. Мои гормоны и так бушуют, но от этой дряни мне хочется трахаться всю ночь. Я знаю, что Эбигейл — девственница, так что мне придется выпить, чтобы унять свое желание, но, черт возьми, все, на что я могу надеяться, это на то, что она появится в какой-нибудь занудной одежде, как всегда.

Мой телефон снова звонит. Я ругаюсь в воздух и беру трубку, чтобы он не звонил мне всю ночь.

— Что? — Спрашиваю я взволнованно.

— Ты употребляешь? — Спрашивает Кольт.

— Ну, и тебе привет, брат.

— Я серьезно, Блейк, надеюсь, ты не употребляешь, особенно после того, как чуть не умер.

— Я думал, ты будешь счастлив, так что тебе больше не придется беспокоиться о том, чтобы нянчиться со мной.

— Блейк, прекрати. Это неправда. Я бы не звонил, если бы это было так. Я знаю, что папы нет в городе, а меня не будет дома в эти выходные, так что ты считаешь, что можно делать то, что хочешь.

— Разве не в этом смысл быть подростком? И приятно осознавать, что для того, чтобы тебе было не плевать, нужно, чтобы у меня остановилось сердце?

— Черт! — кричит он в трубку. — Это несправедливо, Блейк, сделай мне поблажку. Я делаю все, что в моих силах. Мне тоже досталась дерьмовая раздача. Он нам обоим отец, но я просто пытаюсь извлечь из этого максимум пользы, и каждый раз, когда я разговаривал с папой, он вел себя так, будто у нас все отлично, и говорил мне, что теперь тебе начинает нравиться футбол.

— Да, это так. Благодаря небольшой помощи. — Называется наркотики.

— Что это значит?

— Мне нужно идти. Что-нибудь еще? — Спрашиваю я, с каждой секундой теряя терпение от этого разговора,

— Блейк, я серьезно. Если я узнаю, что ты тратишь деньги, которые я тебе даю, на покупку наркотиков, я больше не буду помогать. Я знаю, каким может быть папа, и я пытаюсь поговорить с ним, и если ты послушаешь меня хоть раз в жизни, а не будешь слушать его бредни до восемнадцати лет, то сможешь быть свободным дома и играть на гребаном банджо или на чем душа пожелает.

— О да, ведь тогда ты будешь выглядеть еще большим героем, чем сейчас, не так ли, Кольт?

— Я не это имел в виду.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Мне нужно идти. Ко мне придет друг. И не волнуйся — с «драгоценным домом» все будет в порядке, и я не употребляю. — Я закончил разговор, не попрощавшись.

Я посмотрел на свой телефон и вспомнил утреннюю ссору. Я знаю, что он бы приехал сюда, если бы мог, так как пропустил мой день рождения, но я просто забыл обо всем этом. Если Кольт хотел представить нашего отца монстром, чтобы скрыть свои промахи, прекрасно; папа никогда не поднимал на меня руку, поэтому мне было трудно поверить, что у папы были проблемы с гневом, но опять же, я едва знал своего отца. Я только начинал узнавать его, а это было медленное знакомство, поскольку Клифф проводит все свое свободное время со своей новой девушкой. Ему приходится это делать, поскольку она за все платит. Но это также означало, что для меня нет времени. Она и ее дети были его приоритетом. Технически, мой брат был единственным, кому я мог довериться, но я был слишком зол, чтобы довериться кому-либо прямо сейчас. Любому, кроме Эбигейл, а она не просто слушала, она сопереживала мне. Она точно знала, каково это — быть вторым человеком в своей семье. Чувствовать себя невидимкой. Хотя и не понимала, почему монстры, которых она называла семьей, заставляют ее так себя чувствовать. У Эбигейл, может, и было расстройство пищевого поведения, но она не была грязной — токсичной, как я.

Я спускаюсь по лестнице, и входная дверь открывается, когда моя нога ступает на пол.

— Эй, как дела? — спрашивает Брукс, входя в дверь. Дюк и Эдисон следуют за ним.

— Давайте сегодня вечером зажигать! — Говорит Дюк, поднимая руки в воздух.

— Где товар, братан? — Спрашивает Эдисон, открывая дверцу моего холодильника.

— У меня есть только пиво и водка — я не употребляю, помнишь, больница и реабилитация?

— Правда? Скажи мне, Блейк, эти бицепсы сформировались только за ночь? — Брукс ухмыляется, сжимая одну из моих рук.

— Заткнись, и ты знаешь, как мой отец хочет, чтобы я стал профессионалом, поэтому я должен серьезно относиться к игре в футбол. — Несмотря на то, что я