Вернись за мной - Коринн Майклс

ни помощи, ни семьи, чтобы приютить нас. Мне нужно все спланировать, чтобы уйти от него.

В этом и была необходимость взяться за учительскую работу.

— Теперь тебе нужно быть осторожнее и прекратить лазить по верхам, пока твоя рука заживает.

Хэдли улыбается.

— Я буду осторожной. Я нашла нового друга.

— Правда?

— Его зовут Коннор. Ему принадлежит ферма, та что рядом с нами.

У доктора расширились глаза.

— Коннор Эрроувуд?

Она пожала плечами.

— Он сказал, что служит на флоте и офицер полиции. Носил меня одной рукой.

— Я давно знаю ребят Эрроувуд, хорошие дети. Им было тяжело, когда умерла их мать.

Конечно, он Эрроувуд. Мне не пришло в голову, что это он, даже если ошивался на ферме рядом. Я живу здесь восемь лет, и единственный раз, когда о них вспоминали, это когда кто-то сказал мне, что ребята не ступали на эту землю почти десятилетие.

— Как давно это произошло? — спросила я. Доктор Лэнгфорд посмотрел вверх, будто размышляя.

— Когда Коннору было около восьми. Жаль, рак быстро забрал ее.

Они скорее всего вернулись, потому что их отец умер.

— Да, мне жаль, что я пропустила похороны.

Он кивнул.

— Я тоже не ходил, но я никогда не был его большим фанатом.

Когда его жена умерла, это изменило мужчину. В любом случае, имеет смысл, что ребята приехали, чтобы похоронить его и продать ферму.

— Продать? — спросила я.

Он пожал плечами, а потом начал заматывать руку Хэдли в бандаж.

— Конечно, они здесь долго не останутся, даже если их отца уже нет.

— Он бросил на меня взгляд, который сказал мне, что "тяжелые времена", которые они пережили после смерти матери, были чем-то большим, чем просто горем, а потом продолжил: — Как бы там ни было, ты нашла хорошего друга, Хэдли. Мне всегда нравился Коннор.

Она улыбнулась, явно соглашаясь с оценкой доктора, и часть моего страха исчезла. Если его не будет рядом, то мне не стоит волноваться. Он продаст ранчо, вернется туда, где живет, и я смогу избежать любого… срыва моего плана побега.

Но теперь я знаю его имя, так что когда я сбегу, я смогу разобраться с некоторыми вещами. Например, узнать, действительно ли Хэдли от него.

— Ладно, малышка. Всё готово. Помни, что я говорил о скалолазании, пока ты не поправишься. Никаких лишних движений.

— Я обещаю, — фальшиво говорит Хэдли. Этот ребенок не умеет быть осторожным. — Хорошо, теперь ты можешь дать нам с мамой несколько минут для взрослого разговора? Мне кажется, я видел у миссис Мюллер несколько леденцов.

Ему больше ничего не нужно было говорить, потому что она уже ушла.

— Как твои дела? — спросил он отцовским тоном.

— У меня все хорошо.

— Элли, я не пытаюсь быть свиньей, но у тебя на руке довольно противный синяк.

Я натянула рукав, ненавидя, что он поднялся настолько высоко, чтобы доктор смог увидеть следы.

— Я ударилась о стену, когда доставала принадлежности для класса.

Я легко получаю синяки.

И я очень хорошо научилась избегать медицинской помощи. В последний раз, когда Кевин схватил мое запястье, от чего оно выскочило из сустава, я вставила его сама и наложила на него шину. Потом, когда он поставил мне подножку и я получила вывих лодыжки, то месяц носила бандаж и пыталась игнорировать боль. Я не могла пойти в травмпункт, поэтому нашла способы скрыть травмы.

Однако, если бы он увидел мой бок, то никогда бы не поверил, что моя девочка просто упала, в чем я даже не уверена, то это не был бы последний раз когда бы я ее видела. Я не могу позволить никому забрать ее. Я буду защищать ее лучше. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сбежать в течение следующих двух месяцев.

Мне нужно время и провизия. Его глаза изучали меня, и я увидела, что он на это не повелся.

— Я не осуждаю, просто хочу помочь.

Чем помочь? Кевин владеет фермой, машиной, банковским счетом, а я ничего не имею. Кевин контролирует все, и когда что-то идет не так, как он хочет, то мужчина теряет контроль. Когда мы сбежим, мы должны оказаться так далеко, чтобы он не смог нас найти, как бы ни искал. А он будет искать.

Он захочет вернуть свою дочь, и никогда не отпустит меня.

Я попыталась подарить ему свою самую теплую улыбку.

— Всё хорошо, доктор Лэнгфорд. Я обещаю.

Он вздыхает, понимая, что я больше ничего не скажу. Никто ничем не сможет помочь.

— Ладно, ладно, скоро увидимся. Береги себя и не стесняйся звонить, если тебе что-то понадобится.

— Обещаю, я так и сделаю. Он ушел, а затем Хэдли вернулась в комнату с полным карманом леденцов и улыбкой на лице. Она направилась прямо ко мне, обнимая руками, что заставило меня вздрогнуть.

— Прости, мам! Я забыла, что у тебя синяк.

У меня всегда синяки.

— Все в порядке, детка.

— Папа опять разозлился? — Глаза Хэдли заблестели тревогой. — Он не должен причинять тебе такую боль.

Боже, это не может быть жизнью, с которой она будет брать пример.

— Несчастный случай, — соврала я. — Я в порядке.

Она качает головой.

— Мне не нравится, что у тебя еще один синяк.

Мне тоже, поэтому я должна это исправить. Ради нее я вывезу нас из его дома и буду защищать ее, как львица. Я вышла замуж за человека, который в конце концов уничтожит нас с Хэдли, если я не смогу сбежать. И именно это я планирую сделать.

Глава 4

— Да что ты говоришь. — Деклан покачал головой. — По крайней мере, земля хорошая. Это настоящий слиток золота.

— Каламбур. — Шон улыбается, поднимая свое пиво.

Идиоты.

По крайней мере мы с братьями все согласны. Никто из нас не хочет это ранчо и мы все готовы оставить его в зеркале заднего вида.

Тогда я подумал о женщине, которая живет по соседству, о которой мечтал долбанных восемь лет, и которая сейчас замужем и имеет ребенка.

Я не могу здесь оставаться. Я захочу увидеть ее снова, чтобы узнать, правдиво ли все то, что я создал в своей фантазии.

Джейкоб откинулся на спинку кресла и указал на меня бутылкой.

Он побрил голову благодаря новой роли, на которую его взяли.

— Джокером будешь ты, Коннор.

— Я?

Джейкоб мне ближе всех по возрасту. Мы с ним больше всего похожи. Люди часто думают, что мы близнецы. У нас обоих рост шесть футов два дюйма, темно-каштановые волосы и зеленые глаза.

Кроме того, мы