Джиллиан Грей - Грехи

– Кто?

– Кин Боухэнон.

– Боу! Он звонил мне? Когда? Он дома? Это был междугородный звонок или местный?

Но прежде чем отец успел ответить на град ее вопросов, зазвонил телефон.

– Я пойду к себе в комнату! – крикнула Эрика и помчалась наверх, перепрыгивая через две ступеньки.

– Алло? – запыхавшись, произнесла она в трубку через несколько секунд.

– Привет, милая, – протянул Кин Боухэнон.

– Боу! Привет! – Она легла на кровать и постаралась говорить небрежным тоном. – Приятно слышать тебя. Ты дома?

– Всего за две мили от тебя, детка.

– Когда ты приехал?

– Около часа назад. Я позвонил тебе, как только разгрузил машину, но твой отец сказал, что тебя нет.

– Я сидела бы дома, если б знала, что ты приедешь так рано. – Эрика вертела в руках телефонный шнур и улыбалась до ушей.

– Мы увидимся сегодня вечером?

– Конечно. Куда мы пойдем?

– Ребята из школы говорили, что по вечерам собираются на проспекте. Думаю, мы могли бы встретиться там, а потом решить, что делать.

– Хорошо. В какое время?

– Восемь часов тебя устроит?

– Отлично.

– А что делается в добром старом Сент-Джоуне?

– Ничего. Ты же знаешь, как здесь. Никогда никаких происшествий.

Он засмеялся:

– Кажется, было кое-что волнующее примерно в то время, когда я в последний раз был дома, на весенних каникулах. Помнится, стекла моего автомобиля пару раз запотевали.

Эрика хихикнула.

– И разве не произошло здесь нескольких убийств?

– Не напоминай мне, – ответила девушка, – в школе только об этом и говорят.

– О'кей, виноват, тогда мы будем говорить только о нас Ты все еще самая прекрасная девушка на побережье?

– Конечно! – рассмеялась она, вспомнив рассуждения отца по поводу скромности.

Глава 2

Проспектом называли узкую улицу длиной около мили, на которой находились магазины новинок и сувениров, закусочные, где готовили простейшие блюда, лавки с карнавальными костюмами, игральные заведения, пункты проката грузовых автомобилей и лодок. Один весьма недурной ресторан и три бара. Молодежь, жившая у озера, обычно собиралась в закусочной, где подавали гамбургеры и которую все называли просто «Бане». Из ее небольшого уличного кафе открывался чудесный вид на озеро, имевшее форму подковы. И в этот вечер Боу с Эрикой встретили здесь нескольких своих знакомых.

– Тпру, взгляните-ка на эту крошку! Старому судье Рамси следует объявить вне закона всех симпатичных девочек, а Скутеру арестовать ее, – пошутил Эрон Грант, как только Эрика выбралась из «корвета» Боу.

Девушка не приняла слова парня всерьез и засмеялась, довольная комплиментом. Сегодня у нее не было сомнений по поводу своей внешности – днем она больше двух часов трудилась над прической, а потом потратила еще час, выбирая красивый и подходящий к случаю наряд.

Эрон Грант, несмотря на свой маленький рост – всего пять футов шесть дюймов, – был тем не менее приятным молодым человеком с рыжеватыми волосами, глубоко посаженными карими глазами и неизменной улыбкой. Он слыл страстным любителем флирта и в свои двадцать три года уже имел репутацию бабника. Ходила шутка, что ни одна женщина не будет в безопасности, как только он получит лицензию врача и повесит табличку со своим именем рядом с вывеской отца. Честно говоря, родные считали, что сын будет хорошим помощником отцу в его давно налаженной практике. Старый док Грант, как называли отца Эрона, умел найти мягкий и доброжелательный подход к больному, и было приятно видеть, что Эрон обещал быть таким же.

– Парень, заруби себе на носу – это мое. – Боу положил одну руку Эрике на плечи, а другой изобразил, своеобразное приветствие – сперва он сжал пальцы в кулак, а потом резко выбросил руку вверх и хлопнул ладонью по поднятой в ответ руке. – Как поживаешь дружище? Кого-нибудь уже зарезал?

– Фу как грубо, – сказала Пэмела Сью, подружка Эрона.

– Привет, Пэм, – поздоровалась Эрика с девушкой, о которой знала только то, что они жили в одном квартале.

Пэмела Сью была такого же возраста, как Боу, но в маленьком местечке, в отличие от больших, городов возраст никого не интересовал. Все имущие – к ним относилось около двадцати богатых семейств, владевших почти всем в Сент-Джоуне, – собирались вместе, неимущие делали то же самое, но у них был свой проспект и своя закусочная под названием «Биг Джим»

Из «Банса» вышли Джуниор и его девушка Джейн Мэттерз с пакетами сандвичей и жареного картофеля и снова состоялся обмен приветствиями.

– Давайте, ребята, присоединяйтесь, – пригласил Джуниор, – мы закупили тонну провизии, угощайтесь.

Салли Джейн, невзрачная девятнадцатилетняя девушка с рыжими волосами – не такими огненно-рыжими, как у Эрики, а скорее морковного цвета, – с блеклыми невыразительными глазами и кожей, которую Бог злонамеренно покрыл морем веснушек, была тем не менее одной из самых популярных девушек Сент-Джоуна благодаря собственным достоинствам и своему отцу – самому богатому человеку не только на побережье озера, но и во всем штате Миссури. Как и отец Боу Клеменс Мэттерз занимался недвижимостью, но, в отличие от карьеры Берта Боухэнона, его успех как земельного магната был не удачей и случаем, а наградой за тонкий врожденный ум и непреклонность. В последние десять лет многие несчастные оказывались жертвами экономического спада, и Клеменс со своим нюхом ищейки был всегда там, где появлялась возможность воспользоваться выгодой от чьего-то невезения. Общительный человек с постоянной улыбкой на лице, Клеменс часто хвастался, что мог бы переговорить, перехитрить и переиграть лучшего из лучших. По счастью Салли Джейн природа не обделила отцовскими качествами, и за словом в карман она не лезла, хотя и не унаследовала его беспощадность. Удивительное сочетание генов наградило ее материнской чувствительное тело, совершенно не гармонирующей с ее внешностью Она улыбнулась, и лошадиные зубы и длинная челюсть сделали ее еще некрасивее.

– Привет, Эрика! Господи, ты великолепно выглядишь!

– Так великолепно, что даже не стоит заводить об этом речь. – Рука Боу, которой он жестом собственника все еще обнимал Эрику за плечи, скользнула вниз и остановилась на талии.

– Да, нет на свете справедливости. Некоторые получают больше, чем им положено.

– Беспокойся о себе, – осадил ее Боу.

Салли Джейн сморщила маленький изящный носик – самую привлекательную деталь своего лица – и улыбнулась Джуниору:

– Не могу пожаловаться, Бог дал мне богатого папу и природный инстинкт, подсказывающий, что делать, когда мы оказываемся вдвоем на заднем сиденье автомобиля.