Свободна (СИ) - Литвин Светла

Ранним утром я проснулся от непривычного шума на кухне. Карина никогда не готовила завтраки, а вот Василиса уже шуршала пакетом молотого кофе, в ковшике булькала овсянка, Кисель уже что-то с аппетитом трескал из миски.

— Чего не спится тебе? Пять утра, — заметил я, встав у двери.

— Я нервничаю, — честно ответила Василиса. — Кофе будешь?

Я кивнул, продолжая разглядывать чертовку. Волосы у неё были собраны небрежно, поверх пижамы старая кофта до колена, и эти тапочки которых она после детского дома никогда не носила, потому что напоминали казённую обязаловку. Теперь совсем другая.

— Смирнова, мы с тобой кое-что сделать забыли, — решительно подошёл к ней, понимая, что если не сделаю этого сейчас, то день будет отвратным.

— Что? — Василиса уставилась на меня с непониманием.

В одной руке пакет кофе, в другой ложка и я устроился между ними, крепко обняв Лису. Нос приятно щекотали кончики её волос, торчащие из причёски, и пахло от неё чем-то родным, казалось, давно потерянным. Такая родная, тёплая, мягкая и уютная, и чертовски было жаль, что узнать её такую мне пришлось лишь спустя шесть лет разлуки.

— Шесть лет не виделись, — нехотя объяснился, хотелось молча покайфовать, но пришлось говорить.

Потому что Лиса так и стояла, растопырив руки в разные стороны, не обняв в ответ.

Стерва в ней всё же ещё сохранилась.

— Каша! — взвизгнула Василиса, ужом ускользая из моих объятий.

— Ну вот, насвинячила, — подколол её, наблюдая, как она торопится вытереть убежавшую кашу с плиты.

— Это всё из-за твоих объятий! И чего полез? Не ты ли меня вчера шантажировал и говорил, что дешевле дождаться пока я сяду? — возмущалась Лиса, со злостью оттирая следы овсянки.

— Брось всё. Оставь, — выхватил у Василисы тряпку и развернул к себе, — Обиделась?

— Нет. Но давай договоримся, не нужно всего этого. У нас с тобой чисто деловые отношения. Понял? — с вызовом спросила она.

— Конечно. Но кофе в силе?

— Да.

Шесть лет назад я, может быть и сдался поверив тому кого считал другом, но теперь сделал только шаг назад, чтобы в скором будущем сделать два шага вперёд.

— Сегодня я найду тебе толкового адвоката, мне нужен твой телефон.

— Зачем это?! — возмущённо спросила Василиса, и слишком уж заметно её передёрнуло.

— Чтобы быть на связи, — озвучил очевидное.

— А, ты про номер. Да, конечно.

— Что это было?

— Ты о чём?

— Ну вот это, дай мне свой телефон, а тебя затрясло. Это как-то связано с Реутовым? Он тебя в плену держал?

— Ничего подобного. Чёрт тебя знает, что ты ещё потребуешь за помощь. Девять миллионов сумма действительно огромная.

— Ты так рассуждаешь, словно хочешь убедить меня, что я мало потребовал. Есть какие-то предложения по расплате? — рассмеялся я, это действительно было забавно.

— Вот, набери свой номер. Мне Славку будить пора, — Василиса снова сделал это.

Отдала мне свой разблокированный телефон и сбежала от ответов, прикрываясь дочерью.

Заполучив смартфон Лисы, я первым делом не набрал свой номер, а залез в её сообщения. Читать чужие переписки было плохо, но я же детдомовский. Воспитание отвратительное.

Пришлось пролистать до самого конца немногие переписки с подругами, сообщения от банков и оператора и в самом конце нашёл от Реутова.

Тринадцать старых сообщений последнее двухгодичной давности и все без ответа.

Где ты была в 17:34? Район вокзала?!

Этот абонент звонил Вам 7 раз, последний звонок 25/10 в 17:39

Перезвони мне!

Этот абонент звонил Вам 5 раз, последний звонок 25/10 в 22:12

Купил билеты в цирк, собери Владу, к трём часам за ней заеду.

Этот абонент звонил Вам 1 раз, последний звонок 2/01 в 10:09

Получила деньги?

Этот абонент звонил Вам 1 раз, последний звонок 7/01 в 13:00

Где белые гольфы?

Этот абонент звонил Вам 19 раз, последний звонок 14/02 в 08:13

Кафе заказано на десять, детская игровая забронирована на четыре часа.

У Влады температура, мы едем в больницу.

Заберёшь Владу после восьми, мы заехали в кафе.

Вот и вся переписка. Ничего особенного кроме первого сообщения.

Василиса

Пришлось прятаться от вопросов Купцова в его же спальне. Позорно сбежала сюда, наврав, что нужно будить дочь. Славе вставать было ещё рано, но и находиться рядом с её тёзкой было невозможно.

Слишком уж он проницательным оказался, да и я тоже хороша. Должна была догадаться, что он просил номер телефона, а не собирался лишать меня связи. С чего бы вообще ему? Это у Реутова была извечная паранойя на тему моего побега.

Поначалу, я об этом часто думала, даже планировала, но лишь в уме. Рисковать дочерью мне не была готова, а ожидать от её отца можно было действительно чего угодно.

Пролежав рядом со спящей Славкой сколько было можно, я всё же её разбудила. Вовремя вспомнила, что быстро в этот раз до садика не дойти, ведь ехать нам до города целых полчаса.

— Просыпайся солнце моё, — любуясь своей маленькой копией, я погладила её по волосам, пропустив пряди между пальцами.

— М-м-ма, ещё немного... — застонала Слава, натянув одеяло до самого носа.

Всё её хмурое личико выражало в этот момент протест против режима.

— Мне на работу же нужно, — взывала я к детской совести, пытаясь отыскать под одеялом меленькую горячую пятку.

Пощекотала Славку за ногу и услышала её хохот. Сразу настроение поднялось, да и такое веселье означало лишь то, что сегодня в сад мы соберёмся быстро и без отказов. У дочки было хорошее настроение.

— Ну ладно... Мама! — смеясь, повизгивала Славка, пытаясь спрятать от меня ногу.

— Всё! Всё! Вставай! А то съем тебя! — обняв её крепко, я поднялась с кровати.

Переоделась в первое, что под руку попалось и даже не вспомнила про причёску, зато оторвалась на Славке.

— Заплетём тебе что-то фееричное, — произнесла я, улыбаясь дочке самой широкой и радостной улыбкой, в уме думая, как бы максимально потянуть время.

— Я хочу двух драконов! — заказала Слава и я с ней согласилась.

— Давай трёх?

— Может, тогда четыре? Я хочу пробор!

— Тогда четыре, — мне же лучше, я тут же взялась за работу, выплетая каждую косу очень тщательно.

Когда причёска Славы была готова, и мы собрались, нам всё же пришлось выйти из спальни. Купцов по-прежнему сидел на кухне, откуда я сбежала, но уже был одет в костюм и поглядывал на часы, попивая одновременно кофе.

— Доброе утро! — поздоровалась с Купцовым Слава.

— Доброе! Готовы? Поехали?

— А завтрак? — дочь выпучила на меня глаза, но тут же в поле её зрения попал кот и вопрос потерял актуальность.

Сидевший на пушистой попе Кисель, как и рассказывал Купцов, завидев приближающуюся пятилетку брякнулся на пол и растянулся по нему как лужа персикового киселя.

Пыхтя, Слава испытывала трудности, но всё же смогла поднять обмякшего кота с пола. Она так и села с ним в обнимку на стул.

— На завтрак овсянка, — я поторопилась положить кашу в тарелку.

— А в садике разве не кормят? — уточнил Купцов, хмуро взглянув на часы.

Трудоголик.

Я бы могла облегчить ему жизнь, сослаться на такси, но во мне по-прежнему не было уверенности, что я не сяду. Пусть привыкает, учится.

— В садике сегодня на завтрак творожная запеканка, я такое не ем, — объяснила Слава, вместо меня.

— Ты в этом садике хоть что-то ешь? — Купцов спросил у Славы, с реальным интересом.

— Да! Я всё ем, кроме селёдки и творожной запеканки. Ещё какао не люблю, но выпить могу, если сильно пить охота. А вы папин друг с какого места? Вы вместе с ним в детском доме были? — разболтавшись, спросила Слава, вызвав у тёзки удивление, словно такие вещи надо держать в страшном секрете.

— Ну да, — буркнул Купцов, взглянув на меня исподлобья.

— Ешь, приятного аппетита. — Я подала дочке тарелку с кашей и заранее заваренный уже остывший чай.