Единственная для Люцифера (СИ) - Вуд Марина

Брат так же, как и вчера отвез меня в колледж. Ехали мы все так же молча, как и в прошлый раз. Скажу, по-честному, что видеть я его не могла. От слова совсем. Мне было противно даже сидеть рядом и дышать с ним одним воздухом.

А самое страшное, что эта ежедневная пытка продолжалась до Рождественских праздников.

Паоло практически никогда не ночевал дома. Когда с утра возвращался, то отвозил меня на занятия. А после обеда забирал и вез домой. По дороге мы с ним особо не разговаривали. Видимо не было у нас общих тем для долгих дискуссий. Все на что меня хватало, так это: Привет! Как дела? Все, ок. Спасибо.

В интернете я вычитала, что мое психическое состояние называется депрессией. Мне не хотелось есть. Мне не хотелось пить. Иногда, по вечерам даже жить. Мне было насрать на лекции. На домашнее задание. На то, как я выгляжу. Я хотела одного. Я хотела переловить всех тех бабочек, которые просыпались в моем животе от одного его взгляда и поотрывать им крылья. За свою такую не долгую жизнь я прочитала много разных романов о любви. Но, черт побери! Нигде. Ни в одной книге не написано чёткой инструкции, что делать в том случае если ты влюбляешься в брата и эта твоя любовь… Нахрен. Никому. Не нужна. А все те психологические штуки и советы из заумных журналов ни черта не помогают. Короче, что хочешь то и делай с этими ебучими чувствами, хоть в задницу их себе запихни.

У меня подгорало. Меня бомбило. Меня накрывало от того, что я не могла ему высказать все то, что во мне болело. Да и по всем нормам морали я права такого даже не имела. Каждую гребанную ночь я вела с ним диалог в своей голове. Мне даже стало казаться, что я начинаю тихонько сходить с ума.

Моя мать. Она все замечала. Ничто не могло спрятаться от всевидящего ока Ванессы Луккезе. Но даже она на удивление молчала. И не поддавалась бесперспективным соблазнам влезть мне в душу. Мне кажется, она прекрасно знала причину моего состояния, но боялась проверить это. А еще больше боялась подтверждения своих догадок.

Да, блядь! Я извела себя до такой степени, что похудела на размер. Мне было страшно смотреть на себя в зеркало. Я стала смахивать на анорексичку. А вышкой было то, что наша горничная дала мне дельный совет — потравить паразитов и почистить организм. Все. Дальше были только одни мысли и те матом.

Время шло, и эти сраные семейные праздники приближались. В эти дни, в нашем доме всегда было много гостей. Много праздничных ужинов. Обедов. Подарков. Раньше я любила праздники. А сейчас мне хочется запереться в своей комнате и не выходить до следующего года. Я хочу как в матрице съесть синюю таблетку. Чтобы больше не чувствовать все то дерьмо, что у меня сейчас внутри.

***

— Так ты уже готова к сочельнику или нет? — Тарахтит по телефону Агата. — Платье выбрала?

Какое платье?! На кой, оно мне надо?

— Нет. И даже не пыталась, — отвечаю лежа на полу и глядя в потолок.

— Надеюсь ты не в чадре будешь, — смеется.

— Не надейся. Я просто одену бумажный пакет поверх повседневной одежды.

— Хочу посмотреть на твою мать в этот момент, — прыскает от смеха.

— Ладно. Давай. Мне уже пора бежать. Потом созвонимся, — быстро отключаю телефон и отвожу руку в сторону. Как же здесь хорошо. На полу. Раньше я так ложилась под украшенную рождественскую елку и смотрела на мерцающие огоньки. Мне казалось, что я в каком-то другом волшебном мире. Это успокаивало. Если я так сделаю сейчас, то боюсь мне вызовут санитаров.

Сегодня вечером у нас собираются гости. Хотя правильным будет назвать это блатным сходняком. Хочу я того или нет. Но мне придётся привести себя в более или менее подобающий вид и спуститься вниз. Иначе моя мать меня просто съест без особых прелюдий.

Для ужина я выбираю чёрное шифоновое платье в пол и чёрные туфли. Минимум макияжа. Минимум эпатажа. Минимум всего. Душ. Фен. Платье. Все. Я готова.

Сегодня у нас собрались, наверное, все гангстеры города Нью-Йорка. С видом аристократических джентльменов они гордо расхаживали между столами с выпивкой в руках. А их спутницы просто светились в прямом смысле этого слова, от того количества бриллиантов, которое на них было на них. Весь наш двор был наполнен охранниками с оружием. Наверное, при других обстоятельствах с такой армией, можно было смело устроить революцию. Ну, или на худой конец, захватить маленький штат.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В большой комнате, где тусовалась основная масса гостей, мелькал Паоло. И он был не один. Рядом с ним, под руку, ходила…

Дженис? Не может быть… Да, ладно. Я могла представить себе кого угодно, но только не ее. Что-то воздуха становиться все меньше. Ненавижу их! Обоих. В этот самый момент, наверное, что-то случилось с моим лицом. Потому что моя мать, стоявшая неподалеку, резко шагнула в мою сторону.

— Дорогая моя, прошу тебя, — она практически давила меня интонацией. — Не позорь меня и держи себя в руках.

— А что? Разве когда-нибудь было по-другому? — Отвечаю и нервно делаю глоток из своего бокала.

— Та права. Не было. Но учитывая то, что с тобой в последнее время происходит…

— А что со мной в последнее время происходит, мама? — Позволяю себе перебить ее на полуслове.

— Мне кажется, что это уже замечают все Лилиан. Даже прислуга. Молись Богу, чтобы папа ничего не понял. Иначе даже я не смогу тебе помочь, — цедит сквозь зубы она.

— Знаешь мама, что происходить с человеком, которого все время пугают? Он устает и перестает бояться.

Одарив меня молчаливым, презрительным взглядом, моя мать разворачивается и уходит в противоположную сторону к кому-то из гостей.

Я отставляю пустой бокал в сторону. Ловлю пробегающего мимо официанта и беру новый, наполненный до краев шампанским. В этот момент противный, женский голос врезается в мои уши: — Привет Лили!

Черт!

Делаю еще глоток.

— Привет Джекис, — нарочно коверкаю ее имя.

— Дженис! — улыбается она.

— Да хоть и Пенис, лично мне плевать на то, как тебя зовут, — демонстративно отворачиваюсь от нее в другую сторону.

— У Вас красивый дом, — она расплывается в наигранной улыбке. Я молча игнорирую ее присутствие. Но она не унимается: — Лили скажи, ты за что-то обижаешься на меня?

— Нет. Ты меня просто раздражаешь.

Да, какого хера, она вообще ко мне доебалась?

— Могла бы быть более гостеприимной.

— А ты мне не гость. Лично, я тебя сюда не приглашала.

Вот же ж наглая сука. Ты ее в дверь, а она в окно.

— Меня пригласил твой брат, — высокомерие так и прет.

— Кто? — Резко разворачиваюсь и выливаю содержимое своего бокала на ее розовое платье. — Ой! — прикрываю рот ладошкой. Браво. Прям актриса погорело театра.

Сию секунду возле нас появляется Паоло. По всей видимости он был где-то неподалеку. Злой, презрительный взгляд летит в мою сторону. Он берет салфетку и начинает вытирать платье Дженис, пока та причитает о его стоимости.

Ну-ну. Плачь больше. У Луккезе денег много. Они тебе хоть с десяток купят.

Я ловлю на себе недовольный взгляд Ванессы. Мать буравит меня взглядом, сложив руки на груди.

— Пойдём я отведу тебя в ванну, — глядя на меня брат берет ее за руку и выводит из помещения. А мне становиться холодно от этого его взгляда. Слёзы предательски душат. Воздуха в лёгких совсем не хватает. Внутри все начинает гореть, будто бы жар глотнула.

Мне, наверное, тоже пора удалиться. Быстрым шагом выхожу из зала. Поднимаюсь по ступенькам. Сворачиваю в свое крыло. В коридоре царит полумрак. Подхожу к своей комнате. Хочу открыть дверь, но не успеваю даже потянуть за ручку. Сильные мужские руки опережают меня, толкают внутрь и прижимают к стене. Я успеваю только взвизгнуть от неожиданности.

Это Паоло. Он тяжело дышит. Зол. Очень. Прижимает меня всем свои корпусом. Я будто бы в ловушке. Зажата между холодной стеной и горячим мужским телом. На контрасте, мое сердце начинает бешено лупить о ребра.