Обычные суеверия - Борисова Виктория Александровна

Следующий день прошел как в тумане, в полусне. Ведь что удивительно — все удалось легко и просто. Катя сразу поверила, забеспокоилась почти по-матерински, хотя была намного моложе и с полным чемоданом резаной бумаги направилась навстречу своей печальной судьбе. Ринат отвез ее до порога, и у Вадима не было никаких оснований ему не верить.

А с паспортом все-таки прокатили. «Извините, будет только после праздников…»

Вадим смотрел в ясные голубые глаза девочки, сидящей за обшарпанным канцелярским столом, и изо всех сил подавлял желание схватить ее за плечи и тряхнуть изо всех сил. Хотелось крикнуть — да зачем он мне? Трупам документы вообще без надобности!

На улицу Вадим вышел ни жив ни мертв. В голову приходила только одна мысль — бежать. Скрыться, затеряться где-нибудь далеко-далеко на просторах необъятной Родины и надеяться, что не найдут.

Прямо из ОВИРа, не заходя домой, он отправился на Казанский вокзал и уехал в Сызрань — маленький паршивый городишко, который не на всякой карте найдешь, к дальним родственникам, которые и вспомнили-то его с большим трудом… А может, и не вспомнили даже. Просто времена тогда были трудные, и несколько зеленых бумажек с портретами американских президентов, отданные тете Маше «на хозяйство», расположили к нему все многочисленное семейство.

Только через месяц Вадим осмелился наконец позвонить в Москву — хотел узнать у Рината, что слышно. Новости оказались просто потрясающие. Оказалось, ему повезло — феерически, почти невероятно! В ночь накануне Первого мая в доме Магомеда произошел пожар. Говорят, взорвался газовый баллон. Огромный дом сгорел, как свеча, и все, кто в нем был, погибли.

Вадим от души надеялся, что это случилось раньше, чем Магомед и его приятели успели сделать с Катей все, что им хотелось бы.

Он вернулся в Москву, но от прежних дел отошел. Как будто пережитый страх сделал его гораздо более взрослым и рассудительным. «Хватит, наигрался, — твердо решил Вадим тогда для себя, — нечего тешиться дешевой романтикой. Делом надо заниматься».

И занялся, благо и тут подфартило. Деньги, зависшие на чужих счетах, потом все же удалось получить назад, хотя и частично. Поскольку Магомед погиб, а его наследники так и не объявились, Вадим, выждав некоторое время, спокойно их присвоил. Так был заложен фундамент его теперешнего финансового благополучия.

Вадим потряс головой, и наваждение исчезло. Но и развлекаться больше не хотелось. До парилки он так и не дошел, веселье друзей стало казаться надуманным и фальшивым, а девушки — некрасивыми и тупыми до отвращения.

«Какого черта они все выхваляются друг перед другом? А главное, какого черта я тут делаю? — думал он. — Уехать, что ли, отсюда? А дома что? Весь вечер в телевизор пялиться? Или вызвонить какую-нибудь шлюху, которая будет ничем не лучше этих? Тогда уж лучше здесь оставаться…»

Вокруг было много людей, но в тот вечер Вадим впервые напился в одиночестве.

Глава 5

Вопросы без ответов

На следующий день Вадимовы сотрудники с трудом узнали своего шефа. Несмотря на пьянки и загулы, он всегда появлялся перед ними чисто выбритый, небрежно-элегантный, благоухающий дорогим одеколоном. А тут… Всего за один день Вадим как будто постарел и осунулся. Красные глаза, мощный запах перегара, который не перебить никаким «Диролом», придавали ему какой-то жалкий и потерянный вид. Даже дорогой фирменный костюм выглядел мятым и потрепанным.

Буркнув что-то вроде приветствия, Вадим быстро прошел к себе в кабинет. Хотелось укрыться от любопытных взглядов и закрыть за собой дверь.

Устроившись на привычном месте за столом, он достал папку с последним контрактом, закурил и попытался сосредоточиться. Мысли путались, печатные строчки извивались и прыгали перед глазами. А еще — свет из окна падает какой-то тусклый, серый, не разберешь ничего. И холодно… Надо бы, конечно, включить кондишн на обогрев, только вот куда пульт подевался? Вадим пошарил на столе среди бумаг — нету. Он зябко поежился, откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не сказать, чтобы он особенно жалел Катю, но в этот раз Вадим провел действительно плохую ночь. Стоило закрыть глаза, и снова возникало лицо, которое он давно забыл. Заставил себя забыть. Катя молчала, ни в чем не упрекала его, как никогда не упрекала и при жизни, но от одного ее взгляда хотелось провалиться сквозь землю.

«Я же не хотел этого, не хотел! Я не виноват, что все так получилось! Это просто стечение обстоятельств, несчастный случай, и не более того! И в конце концов я не убивал ее!

Вадим прекрасно понимал всю бессмысленность подобных самооправданий. В милиции почти всегда можно дать взятку, в суде нанять хорошего адвоката… Недаром ведь наша Фемида часто оказывается продажной, как девочка с панели. Но как дать на лапу человеку, которого уже нет в живых?

Нет, надо собраться. Прочь эти мысли. Так что там с контрактом?

Вадим выпрямился — и не поверил своим глазам. Напротив него, точно так же, как и две недели назад, сидела девушка с длинными черными волосами. Как же ее звали? Странное имя какое-то… Но если тогда она вызвала у Вадима ярко выраженный мужской интерес, то теперь внушала ужас и отвращение. Вадим был готов на что угодно, лишь бы не смотреть на ее лицо, но и глаз оторвать не мог.

Девушка молчала, не двигалась, только смотрела в упор, улыбаясь мрачной безжалостной улыбкой пещерного идола. Лицо, которое раньше было нежным и юным, на глазах постепенно превращалось в зловещую уродливую маску ведьмы — старой, сморщенной, с крючковатым носом и серо-зеленоватой кожей. Глаза ее испускали синевато-зеленое мертвенное сияние. Длинные черные пряди волос разметались по плечам, и Вадиму показалось, что это живые, шевелящиеся змеи. Черная птица, что опять сидела у нее на плече, вспорхнула со своего места и принялась кружить у него над головой, издавая противные каркающие звуки и целя прямо в глаза острым крепким клювом и когтями.

Вадим запаниковал, вскочил на ноги и бестолково замахал руками, пытаясь отогнать ее, но птица не отставала. Он с трудом удержался, чтобы не закричать, и выбежал прочь.

Все сотрудники были на своих местах и с удивлением уставились на него. Вид у Вадима был действительно безумный.

— Боря, зайди ко мне, — еле выговорил он белыми от ужаса губами.

Боря поднялся и пошел за ним. Вадим пропустил его в дверь впереди себя, но Боря вошел как ни в чем не бывало. Незнакомки в кабинете больше не было. И птица куда-то исчезла.

Вадим постарался задержать Борю у себя как можно дольше. Он попросил еще раз объяснить суть последней биржевой операции, но в смысл Бориных слов не вникал совершенно. Вадима сейчас занимали совсем другие мысли.

Очень интересно. Одна галлюцинация — это случайность, а три — уже система. Вот бы узнать, куда девалась эта девка? Не в окно же вылетела! Ну, может, эта погань пернатая и впрямь улетела… Хотя нет, окно закрыто.

Вадим вспомнил, что окна у него в офисе закрыты герметично, чтобы пыль и шум с улицы не проникали внутрь, а температуру и влажность воздуха в помещении регулирует кондиционер последней модели. Вот, кстати, и пульт лежит на столе, прямо перед носом… Почему-то от этого ему стало еще страшнее. Как только умудрился его сразу не заметить?

Но девка-то исчезла, это факт! Или ее тут вообще никогда не было? Нет, в первый раз точно была. И Боря ее тоже видел. Да уж, Боря… Сидит тут, бухтит что-то себе под нос, и горюшка ему мало. Да, кстати, Боря говорил, она пришла из агентства. Если так, там должны быть ее координаты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

К тому моменту, когда Боря закончил излагать и вопросительно поднял свои большие, светлые, неожиданно красивые глаза, у Вадима уже созрело решение.

— Боря, ты молодец и гений. Я, пожалуй, отъеду на часок. Если будет что-то важное — звони мне на мобильник, а нет — рули сам.

Вадим подхватил с вешалки плащ и быстро вышел. Оставаться одному в собственном кабинете больше не хотелось. Отныне и навсегда это помещение будет внушать ему страх.