Родная для него (СИ) - Леманн Анна

— Сядь здесь, – показывает на стул рядом с собой. – Пожалуйста.

Его последнее слово обрывает что-то во мне.

Он сказал мне «пожалуйста»?

Разве такие, как он, о чём-то просят?

Они берут всё без спроса.

Только почему мне приятно это его «пожалуйста»?

Почему оно меня успокаивает?

Первое время мы ели в тишине. Я боялась даже вдохнуть лишний раз, а он не сводил с меня изучающего взгляда. Пристальное внимание мешало даже кусочек еды в себя втолкнуть. Поэтому к запеканке я почти не притронулась.

— Расскажи о своей жизни, – вдруг просит он меня, накалывая на вилку очередной кусок запеканки.

— Я жила в детском доме, – начинаю. – Сейчас учусь в мединституте. Иду на красный диплом.

— Умница, – слегка улыбается.

— Спасибо! – тяну губы в разные стороны. – Вы обещали мне ответить на все мои вопросы после запеканки, – робко напоминаю.

— Ты знаешь что-нибудь о своих родителях? – спрашивает, спустя несколько минут молчания.

— Нет, – коротко отвечаю.

Родители — самое больное моё место. За что? За что они меня бросили. Почему подкинули именно на этот порог?

— Предпочитаю думать, что они умерли, – выдыхаю.

— Твоя мама и правда умерла, — произносит он, глядя мне прямо в глаза.

— Вы? Вы её знали? – тут же задаю вопрос, позабыв о страхе.

— Знал, – отвечает он улыбнувшись. – Её звали Елена. Она была помешана на своей карьере и когда ты родилась, просто отдала тебя твоему отцу. А через несколько месяцев умерла.

— Вы знали моих родителей. Поэтому вы меня забрали? – спрашиваю, закусив губу.

— Да, – отвечает и отводит глаза в сторону.

— Расскажите мне о них! Хотя нет! Не надо! Я ничего не хочу слышать о людях, которые предали меня и отправили в тот ад.

— Ад? – переспрашивает он.

— Да! – восклицаю я и начинаю рассказывать, вскочив с места. – Я всегда была тихой девочкой, которая верила в добро и справедливость. Все в детском доме этим пользовались, и часто мне не доставалось ни новой одежды, ни новых игрушек. Девочки меня часто били, отбирая конфеты, что приносили мне мои потенциальные родители, – сажусь обратно на стул. – Эти родители всегда приходили и уходили, потому что я не хотела идти с ними. Я ждала настоящих маму и папу, – печально усмехаюсь. — Они не хотели знать обо мне все эти двадцать три года, а я не хочу знать о них сейчас!

— А что если они не знали, где ты? – спросил он с какой-то болью в глазах.

— Они меня оставили на пороге детского дома, – тихо, с обидой в голосе, прошептала. – Думаю, они понимали, где я. Ладно, мать умерла. Но отец?

— Соня, всё совсем не так, – дотронулся до моей руки – Прошу, выслушай меня.

Я кивнула.

Но смысл его слушать? Он будет передо мной оправдывать человека, который бросил меня? Отправил в детский дом? Что может оправдать такого человека?

— Двадцать три года назад у меня была дочь. Лиза. Совсем ещё малютка. Ей даже года не было, – он улыбнулся. – Я воспитывал её сам вместе с няней. И в один день у меня её забрали. Похитили. – Царь смотрел мне в глаза и ждал моей реакции.

Но что я могла сказать? Да, жаль… Но это было давно.

— Вы её нашли? – спросила я.

— Да. Сегодня, – отвечает он.

Смотрю на него непонимающе.

То есть он нашёл дочь, а сидит здесь со мной. Или…

— Соня, ты и есть моя дочь! – подтверждает он мои мысли и нежно гладит большим пальцем мою руку.

Выдёргиваю руку из его ладони.

— Это бред! – выкрикнула я, снова вскочив.

— Соня, ты обещала выслушать, – подняв на меня лишь глаза, напомнил Царь. – Я искал тебя всё это время!

— Плохо искали! – яростно воскликнула.

— Я искал тебя всеми возможными способами! И нашёл! Сегодня. Ведь лучше поздно, чем никогда, — спокойно проговорил он, но я вижу, что это спокойствие даётся ему с большим трудом.

— И что? Чего вы сейчас от меня ожидаете? – спрашиваю его, скрестив руки на груди.

— Того, что ты примешь этот факт и начнёшь понемногу ко мне привыкать, – отвечает как-то неуверенно.

— И называть вас папой? – задаю вопрос, едко улыбнувшись.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он это серьёзно? Нет, наверное, шутит! Это же бред!

— Желательно, но необязательно.

— Вы не мой отец! Вы человек, который пришёл и выдернул меня из моей настоящей семьи! – воскликнула.

— Из твоей настоящей семьи? – закричал он, вскочив и подлетев ко мне. – Это ты про Прохора и его сына? Это Прохор тебя у меня отнял!

— Неправда! – закричала в ответ. – Мы познакомились, когда мне было восемнадцать! И до этого даже ни разу не встречались! Он никогда бы так не поступил!

— Ты в этом уверена? Прохор Сарчевски – лицемер! – холодно проговорил он и одарил меня злым взглядом.

— А вы? Кто вы? Вы чуть не застрелили сына на глазах его отца! – делаю шаг к нему.

Посылаю чувство самоконтроля глубоко и подальше.

— Я бы не сделал этого! В отличие от Прохора, его сына я уважаю, – сквозь зубы цедит он и смотрит на меня, как волк перед нападением.

— Да? Так уважаете, что привели его в дом с мешком на голове и приставили дуло пистолета к голове? – не отстаю.

— Перестарался, – соглашается мужчина и делает шаг назад, показав этим, что уступает мне. Даёт выиграть в этой маленькой ссоре.

Я оказалась настолько убедительна, что он сдался? Или как? Почему он отступил?

Я знаю Царя всего несколько часов и уже понимаю, что он никогда не отступает!

Идёт до конца! Так, что же это было только что?

Дала себе пару секунд, чтобы вернуть здравомыслие, и уже спокойным голосом спрашиваю его:

— Вы хотите, чтобы я звала вас своим отцом и таковым считала? – он моргнул в знаке согласия. – В данный момент, вы для меня монстр, который чуть не убил людей, которых я считаю близкими. Вы не сделали ничего хорошего в моих глазах, – посмотрела в его карие глаза и добавила шёпотом. – Я вас боюсь!

— Не стоит бояться. Я никогда не причиню тебе вреда, – он делает шаг ко мне. По его лицу я понимаю, что ему больно.

— Вы ошибаетесь! Я не ваша дочь! – говорю и делаю шаг назад. – Если вы не собираетесь мне вредить и привезли меня сюда только ради того, чтобы сказать, что я ваша дочь, то позвольте мне уехать. Прошу вас!

— У тебя будет время, чтобы привыкнуть ко мне. А пока что, ты для всех Царёва Софья Михайловна, моя дочь, и ты живёшь в этом доме, – сказал как отрезал.

— Нет! Я Софья Майская! – крикнула и, развернувшись, вышла из кухни. Я слышала, как Царь что-то кричал мне вслед, но мне было всё равно. Кое-как выбежала на улицу и, сев на скамейку, поджала ноги к груди и заплакала.

Я ожидала всего после того, как этот мужчина увёз меня из дома Прохора, но точно не этого… Он мой отец! Нет! Бред! Он монстр! Чудовище!

Он чего-то захотел и берёт — это без разрешения. Захотел дочь – вот тебе дочь!

Но я не игрушка! Я живой человек! И в его игры играть не хочу.

Царь властен, эгоистичен и холоден! Он не способен понять меня и тем более сделать хоть что-то, что сделает его в моих глазах добрым. То, что сделает его тем, кого я назову отцом.

А пока, он для меня никто. Всего лишь мужчина, который отнял у меня всё… И который вскоре вернёт мне это всё обратно! И даже больше!

Глава 7

Царь

— Соня, — зову и стучу в дверь её комнаты. — Соня! – вновь произношу через минуту и стучу сильнее.

Ответа нет. Дёргаю ручку и понимаю, что дверь заперта с той стороны.

— Соня! – раздражённо повторяю я.

— Её нет! – слышу за дверью голос.

— Да? – удивляюсь я. – И где же она?

— Нигде, – отвечает девушка спустя какое-то время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Соня, пойдём на завтрак, – улыбнувшись, приглашаю дочь.

Как же давно я мечтал о том, что буду вот так стоять перед дверью в комнату своей малышки и поторапливать её.

— Я не хочу, – отвечает она мне.