Любовь нечаянно нагрянет (СИ) - А. Ярослава

Баб Раю жалко. Хорошая она женщина. Нам с дедом после бабушкиной смерти помогала. И на поминки готовила, и с ритуалкой договаривалась. Я ж тогда еще совсем девчонка была, а дед от горя лег и несколько дней ни с кем не разговаривал.

— Риточка?! — донесся ее каркающий голос из комнаты, — Это ты, моя хорошая?!

Я отнесла одну сумку с продуктами на кухню и пошла к старушке.

— Баб Рай, вы зачем встали?! Вам что доктор сказал: ногу в покое держать, — заругалась я, увидев, что пожилая женщина ковыляет по комнате с костылем.

— Не могу я без дела сидеть. Хоть приберусь немного, — тихо оправдывается она, — Что ж все на тебя свалила. А ты, глянь, какая маленькая, да худенькая.

Вот что ей в ответ сказать? Это ж не мой дед, на которого я и прикрикнуть могу. Да что толку — он все равно чуть я отвернусь, свое делает. Правду говорят, что старики, как дети малые.

— Лекарства пили? — стараюсь быть по-строже.

— Пила-пила. Все как ты наказала, — кивает она и тут же бурчит по-стариковски, — Деньжищи такие на ветер.

Но я все равно проверила, а то с нее станется…

На кухне быстро приготовила нехитрый ужин. Обычную картошку пюре и сосиски. А баб Рая и тому радуется. Нога болит, вижу, как морщиться, но молчит партизанка. Не хочет, что бы я лишние деньги на обезболивающее тратила.

Быстро расталкиваю оставшиеся продукты в холодильник, мою посуду и говорю:

— Давайте ключи от офиса. Сейчас немного отдохну и побегу.

Баб Рая протягивает мне увесистую связку с бирками и качает головой.

— Что бы я без тебя делала, Риточка, — на этих словах ее всегда пробивает на слезу, — Тебе бы с мальчиками встречаться, гулять, а ты молодость свою на нас стариков тратишь.

Я как всегда оставляю свое мнение при себе, забираю ключи и бегу домой, где меня ждут дед и котята. Последние уже, оказывается кормленные.

— Глянь-ка сколько поели! — с гордостью трясет перед мои носом почти пустую пачку молока дед.

— Вот и молодцы, — похвалила я, раздеваясь и пристраивая рюкзак с курткой на вешалку, — Ты обедал?

Дед кивает.

— Суп молочный доел.

— И все что ли?

— Много ли мне надо? — фыркает дед, — Ты к Райке заходила? Как она там?

— Лучше, — сдержано отвечаю я и несу сумку на кухню, — Ходить пытается.

— Вот, неугомонная баба! — злится дед, и я мысленно закатываю глаза.

Иногда мне кажется, что он меня к ней ревнует.

Быстро пожарила картошки, накормила деда и пошла в ванную снимать стресс.

Не так давно мы разорились и сделали ремонт в ванной. Не дорогой, конечно, но в прежней обшарпанной уже было невозможно мыться.

Пустила воду, предварительно добавив пену для ванны и, не дожидаясь пока она наполнится, забралась в душистую воду, блаженно прикрывая глаза.

— Ты воду не лей! Знаешь, какая нам платежка в этом месяце придет?! — прокричал дед в коридоре.

Умеет он весь кайф обломать.

Знала я и про платежки, и про его дорогие лекарства, и про свои вечно промокающие сапоги, и даже про учебу, на которую надо в этом месяце наскрести кругленькую сумму.

Именно поэтому еще немного понежилась в ванной и, с трудом заставив себя, вылезти стала собираться на работу к баб Рае.

Соседка, как и многие пенсионеры с трудом выживала на те жалкие копейки, которые наше государство именует пенсией. Может у кого-то она и высокая, не спорю, но у нее всего десять тысяч, половину из которых коммуналка. Поэтому вместо заслуженного отдыха баб Рая на старости лет пошла мыть полы в офисном здании, которое не так давно отгрохали в квартале от нашего дома.

На время болезни соседка попросила меня подменить ее.

— Тебе денежки на наряды нужны, — сказала она, — А мне главное, что б замену не подыскали.

Поэтому вот уже две недели я каждый будний вечер, после закрытия делового центра убираю там двенадцатый этаж.

Работа хоть и не сложная, но жутко устаю после акробатических этюдов тряпкой, с ужасом думая — как баб Рая справляется?

Вот что значит стальной характер.

Пока дед смотрел новости, попила чай с бутербродом и, напоследок потискав маленькие меховые комочки, побежала работать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 4

Лекс

Бывает ли добрым хмурое зимнее утро?

Еще как бывает!

Особенно если на работе отсутствует начальник, а у вас годовщина совместной жизни с самым любимым мужчиной на свете.

Так думала Катенька, прижав своего благоверного к спинке дивана и с наслаждением смакуя сладкие поцелуи.

Предпраздничные будни, начальника нет, и все сотрудники растеклись по своим делам. Девушка предусмотрительно закрыла приемную на ключ и поудобнее устроилась на коленях своего любимого программиста, в уме прикидывая, что зная Аську, Громов появиться на работе ближе к обеду. Злой как черт, но Катьке уже тогда будет параллельно, ибо нет спокойнее женщины, что получила порцию страстной любви от своего мужчины.

— Андрюшенька…ах-х-х, — вырвался вздох у красивой блондинки, которую с упоением целовал молодой взлохмаченный мужчина.

Тут, по закону подлости, раздается скрежет замка, а после дверь с рывком распахивается и на всю приемную раздается надсадное шипение:

— Да, вы совсем охренели! Вам что дома места мало?!

Катька с писком соскакивает с коленей мужа и плюхается попой на кожаный диван. Благо одежда на месте, а то ситуация могла и вовсе быть пошлой.

Она беспомощно хлопает глазами, не зная, что ответить своему начальству, которое, к слову, выглядит каким-то непривычным. Не злым, не добрым, а каким-то… озабоченным что ли.

— Дома у нас дети, — без тени смущения поясняет Андрей, собственническим жестом поправляя жене растрепанные волосы, — А тут острота ощущений. И вообще у нас сегодня годовщина. Мог бы сделать нам подарок и задержаться на пару часов.

— Да, пожалуйста! — бухтит на друга Лекс, — Я сейчас вам на пару штраф нарисую за…за…придумаю за что и отправлю на склад инвентаризировать. Романтично?

— А то! — ухмыляется программист и с нежностью смотрит на Катю, — Ты просто никогда не влюблялся.

Лекс рваным жестом срывает с себя пальто, почти зашвыривает в шкаф и останавливается напротив кофемашины. Пара секунд смотрит на нее, словно впервые видит это чудо техники и выдает:

— И как этой штуковиной пользоваться?

Тычет пальцем на кнопки наугад, чем вызывает у своей помощницы нервный смешок.

— Идите вы Александр Петрович в свой кабинет, — делая ударение на отчестве, говорит Катя и грациозно идет к маленькому бару, ловя восхищенный взгляд мужа на своей пятой точке, — Я сейчас все организую.

— Что это ты такая добрая? — подозрительно прищуривается Громов, — Помниться на днях отказалась делать кофе, обозвав меня кофейным извергом.

— Потому, что мой любимый босс только что отпустил меня пораньше домой, — мило оскалилась эта негодяйка.

Громов сурово нахмурил свои брови. Катя была нужна в офисе, но хороший кофе был гораздо нужнее и, решив, что пару сканов он и сам в состоянии отправить, повелительно кивнул.

— Андрюх, будь другом не лыбься так — на придурка смахиваешь.

— Лучше быть счастливым придурком, чем хмурым придурком, — философски изрек программист, — Поверь, ты слишком много теряешь в этой жизни.

Лекс не ответил. Мысленно закатил глаза и хлопнул дверью кабинета, наконец, ощутив себя комфортно в своем любимом логове.

Обижался ли он на Андрюху?

Нисколечко.

Они давно дружат. С самого института и, пожалуй, наглый программист единственный из его фирмы, кто может позволить себе там по-хамски разговаривать с Громовым.

Вот и Катька у муженька научилась. Скоро эта сладкая парочка камня на камне не оставит от его брутального имиджа. Знал же что «своих» нельзя брать на работу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Катерина без стука вошла в его кабинет и, звонко процокав каблучками по паркету, поставила перед шефом чашечку ароматного напитка.

Ее взгляд остановился на задумчивом лице Громова, который вопреки обыкновению не кинулся сразу утолять жажду кофемана, в нервно вертел в руках какую-то тряпку.