Татьяна Алюшина - В огне аргентинского танго

Ознакомительный фрагмент

Лизу тогда так поразили эти слова, что она еще долго о них думала, осмысливала и даже возмущаться не стала бабушкиным «не сможем, да и не захотим». В десятом году вся семья отмечала шестьдесят пять лет их совместной жизни, устроив им большой праздник, и они светились оба от радости и так смотрели друг другу в глаза, так смотрели…

Они не смогут и не захотят…

Лиза улыбалась, погрузившись в свои воспоминания про дедушку с бабушкой и размышления об их жизни, удивительной любви и преданности. Наверное, это можно было бы назвать сказкой, если бы только их жизнь не являлась невероятно трудной и тяжелой, с постоянным преодолением каких-то немыслимых обстоятельств. Ася, кстати, все-таки смогла пробиться в мединститут и стала педиатром, а дед тридцать лет отслужил в гражданской авиации. И как ужасно трудно и голодно они жили в годы учебы, и потом куда только их жизнь не забрасывала: и на Север, и в Казахстан, и в Монголию. И каждый раз на новом месте бабушка умудрялась создать уютный теплый дом, даже в барачном закутке, в котором они как-то прожили целый год. Это только уйдя с работы и выйдя на пенсию, они вернулись в Тамбов и купили дом в пригороде, где окончательно осели.

Чего только они не прошли вдвоем и не пережили!

«Да… – думала Лиза, – любовь держит…» Она снова посмотрела в окно, отметив, что так глубоко задумалась, завоспоминалась, что и не заметила, как стало совсем темно. «А все-таки здорово, что мы к ним едем! Да, едем!» И тут она кое-что сообразила, окончательно возвращаясь в действительность, и задала естественный вопрос:

– Эй, господа, вы что там примолкли и шушукались? Кто-нибудь объяснит мне, почему это понадобилось выезжать именно сегодня, в четверг, и отпрашиваться на пятницу, а? И почему дети не с нами?

– Ну, Лизка-а-а, – наигранно обиженно застонал Кирилл. – Не могла ты там еще помечтать? Так хорошо сидела, тихонько, думала себе о чем-то, в окошко смотрела.

– Нечего причитать, гони денежку! – оборвала его стоны жена родная Маня и протянула руку.

Кирилл, не выходя из роли обиженного страдальца, тяжко вздохнув, достал портмоне из нагрудного кармана и протянул его жене.

– Вечно я из-за тебя попадаю, Лизка, – поворчал он.

– А не фиг на меня забиваться, сколько раз тебе говорить! – рассмеялась Лизавета. – О чем хоть спорили в этот раз?

– Когда ты спросишь, почему мы поехали сегодня, а не завтра. – И Маня, демонстративно вытащив тысячную купюру из портмоне, победно потрясла ею перед лицом мужа, убрала в сумочку и развернулась к Лизе на переднем сиденье. – Я сказала, через два-три часа дороги, Кирилл настаивал, что только когда на место приедем. Такое ощущение, что это не он твой брат, а я родная сестрица. Каждый раз, когда о тебе спорим, он проигрывает, словно я, а не он тебя с младенчества пестует и знает.

– А может, ему просто нравится таким образом тебе денежки проигрывать, ну и давать возможность погордиться собой, такой вот заботливый муж, – рассмеялась Лиза.

– Поняла! – назидательно поддакнул Кирилл. – Ты Лизавету слушай, она хоть и самая младшая в семье, зато умная-я-я – жуть!

– А кто спорит? – игриво подхватила Маня.

– Э-э! – призвала их к порядку Лиза. – Вы попозже друг с другом пофлиртуете, ладно? Повторяю вопросы: почему потребовалось бросить все, отпрашиваться на работе на пятницу и почему дети не поехали с нами?

– Ну-у-у… – протянул загадочно и не слишком оптимистично Кирилл. – Мы заедем в одно место, переночуем там, а утром поедем к нашим.

– Какое место, Кирюша? – как у малого неразумного дитяти спросила Лиза.

– Да так, в Тамбовской области, нам почти по пути, – вился ужом вокруг конкретики братец.

Есть у него такая манера – ходить вокруг да около, напускать «туману» и увиливать от прямого ответа на вопрос, особенно, когда этот вопрос не из приятных. Порой Лизе казалось, что она старше его лет на пятьдесят, когда он вот так начинал ни с того ни с сего чудить, случалось с ним такое, иногда такие глупости совершал – ой-ей-ей! Или, как сейчас, заклинивало, и он заигрывался в загадочность. И ведь серьезный мужчина, отец двоих детей, начальник отдела крупного предприятия, а туда же, в детский сад тянет!

– Маня! – строго потребовала ответа у невестки Лиза.

– Пусть сам объясняет, – почему-то ушла от вопроса Мария.

– Кирилл?

– Ну что ты, ей-богу! – повысив голос, предпринял попытку наехать братец и стрельнул в нее настороженным взглядом в зеркало заднего обзора. – Просто заедем к другу, подарки завезем. У него там красота такая, в баньке попаримся.

Маня выразительно хмыкнула на последнее замечание мужа, выразив явное недоверие его словам, даже развернулась на сиденье и демонстративно уставилась на дорогу. А Лизу такая демонстрация насторожила.

Маня у них женщина уравновешенная, по-житейски мудрая и всегда, в любой ситуации сохраняет спокойствие и трезвый ум. Кириллу очень повезло с женой, она идеально уравновешивала его сложный неспокойный характер.

И если она вот так хмыкнула…

– Так! – разозлилась Лиза. – Что происходит? Куда мы едем?

– Да к Протасову, к Протасову едем! – недовольно признался Кирилл.

– К ко-му?.. – обалдев от такого заявления, по слогам переспросила Лиза.

– К Глебу Протасову, – уже скинув пары, ворчливо подтвердил Кирилл. – И чего ты так прямо удивилась? – Он снова посмотрел внимательно на нее в зеркало и пояснил: – Мы же тебе несколько раз рассказывали, что он все бросил в Москве, купил участок с домом в деревне. Можно сказать, в дауншифтинг подался, только у него не совсем чтобы «даун» и не совсем чтобы «шифтинг» получился. Мы тут с мужиками ему для сельской жизни кое-что купили серьезное, у него ведь день рождения грядет, вот решили подарить, да и он кое-что сам нам заказывал. Не ближний свет из Москвы ехать, он специально в эдакую тьмутаракань забрался, чтоб не доставал никто. А у нас как раз оказия такая удачная образовалась.

– Поэтому мы и детей с собой не взяли, они завтра с моими родителями поедут на поезде, – вставила Маня.

– Все это прекрасно, но зачем вы меня-то с собой потащили? Я бы тоже завтра на поезде или на своей машине, – возроптала Лиза. – Я-то вам на кой в этой встрече друзей?

– Лизонька, – снова развернулась к ней корпусом на сиденье невестка. – Это я настояла. Тебе давно надо хорошо отдохнуть, ты со своей занятостью уже на собственную тень похожа, а не на девушку. А там у Глеба и на самом деле места потрясающей красоты, просторы, тишина такая, аж звенит. Да и не в этом дело, я подумала: ну, хоть один денек еще у тебя будет для отдыха, ты выспишься в тишине и на прекрасном воздухе, а то у дедушки с бабушкой в доме целый десант высадился, и покоя нам не видать.