Ари - Елена Филон

class="p1">– Боже, откуда у тебя эти мысли? – низко рассмеялся Ари.

Я люблю его смех.

Мы остановились на светофоре, и он внимательно посмотрел мне в глаза:

– Ты ведь не станешь меня ненавидеть?

– Стану, если прямо сейчас не скажешь в чём дело. – Мне не нравилось, когда он заставляет меня испытывать наверняка ложную тревогу.

Ари решительно вздохнул, и машина двинулась с места:

– Компания, акционером которой я являюсь, занимается отмыванием денег с нелегальных боёв, которые уже долгие годы организует Чарльз под прикрытием школы боевых искусств для мальчиков. Для мальчиков-сирот. Или же детей из неблагополучных семей, которые, по сути, никому не нужны и их судьбы никого не волнуют. Некоторые даже сами приходят, не понимая на что подписываются.

– Это звучит не так страшно, как я рассчитывала, – неуверенно улыбнулась.

– Боёв насмерть, – добавил Ари, и моя улыбка тут же померкла. – Прошу, дослушай, Тея. Я не имею к этой школе ни какого отношения, но ничего не могу сделать, чтобы прикрыть эту лавочку. Мальчишек, которых обучает Чарльз приводят к нему другие – серьёзные люди и когда эти мальчишки проходят весь курс обучения, некоторых забирают обратно для частных и далеко не законных поручений, некоторых берут себе в охрану известные личности, такие как… как тот заказчик, который поручил мне твоё дело.

Ари бросил взгляд на меня, чтобы убедиться, – слушаю и продолжил:

– А некоторые мальчишки остаются в школе для участия в боях, которые тайно приходят лицезреть богатые толстосумы и даже известные деятели. Они делают на них крупные ставки. Очень… очень крупные ставки. Деньги, которые вращаются в тех кругах, приходится отмывать. Теперь ты понимаешь, что я мало чего общего имею с благотворительностью?

– Благотворительность… – задумчиво повторила я. – Фонд, который не облагается налогами?

– Да. Потому что проводить деньги через него проще всего. И через компанию, в которой я от силы появлялся три раза, хоть и вхожу в совет директоров. Но это мало кого волнует. Чарльз за меня поручился. В общем-то, я и стал акционером по его настоянию. Мне тогда только восемнадцать исполнилось. Ему нужен был человек, которому можно доверять. Человек с достаточно известной фамилией, чтобы ни у кого не возникло вопросов о том, за какие средства я смог выкупить эти акции. И фамилия Страйкс подошла как нельзя лучше. Твой отец был очень богатым человеком, Тея. В общем, особого выбора у меня и не было.

– Так ты поэтому стал наёмником? – с ужасом в голосе спросила я. – Чтобы тебя… не убили на ринге?

– И поэтому тоже, – кивнул Ари, следя за дорогой. – У меня не было особого выбора. Или учувствовать в боях, или становиться шафкой какого-нибудь коррупционного урода. Или кого-нибудь похуже… типа Ральфа Нортона.

– Нортона?

– Да. Так зовут заказчика.

Я задумалась. Не совсем понимая нашего разговора…

– Зачем ты мне об этом рассказываешь? О Чарльзе. Это ведь не относится к моему делу… Мне не положено знать о таких вещах.

– Почему? Выдашь? – ухмыльнулся Ари. – Заставишь всех ответить за то дерьмо, что они организуют? Думаешь, я не хотел бы этого?.. Тея… Чарльз, каким бы плохим человеком ни был, мне как отец. Я не могу привлечь его к ответственности за это и не жду понимания, к тому же… я потону вместе с ним. И если бы не Чарльз… возможно я бы уже давно погиб на ринге. Но он позволил мне заняться своим делом. Работать только на себя. До первого промаха, но… он уже не раз закрывал глаза на мои неудачи. Я знаю, так он проявляет заботу. И ещё… Чарльз, также как и я, сидит под колпаком. Иногда я даже думаю, что его это вполне устраивает. Почему я рассказываю об этом тебе? – Ари вновь взглянул на меня. – Потому что твой отец, Тея, вращался в тех же кругах, что и Чарльз. Он был под тем же колпаком. И я не говорю, что твой отец был плохим человеком, но и законопослушным гражданином его тоже вряд ли можно назвать. Он был таким же, как и Чарльз. Таким же, как и я. Нам нечем гордиться. И если ты хочешь знать всё о своей семье, то я должен был тебя хотя бы немного подготовить.

– Значит, это была самая сложная часть?

На этот раз лицо Ари напряглось, и он с силой сжал руль руками:

– Хотел бы я сказать, что да. Но нет, Тея… есть проблемы и похуже. Будь готова узнать правду о том, что именно нужно от тебя заказчику.

Ари припарковал машину в самом обычном жилом квартале, с самыми обычными одинаковыми домами стоящими в ряд, принадлежащими обычным среднестатистическим американцам. Подстриженные газоны, лай собак, детский смех…

– Чарльз живёт здесь? – с удивлением на лице, я рассматривала дом, рядом с которым мы остановились, и была слегка озадачена.

– А ты думала, мы в школу поедем? – усмехнулся Ари. – Там нам точно нечего делать.

Ари повёл меня к крыльцу и открыл дверь собственным ключом. Шторы в гостиной были плотно завешаны, интерьер не выделялся ничем особенным, или же чем-то сверхдорогим. Диван у окна выглядел просто. Никакой огромной плазмы на половину стены. Старинный антресольный шкаф напротив окна, журнальный столик, камин закрытый заслонкой, а над ним несколько массивных полок плотно заставленных различными фоторамками.

– Это ты? – я смотрела на фото с изображением лохматого мальчугана в боксёрских перчатках. Мальчишке лет десять и выглядит он вполне счастливым.

– Да, – Ари остановился за моей спиной и мягко опустил ладони на плечи. – Не думал, что они ещё здесь.

– Почему?

– Я не был в этом доме уже больше двух лет, Тея. Чарльзу было за что на меня злиться.

Я развернулась к Ари и его руки тут же обвились вокруг моей талии, притянув к себе.

– А где он сейчас?

– Чарльз? – Ари пожал плечами. – В школе, наверное. Думаю, его до вечера не будет. Мы рано приехали.

– И он не знает, что мы здесь? – нахмурилась я. – Может, стоит позвонить?

– Он не принимает мои вызовы. Моя машина у входа, так что Чарльз не решит, что в дом проник кто-то, кого стоит опасаться. К тому же он знает, что в ближайшие дни я собирался его навестить.

– Ну… значит у нас есть время.

– Время для чего? – Уголки губ Ари приподнялись в хитрой улыбке, одну ладонь он завёл мне за шею, а второй коснулся щеки и нежно поцеловал.

Вновь во мне всё закружилось и затрепетало.

Люди долгими годами могут искать свой уголок счастья, место, где им будет спокойно, место которое они смогут называть