Натали Ричардс - Шесть месяцев спустя (ЛП)

— Милый, ты в порядке? — спрашивает она, осторожно пересекая дорогу.

— Я уже позвонил в полицию, — говорит парень. Мы и забыли про него, он выходит на улицу, изучая машину Блейка с тихим свистом. — Я также позвонил эвакуаторам.

Затем Блейк выходит из машины, но его взгляд не останавливается на спасителях. Его взгляд не задерживается на покореженной машине, падающем снеге и людях, которые собрались рядом. Он смотрит на меня. Его взгляд такой же тяжёлый, как и Мэгги, вцепившаяся в мою руку.

Женщина-мамочка прикасается к его рукаву.

— Дорогой, давай я позвоню твоей маме.

Я вижу смирение в его взгляде. Потому что он не может просто оставить покорёженную машину и броситься за мной. Он остаётся там, с обеспокоенными соседями и полицией, которая уже в пути. И я не могу не бросить ему самодовольную ухмылку, перед тем как поворачиваю прочь.

— Пошли, — говорю я, дергая Мэгги за собой.

— Погоди, — тихо говорит она. — Полиция.

Я продолжаю идти, и она тащится за мной, вопрошая.

— Куда ты с-собираешься пойти? Полиция уже едет.

Я не отвечаю до тех пор, пока не уверена, что никто нас не услышит.

— Мы что, просто подбежим к ним посередине несчастного случая? Они подумают, что я сошла с ума, Мэгз. Честно, пока я своими глазами не увижу наркотики, я не буду уверена в том, что они ошибаются.

Я слышу тихий вой сирен с противоположного конца улицы. Мэгги тоскливо оглядывается через плечо, а затем прибавляет скорость, чтобы поравняться со мной.

Когда мы подходим, во дворе Мэгги пусто. Никто не скажет нам ни слова. Разговор о Коробке Не Для Сокровищ похож на разговор о том, где мы собираемся пообедать. Но мы не собираемся. Она хватает лопату из сарая, и мы бежим к дереву, где провели бесчисленные летние дни, закапывая различные романтичные записки или разрывая их обратно.

Она должна была стать капсулой времени. Во втором классе мы собрали несколько записок, вырезок из газет и тому подобные вещицы. Я положила свой любимый карандаш, а Мэгги — розовое пластиковое кольцо, которое она носила весь год.

Она плакала ночами об этом глупом кольце. На следующее утро я проснулась пораньше и потащилась по росе, покрывающей двор. Вернулась с грязными ногами и куском бижутерии из розового пластика. После этого, технически, коробка перестала быть капсулой времени. Но она была чем-то большим. Чем-то хорошим.

Земля с трудом поддается лопате в моих руках, но здесь не глубоко. Я отбрасываю комья земли до тех пор, пока лопата не натыкается на что-то твёрдое. Вот она.

Я достаю её, нащупывая ржавые замочки с чувством дежавю. Открываю и прикасаюсь к чёрной коробке внутри. А затем кусочки моего прошлого лета встают на место.

Я вспоминаю, как была здесь. Вспоминаю, как зарыла эту коробку и позвонила Адаму. Вспоминаю всё до этого момента. Месяцы сортируются, вставая на место как ключ, вставленный в замок. Дни в учебной группе. Вечера с Блейком. Всё на месте. Дыра в моей памяти исчезает. Сеансы гипноза доктора Киркпатрик. Новые друзья. Чашка за чашкой этой дрянной лимонной…

Моя голова дёргается, слёзы затуманивают зрение.

— Чай. О, Боже, они клали наркотики в чай.

Мэгги просто смотрит на меня, её рука на груди.

Оставляю коробку и сажусь на пятки, выдыхая. Воздух обволакивает моё лицо и смешивается со слезами, когда я вспоминаю свои слова Мэгги, такие жестокие и снисходительные. Я вижу её, будто это было вчера, спина прислонена к шкафчикам, на лице выражение жестокого предательства.

Я делаю вдох… воздух настолько холодный, что жалит мои лёгкие.

— Мэгги…

Снег падает всё также сильно, но я вижу выражение осознания, появляющееся на её лице.

— Ты вспомнила, д-да?

Я киваю, тяжело сглатывая, и желаю вырвать ужасные картины из моей памяти. И, может, даже Блейка. Его язык у меня во рту, а руки под моей футболкой. Чувствую, как сжимается горло, тошнота прокатывает сквозь меня.

Мэгги хватает меня за плечи и трясёт. Совсем не деликатно.

— Н-нет!

Я отчаянно отползаю прочь от неё, от маленькой черной коробки и от всех тех месяцев, которые желаю снова забыть.

— Мэгги, я говорила такие вещи… я делала такое… ты, Блейк, я… — останавливаю себя, потому что даже не могу говорить об этих безобразных картинках, пробегающих перед глазами. Безобразных по моей вине.

— Ты делала это, Хло. В прошлом.

Качаю головой, сжимая пальцы в кулаки.

— Нет.

— Слушай, это не было милым, н-но там был замешан чай с наркотиками и стрёмный гипноз. — Она прерывается, убеждаясь, что привлекла моё внимание. — Слушай, для тебя настало время отпустить это. Слышишь? Тебе нужно двигаться дальше. Н-нам обеим.

Она кладет чёрную коробку мне в руки, и я чувствую её грани, чистые и гладкие. Гладкие, как и речь Мэгги, обращённая ко мне. Если подумать, всё довольно гладко сейчас. Неужели так просто? Меня вот так просто простят?

Я тяну щеколду и нахожу четыре шприца, такими, как я и запомнила. Ярлычок на шприце гласит «Высокая концентрация — тест номер 1». Мои пальцы покалывает, когда я читаю это. Боже мой, неужели имеющейся концентрации было мало?

Не важно. Важно то, что они использовали это на нас. Они испытывали на нас наркотики. Они клали яд в наш чай, а может, вводили иглами прямо в нас. И теперь я могу доказать это.

— Давай покончим с этим, — говорит Мэгги, доставая телефон из кармана. — Мой телефон разрядился. Мы п-позвоним из дома.

Я киваю, закрываю коробку и кладу её в карман, не доверяя своему голосу, когда встаю. Мы идём назад по двору и поднимаемся по ступенькам. Мысль о тёплой кухне подобна небесам. Только одна вещь может быть лучше, чем оказаться в тепле — знание того, что Адам в безопасности.

Но он же в безопасности. Должен быть. Я не могу подойти так близко к раскрытию всего и проиграть.

Мэгги заходит в заднюю дверь, я наступаю ей на пятки. Здесь идеально тепло. Я вдыхаю и… Мэгги кричит.

Что-то двигается ко мне. Ударяет тяжело и быстро, и затем нет ничего, кроме темноты.

Глава 32

Я просыпаюсь от боли. На мгновенье думаю, что просто заснула. Или, может быть, приняла что-то в кабинете медсестры, потому что моя голова как будто разрывается изнутри, а живот крутит в плохом смысле.

Чувствую запах дрожжей и корицы, что говорит о том, что я не дома. Я в доме Мэгги. На полу, если быть точной.

Воспоминание о том, как кричала Мэгги, возвращается ко мне, и я пытаюсь вытянуться. Но моё тело не подчиняется. Стону и пытаюсь открыть глаза, но зрение суживается до размера маленьких щёлок. О Боже. Меня сейчас вырвет. Я уверена. Глубоко дышу, желая, чтобы тошнота улеглась. Вокруг меня мутный туман, я пытаюсь сфокусировать взгляд.