Кэти Летте - Алтарь эго

– Может быть, нам даже пожениться?.. Женатые мужчины намного здоровее и гораздо меньше рискуют скончаться от сердечного приступа, чем холостяки. Я на той жизненной стадии, когда просто необходимо быть женатым.

Женатым? Я чуть не откусила себе палец, на котором когда-то красовалось подаренное Джулианом обручальное кольцо.

– Ведь мы не становимся моложе, – добавил Джулиан. – Я определенно хочу иметь детей. А чего ждать? Пока самим не понадобятся старческие подгузники?

Детей?! Пальцы сами потянулись в рот – мне явно требовалось хирургическое вмешательство.

– Может, задействуем твои яичники, Кети-леди?

– Вообще-то, по правде говоря, Джули-пули, последнее время мои старые фаллопиевы трубы подавали кое-какие позывные…

Кети-леди? Джули-пули? Я охнула так громко, что на мой голос прибежала кошка Кейт. Она прокралась под кровать и высокомерно меня оглядела. Я не очень-то люблю находиться в компании кошек. И не только по причине аллергии. От желания чихнуть я вся сморщилась. Глаза слезились. Я старалась контролировать себя. Шмыгала носом. Сопела. Молилась. Кошка презрительно прошла мимо, махнув хвостом у меня перед носом.

Восстановив силы, я увидела перед собой две перевернутые головы, уставившиеся на мою скрюченную под кроватью фигуру. Теперь была очередь Кейт издавать охи-ахи. Джулиан, побелев от злобы, вытащил меня из-под кровати за ногу, облаченную в джинсы.

– Бог ты мой, Ребекка! Чего ты, черт возьми, добиваешься? У меня чуть не случился сердечный приступ!

– И у меня, – вторила Кейт, укутываясь в простыню.

– Господи. Может, вы и правда созданы друг для друга. Два ипохондрика. Да вам надо пожениться и сразу переехать в больницу. – Я чихала и кашляла, стряхивая пыль с одежды и оставшихся на голове волос.

– Что ты, мать твою, себе возомнила? Ты что творишь? – Джулиан рывком поставил меня на ноги.

С благоговейным трепетом я уставилась на его обнаженное тело. Вот что я ненавижу в мужчинах: когда у них депрессия, они меньше едят. Джулиан потерял как минимум десять кило с тех пор, как я видела его обнаженным. И как мне нравилось то, что я видела!

– Послушай, мне было необходимо вмешаться. Понимаешь, Кейт настраивает тебя против меня! – Я неистово молила о пощаде. – Ты же сам слышал, что она говорит у меня за спиной. Я должна быть постоянно около нее.

Джулиан прижал ладонь к моему лбу.

– Это психоз. Тебе нужен врач. Почему ты все время преследуешь меня?

– Дело в том, Джулиан… – Я набрала воздуха в легкие. – Я хочу, чтобы ты вернулся.

– Но ты же устала от меня! Ты же говорила прямым текстом: «Я от тебя устала».

– Да, было дело, так вот теперь я отдохнула.

Кейт возмущенно взвизгнула, копаясь в ящичке с нижним бельем в поисках трусиков.

– Ты рылась в моих вещах?

– Я мельком заглянула в один из ящиков, но дневник твой не читала и запись про прелести анального секса тоже не видела, так что нет никакой причины чувствовать себя неудобно.

– Все, конец. Я звоню в полицию, – угрожал Джулиан. – Накладываю судебный запрет, чтобы ты не могла ступить в этот дом!

Сегодняшнего визита мне было вполне достаточно. Прислонившись к стене, я заметила открытое окно и выскочила в него. Цепляясь за ветки и хватаясь за водосточные трубы, я осознала, что любовь определенно может убить, если вести себя соответственно, и приземлилась, отделавшись повреждениями средней тяжести. За мной изумленно наблюдал жалкий кошак Кейт, ловко балансирующий на подоконнике. Кажется, я неплохо справилась с кошачьей ролью.

33

Ночные провинности

Авторы популярных песен подозрительным образом умалчивают о том, как замечательно быть девушкой рок-звезды. Ответ на вопрос, почему так происходит, я получила в тот самый вечер. Добравшись до дома Закери, я увидела, что по всей квартире шмыгают полицейские, совершая обыск.

Сыщик остановил меня у дверей.

– Вы мисс Стил?

– Да.

– Это ваше? – прогудел он, показывая мою сумочку. Говорил он невозможно громко, его галстук был не менее кричащим, чем его голос, и даже паузы между словами резали слух.

Я кивнула.

– Тогда я должен вас арестовать по подозрению в хранении наркотиков.

– Каких наркотиков? Обезболивающих во время менструации? Это самый серьезный наркотик, который я когда-либо пробовала.

– У вас есть право хранить молчание. Вам необязательно что-либо объяснять, но все, что будет вами произнесено, может быть использовано…

– Да вы что? Я даже кофе не пью после семи вечера.

– … против вас. Это может навредить вашей защите, если вы не будете отвечать на допросе…

Наверное, наркотики принадлежат Закери – первая мысль в моем воспаленном мозгу. Вторая – узнать поточнее рост Зака, чтобы заказать ему гроб. Как он мог так поступить со мной?

– … и будете отказываться от произнесенных вами слов. Попрошу проследовать со мной в участок.

На меня надели наручники, и это было последней каплей. Но я знала, что невиновна. О чем мне беспокоиться?

Ужасающий допрос под стражей с сержантом полиции в участке, полный обыск с раздеванием, шестнадцать пластиковых стаканчиков кофе, три звонка Заку в Амстердам, шесть часов заключения чуть ли не в газовой камере и обвинение в хранении пятнадцати граммов кокаина – и я уже не была столь восхищена британской правовой системой, как раньше.

– Повторяю в миллионный раз, я не употребляю наркотики, – настаивала я, сидя на допросе. Хотя теперь они бы мне не помешали.

Ухмыляясь, сыщик сложил волосатые лапы на груди, облаченной в синтетическую рубашку.

– Почему бы тебе еще не поклясться в своей невинности, девушка, а мы дружно посмеемся? – Легким щелчком он включил магнитофон и продолжил инквизиторский допрос.

– Откуда вы вообще узнали, что у меня в сумке наркотики? – взволнованно спросила я. К этому моменту мое кровяное давление достигло термоядерного уровня.

– Конфиденциальная информация, полученная от заинтересованного лица.

– О господи! – мой желудок резко заурчал. – И вы отправите меня в тюрьму?

По поразительному недосмотру закона, мне все-таки назначили трезво мыслящего адвоката. Она (а это была женщина) объяснила мне, что, поскольку объявление предъявлено мне в первый раз и доза кокаина слишком мала, чтобы подозревать меня в распространении наркотиков, возможно, удастся отделаться штрафом. Единственным наказанием будут санкции, предусмотренные правительством США: «Визы не выдаются тем, кто когда-либо был арестован, оштрафован или привлечен к уголовной ответственности за дело, связанное с наркотиками», – пояснила она.

Мрачные судорожные опасения внезапно кристаллизировались в ясное, трезвое понимание.