Марина Елькина - Задачи из учебника

– Возьмите мой, – предложила Солнышко.

– А вы?

– А мне домой еще рано. Глядишь, к тому времени и ливень прекратится. Не вечный же он.

– Похоже, что вечный, – вздохнула Татьяна, глядя на потоки воды за окном. – Полдня льет.

– Вы домой, Татьяна Евгеньевна? – спросил декан, выходя из своего кабинета. – Вас подвезти?

– Не откажусь, Вениамин Ефимович. Мокнуть не хочется.

– Тогда пять минут подождите. Я только загляну в актовый. Подождете?

– Хорошо.

«Дворники» работали, не успевая стирать струи ливня с лобового стекла машины.

– Просто наводнение, – улыбнулся Вениамин Ефимович.

– Осень. Сезон дождей, – поддержала Татьяна.

Очень умно! Но она не знала, о чем говорить с деканом, и чувствовала себя в его машине так неуютно, что уже сто раз пожалела об автобусе. Впрочем, Вениамин Ефимович в разговор больше не втягивал. Он угрюмо молчал.

– Спасибо, что подбросили, – поблагодарила Татьяна, когда машина притормозила у ее подъезда.

– Рад, что вам угодил, – не улыбнувшись, ответил Вениамин Ефимович.

Странный тип! То сам навязывается со своей машиной, то разговаривает сквозь зубы. И в работе такой же. То душа-человек, то надуется, нахмурится, будто всем на свете недоволен. Ладно! Подбросил и спасибо.

Работа в этом году давалась труднее. Не потому, что что-то изменилось в коллективе, просто Татьяна уставала. Женька уехала учиться. С Данькой по вечерам приходилось сидеть бабушке, и Татьяна подумывала перейти на дневное отделение. Тогда можно устроить Даньку в детский сад и освободить маму.

Без Женьки было не только тяжело. Было тоскливо. Данька маленький, а Татьяна за два года после развода привыкла делиться с дочерью многими своими соображениями. Конечно, были родители, была Зоя, но, как оказалось, дочь совсем незаметно стала самым близким и самым необходимым человеком.

На следующий день, увидев собирающуюся домой Татьяну, декан весело осведомился:

– Ну что, сегодня дождя нет? Жаль. Без вас будет скучно ехать.

– А со мной весело? – рассмеялась Татьяна, вспомнив две вчерашние фразы за всю их поездку.

– Во всяком случае, приятно, – любезно ответил Вениамин Ефимович. – Хотя дождь ведь не обязательное условие приглашения, правда?

Не обязательное, но Татьяне ехать в его машине не хотелось. Как бы повежливее отвертеться?

– Вы не откажете мне? – продолжал в это время декан.

Ну вот! Искать повод для отказа уже поздно. Обидится человек.

Снова глухое молчание в машине. Татьяна злилась. Опять на весь вечер испорчено настроение! Нет, все! Она сегодня же придумает уважительную причину для отказа от этих замечательных поездок.

– Спасибо, Вениамин Ефимович! До свидания. – Татьяна приоткрыла дверцу машины.

– Простите, Татьяна Евгеньевна, но боюсь, что завтра вы от моего приглашения откажетесь, – сказал вдруг декан, словно прочел ее мысли.

– Понимаете, завтра… – начала Татьяна, во второй раз судорожно пытаясь что-нибудь придумать.

– Не трудитесь искать причину, – улыбнулся декан. – Скажите прямо, я не очень приятный собеседник.

– Дело не в этом, – возразила Татьяна.

– У вас есть сейчас несколько минут для разговора со мной? – перебил Вениамин Ефимович.

Татьяна незаметно глянула на часы. Когда она возвращается на автобусе, то приезжает минут на пять – десять позже. Значит, пять – десять минут у нее есть. А потом Данька поднимет вой.

Данька как часы. Он абсолютно точно знает время ее прихода. Стоит ей задержаться на минуту – и концерт обеспечен. Выслушивать концерт бабушке, а она всякий раз после этого в предынфарктном состоянии.

Вениамину Ефимовичу всего не объяснишь, но нужно надеяться, что десяти минут для разговора с ним будет достаточно.

– Я вас надолго не задержу.

Он опять читает ее мысли. Татьяну это почему-то раздражало.

– Я вас слушаю, Вениамин Ефимович.

Декан как-то замялся. Или почувствовал раздражение в ее голосе?

– Я слышал, что вы одна воспитываете двоих детей.

Татьяна постаралась помягче улыбнуться:

– Вообще-то я воспитываю одного сына. Дочь у меня уже взрослая.

О чем он хочет говорить? О каких-нибудь бесплатных путевках от профсоюза?

– Выходите за меня замуж, – вдруг бухнул Вениамин Ефимович, и Татьяна с нескрываемым изумлением посмотрела в его глаза.

Объяснение в любви? Только этого недоставало! Татьяна чуть не рассмеялась. Давненько ей не предлагали выйти замуж! Последний раз, кажется, Алик, пять лет назад.

– Вы только не смейтесь, – предупредил Вениамин Ефимович.

Заметил, как дрогнули в улыбке ее губы?

– Я понимаю, что смешон. Мне – пятьдесят, вам – тридцать шесть.

Ишь ты! Возраст указан точно. В личное дело заглядывал, что ли?

– Вы молоды, и, возможно, у вас есть лучшая партия.

Это прозвучало полувопросительно, и Татьяна отрицательно качнула головой. Ни лучшей партии, ни худшей у нее на данный момент нет. Вениамин Ефимович от ее ответа заметно оживился:

– Я вдовец. У меня взрослый сын. Он живет отдельно. Со своей семьей.

Зачем он это ей рассказывает? Как в бюро знакомств, честное слово! Тем более в институте все знают семейное положение декана.

– Я думаю, мы сможем стать друг другу близкими и нужными людьми.

Оригинальное объяснение! Еще ни разу не прозвучало: «Я вас люблю». Или это только вступление?

Нет, не вступление. Он замолчал и, видимо, ждал ее ответа.

– Простите, Вениамин Ефимович, – совершенно бесстрастно и прямо глядя ему в глаза, сказала Татьяна. – Для меня этот разговор – большая неожиданность. Я не могу решать такой серьезный вопрос вот так, за одну минуту. Мне нужно подумать.

Ну, не говорить же ему, что он просто спятил, в самом деле?

– Но вы подумаете? – встрепенулся Вениамин Ефимович.

– Да, конечно.

Татьяна уже откровенно посмотрела на часы. Все, время истекло. Разговор пора заканчивать.

– Вы торопитесь?

– Да. Сын ждет. До завтра, Вениамин Ефимович.

Она снова попыталась приоткрыть дверцу и снова была остановлена его вопросом:

– Когда вы сможете дать мне ответ?

– Не торопите меня, Вениамин Ефимович, – попросила она. – Это слишком серьезное дело.

– Я понимаю. Я обещаю не торопить. До свидания.

Татьяна наконец вышла из машины, свободно вздохнула, будто вырвалась из духоты, и, не оборачиваясь, поспешила в подъезд.

Данькин концерт был в разгаре. Бабушка металась вокруг него, пыталась развлечь и успокоить.

– Где мама? – требовательно кричал Данька.