Пламя - Елена Сокол

с Романом, думая о другом мужчине. Это просто неправильно – сравнивать их во всем, ждать от своего тела более явных реакций, надеяться, что вот сейчас оно случится – разгорится пламя, как тогда у них, с Плаховым.

– Прости, – выдохнула она, когда мужчина поцеловал ее в ключицу.

И аккуратно высвободилась из объятий.

– Я что-то сделал не так? – расстроился Роман.

– Нет, ты… – Даша сглотнула, провела ладонями по лицу, нервно откинула назад волосы. – Нет, ты замечательный, Ром. Просто я не могу, извини меня.

– Конечно, конечно! – Он отошел на шаг. – Мы не будем торопиться. Я ни в коем случае не хотел…

– Ты идеальный, – искренне улыбнулась она и развела руками. – Но я не подхожу тебе. Прости. Я не настолько идеальна, и мне подойдет кто-то столь же неидеальный.

– То есть, ты… ты предлагаешь… расстаться?

– Да, – тихо произнесла Даша. – Надеюсь, это не повлияет на наше дальнейшее сотрудничество?

– Надеюсь, – хмуро бросил Роман, схватил со стола планшет и метнулся в прихожую.

– Прости!

Через мгновение хлопнула дверь.

Ну, вот.

У людей любовь без секса, секс без любви, а у нее ни того ни другого. Так ей и надо.

Глава 33

♫ Анет Сай, Galibri&Mavik – «Медляк»

– Да говорю же, все со мной в порядке! – пытался сопротивляться Плахов.

Но его все равно погрузили в машину скорой помощи и повезли в больницу. Пожарные отправились следом на своих машинах, и начальник разрешил желающим сопроводить пострадавших Никиту и Сергея до места. Было решено, что в автомобиле с Плаховым поедет Ева.

– Ты можешь просто спокойно полежать? – Она положила руку ему на плечо. – Знаю, что тебя бесит эта маска и тот факт, что приходится ехать на обследование, но ты потерял сознание, Плахов. И надышался продуктами горения. Не мне тебе объяснять, как это опасно для здоровья.

– Да мне плевать, – промычал он в маску, через которую поступал кислород.

– Лежите спокойно, – попросила фельдшер, следившая за его жизненными показателями.

– Ты мог умереть, – терпеливо объясняла Ева. – Помнишь, сколько раз мы вытаскивали из огня людей, которые самостоятельно дышали, разговаривали и даже шутили, а потом умирали уже в больнице на вторые или третьи сутки? Это очень страшно, Плахов. Отравления и ожоги дыхательных путей – коварная штука. Медики не могут просто отпустить тебя домой, им нужно убедиться, что ты в порядке.

– Как Серега?

– Его везут в другом автомобиле. У него пара ссадин и вывих, но дышит он сам. Ты его спас, – улыбнулась девушка. – Когда мы разобрали завалы и вытащили вас, он был в лучшем состоянии, чем ты.

– Отлично.

– Нужно было не геройствовать в одиночку, а сразу позвать нас.

– Он бы уже надышался дымом. – Плахов мотнул головой. – Я не хотел, чтобы четверо детей остались без отца.

– О своей заднице тоже думай хоть иногда, – наклонившись, строго произнесла Ева. – Помни о тех, кому ты дорог.

– Пф, – поморщился Никита.

Он же волк-одиночка. Кто может о нем переживать?

– Нужно себя беречь, – твердо сказала девушка.

Уже в больнице после осмотра к нему в палату разрешили войти сослуживцам. Честно говоря, в грязных боевках, потные, перемазанные сажей и воняющие дымом, они выбивались на фоне стерильной обстановки медучреждения. Но так было заведено, чтобы пожарная семья всегда имела возможность навестить своих пострадавших товарищей, и никто из медиков с этим никогда не спорил и не препятствовал проходу в приемное отделение – в любом виде, в каком бы те не явились.

– Как Серега? – Это единственное, что волновало Плахова.

Он сидел на кровати, уже переодетый в смешную больничную пижаму, и ему не разрешалось вставать, пока все исследования не будут завершены. А когда это случится, ему никто не говорил. Необходимость торчать здесь неизвестно сколько сводила его с ума.

– Выглядит получше тебя, если честно, – усмехнулся Царев.

Они все окружили его кровать, их лица светились радостью: сохранить жизни огнеборцев – самая главная цель и всегда большая удача.

– Ну, и прекрасно. Можете возвращаться в часть и спокойно отдыхать, – отмахнулся Никита. – И помойтесь уже, блин, от вас несет гарью!

– Он все такой же хам и засранец, – констатировал Иван Палыч, – значит, все нормально, можно отправляться в часть.

– Там у Сергея жена приехала с детьми, тоже хочет зайти к тебе, – сообщил Соло, – когда уберемся, а то мы тут все пространство заняли.

– Можно как-то этого избежать? – скривился Плахов.

– Не любишь обнимашки? – съязвил Артем. – Значит, тем более им стоит зайти.

– Боже, да что такого в том, что тебя просто поблагодарят? – удивилась Ева. – Серегины детишки – просто чудо. А ты спас их папочку!

– Любой из нас поступил бы также, – ответил Никита. – Не за спасибо.

– Точно, – поддержали остальные.

– Ладно, поправляйся, дурень, – Артем хлопнул его по плечу.

– Выздоравливай. – Иван пожал Плахову руку. – И не забывай, что имеешь право взять больничный и отлежаться.

– Ну, уж нет.

– Точно дурень, – улыбнулся командир.

Остальные тоже обняли Никиту, и каждый пожелал поскорее вернуться в строй. Последним, когда все вышли, подошел Илья.

– Что это? – Плахов уставился на капкейк в его руках.

– Кексик, я полагаю. – Друг дернул плечами. – С глазурью.

И поставил его на тумбочку возле кровати.

– Откуда? – Внутренности Плахова скрутило волнением.

– Одна девушка приходила, оставила для тебя. – Илья хитро улыбнулся. – Думаю, ей хотелось войти, проведать, но кто-то из медперсонала заверил ее, что ты живее всех живых, и она попросила меня передать этот знак внимания, а также пожелания скорейшего выздоровления.

– Дашка? – Никита вытянул шею, заглядывая Илье за спину. – А почему она не зашла?

– А почему ты ушел от нее, оставив лишь сраную записку? – ухмыльнулся он. – Наверное, тоже струсила. Или гордая.

– Ясно, – поник Плахов, задумчиво закусив щеку изнутри.

Может, это даже к лучшему, что они не увидятся. И их снова не потянет друг к другу.

– Я ничего не хочу сказать, но… – осекся Илья.

– Но ты скажешь.

– Скажу.

– Валяй.

– Это чувство не исчезнет только потому, что ты его не хочешь, – сочувствующе произнес друг.

– Много ты знаешь о чувствах, – усмехнулся Плахов.

– Я знаю, что ты изменился после знакомства с Дашей. Стал лучше. – Илья виновато развел руками. – А еще, как твой друг, я знаю, что ты заслуживаешь счастья. И оно не в том, чтобы бегать от одной бабы к другой.

– Я и не бегаю.

– Может, это все из-за Лины? Ты все еще думаешь о ней? Не можешь отпустить?

– Ой, нет. Эти чувства не воспламенит даже спичка и канистра бензина. – Ответил Никита, помотав головой. – Проехали, забыли, и все осталось в прошлом.

– Тогда