Алана Инош - Ты

                   Мне было нужно снова найти под ногами пол и вырубить этот проклятый "пылесос". Обнять тебя, срочно.

                   Но за столом тебя не оказалось: там я нашла только Дениса с дядей Славой, которые уже перешли на новый уровень общения, недоступный простым и трезвым смертным — телепатический. Из привычного коммуникативного набора ими использовались только жесты и предложения, состоящие из одного слова.

                   — У-у, друзья-товарищи, — протянула шедшая следом за мной маман. — Вы уже готовы! Не пора ли вам располагаться на отдых?

                   Наташа и Димасик пили чай и беседовали на кухне, а тебя мой взгляд наконец обнаружил на балконе в компании Людочки. Невеста Димасика смотрела на тебя с доброжелательным любопытством, и между вами происходил мирный и, наверное, приятный разговор, потому что Людочка время от времени улыбалась. Я вполне вас понимала: мой брат и дядя дошли уже до такой кондиции, что сидеть с ними за одним столом было ещё тем "удовольствием". Собеседники-собутыльники на увещевания маман ответили отказом, и она, устало вздохнув и закатив глаза, позвала:

                   — Мася! Ма-ась!

                   На это ласкательное имя откликнулся, конечно же, её сын. Следом за ним в комнату вернулась Наташа — с кислым и усталым лицом. Втроём они принялись настойчиво убеждать Дениса с дядей Славой перебраться на кухню, а я пошла за тобой: мне безотлагательно требовалось тебя обнять.

                   Переступив порог балкона, я прижалась к тебе сзади, не обращая внимания на присутствие Людочки.

                   — Уть... Я жутко устала. Пошли домой...

                   — Да? — Ты в ответ погладила мою обнимающую тебя руку. — Конечно, птенчик, пойдём. Люд... Извини, нам с Лёней пора. Было приятно познакомиться.

                   — Взаимно, — с милой улыбкой ответила Людочка.

                   — Осторожно, Утя, порожек, — предупредила я.

                   Но это было излишней предосторожностью: ты преодолела порог балкона легко и непринуждённо. Наташа, Светлана и Димасик тем временем достигли даже большего, чем изначально хотели: им удалось уложить Дениса с дядей Славой на раздвинутый диван. Те только что-то мычали напоследок — видимо, завершали своё телепатическое общение. Увидев нас с тобой, слегка запыхавшаяся маман встрепенулась:

                   — А?.. Вы куда?.. Уже уходите?..

                   — Да, нам, пожалуй, пора, — ответила ты. — Лёня устала.

                   — Я вас провожу, — сказала Светлана. — Спасибо, что пришли... Ах да! — Спохватившись, она сунула нам по новому носовому платочку и пояснила: — Обычай такой.

                   Роковой август раскинул над нами своё спокойное, покрытое лёгкими ванильными облаками небо: мы с тобой медленно шли к автобусной остановке. "Пылесос" потихоньку отпускал меня, не справившись с твоей тёплой и живительной силой, державшей меня на земле крепче металлического троса. А слезам вздумалось вернуться.

                   — Знаешь, Уть, — сдавленно пробормотала я, — у меня какое-то смутное ощущение, что я виновата. Сама не знаю, в чём.

                   — Глупости, птенчик, — твёрдо и ласково ответила ты. — Просто каждый выбирает свой путь и идёт по нему, как умеет.

                   Я не могла с этим не согласиться, но кое-чего ты всё-таки не знала. Прототипом отца главной героини романа был мой отец, и я написала его смерть. Чепуха, совпадение? Просто моя мнительность и не в меру живое воображение? Господи, сделай, чтобы это было именно так.   

17. Запретное удовольствие и огненный след

                  Следы рокового августа в моей душе пришла загладить загадочная леди Осень. Шурша шлейфом золотых листьев, кутаясь в вуаль ночного тумана и рисуя на стекле дождями твой портрет, она пыталась заглушить гулкое эхо тоски и вины, принесённых мне её предшественником. У меня не шло из головы это жуткое совпадение — смерть отца героини моего романа и последовавшая вскоре смерть его прототипа — моего отца. Леди Осень утешала меня. Устроившись в кресле у нас в гостиной и потягивая из бокала горьковато-терпкую сентябрьскую настойку, она убеждала:

                   — Ну что ты, не придумывай глупостей. Это всего лишь совпадение. Не думай об августе, вспомни лучше, какое событие принесла в твою жизнь я.

                   Взяв меня прохладными пальцами за подбородок, леди в огненном платье приблизила к моему рту свои бруснично-красные губы, напоминая: четыре года назад случился наш первый поцелуй, а потом — предначертанное звёздами. Четыре года назад я впервые глубоко заглянула в незрячие солнца твоих глаз и поняла, что их свет мне нужнее воздуха, пищи, воды. И за это я буду вечно благодарить леди Осень — неизменную, как ежедневный восход солнца, и при этом всё же полную непредсказуемости и новизны.

                   Ей удалось меня на какое-то время успокоить; вскоре на её ярком платье из листвы заблестела изморозь от дыхания зимы. Эта холоднокровная леди взмахнула белым кружевом рукавов — и на землю легло снежное одеяло. Один из её "трёх белых коней", декабрь, оказался ко мне весьма немилостив — укусил меня ледяными зубами за горло, и пожалуйста — трахеобронхит. До Нового года оставалось всего несколько дней, а я сидела на больничном, без голоса и без настроения. Я измучилась сама и измучила тебя своим ночным кашлем, и когда накануне праздника к нам заехала твоя сестра, моя голова торчала в недрах конструкции из кастрюли с горячим отваром и полотенца.

                   — А это у нас что за Гюльчатай? — услышала я голос Александры, и на мои плечи легли её руки.

                   — Да ингаляцию делаю, кхе-кхе, — прохрипела я из-под полотенца.

                   Причину объяснять не требовалось: мой голос, а точнее, его отсутствие говорило само за себя. Пар, поднимаясь от отвара ромашки и ноготков, горячо обдавал мне лицо, с кончика носа и подбородка падали в кастрюлю капли воды.

                   — Ну, всё ясно с тобой, — с искренним огорчением проговорила Александра, поглаживая меня по лопатке. И проворчала: — Безобразие! Новый год, а она болеть вздумала...

                   — Ну, вот так вот получилось, — виновато просипела я из импровизированного ингалятора. — В этот раз нам вместе лучше не сидеть, а то ещё и тебе не хватало подцепить эту хворь...

                   — Ничего, не беспокойся, — усмехнулась Александра. — Примем меры.

                   Новый год мы всё-таки встречали вместе. В квартире стоял пронзительно-свежий, камфарный запах эвкалиптового масла: это я в качестве профилактической противомикробной меры зажгла аромалампу. Из-за моего плохого самочувствия было решено освободить меня от "кухонной повинности", и новогодний стол полностью оборудовала Александра, чем весьма меня удивила. Я считала, что она как крайне загруженный работой человек не утруждает себя долгим стоянием у плиты, а значит, и не умеет готовить что-то сложнее яичницы, но твоя сестра разрушила сложившийся у меня стереотип.