Потерянный рыбак - Э. Энн Джуэл

она немного пуглива. — Блондин усмехнулся, похлопал Фишера по плечу и скрылся на кухне и, вероятно, в подвале.

— Кстати, о гостях, я не знала, что у тебя есть компания. Я ухожу. — Я повернулась.

— Риз, ты можешь войти.

— Нет. Все в порядке.

— Тебе что-то нужно?

— Нет. — Я дошла до машины, но она была заперта. Я не помнила, как запирала дверцу. И я также не вынимала ключи из замка зажигания.

Она пищала. Как я не услышала звуковой сигнал? О, точно, я была на задании, пока Блондинчик его не испортил.

— Риз…

— Нет. — Мне нужно было еще одно слово, но внезапно стало больно находиться так близко к нему. Мне вдруг стало не по себе от того, что между нами все кончено.

Я пошла по тротуару, направляясь домой, чтобы взять запасной комплект ключей от машины.

— Риз… — Фишер приближался ко мне, и я сорвалась на бег. — Господи… что… почему ты всегда убегаешь от меня? — Он гнался за мной по тротуару, но я не была такой быстрой в своих зимних ботинках.

Не успела я свернуть за угол, как его рука схватила меня за куртку на спине. Я остановилась, вырвалась из его хватки и повернулась к нему, задыхаясь и немного бешено дыша.

— Я всегда убегаю от тебя, потому что ты хуже всех, Фишер Мэнн. Худший. Ужасный. Из-за тебя невозможно любить тебя и так же невозможно не любить. Но хуже всего то, что из-за тебя невозможно быть с тобой. И ты просто… отпускаешь меня. Все время, черт возьми. И ты уезжаешь в Коста-Рику, трахаешься с Энджи, спишь с ней в одной постели и делаешь с ней бог знает, что еще. А потом ты снова позволяешь мне выйти из твоего грузовика тем утром после кофе, и ты… Позволил. Мне. Уехать.

— И мне пришлось узнать от Энджи, что ты порвал с ней отношения. Почему? Почему я узнала об этом от нее, а не от тебя? Значит, ты не хочешь быть со мной. Отлично. Но имей приличие сказать хоть что-то. Не будь высокомерным придурком, который просто пишет «я знаю», когда у меня хватает наглости написать тебе о том, как я тебя люблю. Так что да… Я бегу от тебя, потому что ты плохо на меня влияешь. И я должна была понять это много лет назад. Но больше, чем все это… — Я повернулась и засунула холодные руки в карманы, продолжая идти к своему дому, — …я убегаю от тебя, потому что заперла свои чертовы ключи в машине.

— Ты скрыла от меня правду, хотя именно она могла вернуть мне память.

— Энджи сказала тебе правду. Это не вернуло тебе память.

— Зачем скрывать от меня правду? Зачем делать это даже после того, как ты уже знала, что я в тебя влюблен? — Фишер остановился в нескольких футах позади меня.

— Ты не поймешь, да это и не важно сейчас.

— Ну, ты приехала ко мне домой, потому что сейчас что-то должно иметь значение.

— Это была ошибка. Я не должна была писать тебе. Я не должна была ехать к тебе домой. — Я снова ускорила шаг, но не до бега. — Я думала, что мне нужно какое-то завершение, но я ошибалась. Быть вдали от тебя — это все, что мне нужно. — Я смахнула слезы и убедилась, что он не догоняет меня и не видит их.

— Скажи это. Если ты не скажешь, то будешь жалеть об этом.

К черту мои слезы.

Я обернулась.

— Я не сказала тебе, потому что хотела, чтобы ты сам вспомнил о нас и о своих чувствах ко мне. И я хотела быть рядом, когда это случится. Я хотела увидеть выражение твоего лица. И я хотела, чтобы оно передавало те чувства, которые я испытала, когда поняла, что ты влюбляешься в меня во второй раз, даже не вспомнив о первом. Я хотела знать, испытывал ли ты это чувство благоговения и судьбы, словно для нас было невозможно не влюбляться при каждом удобном случае.

Фишер сдулся. Он даже не мог смотреть на меня.

Я повернулась и продолжила свой путь домой.

— Мы дурачились на бильярдном столе. В твоей спальне. В моем шкафу. На моей кровати. На кухне внизу. В моей мастерской.

Я остановилась на его словах, но не могла повернуться, потому что не была уверена, действительно ли я слышу то, что мне кажется.

— А однажды ночью мы спали на крыльце. Ты споткнулась на одной из моих стройплощадок и оказалась с гвоздем в руке. Я отнес тебя в грузовик. И всю дорогу я чувствовал запах твоих волос. И я подумал… если бы я мог провести остаток своей жизни, вдыхая запах ее волос, я бы умер счастливым человеком. Ты знала об этом? Ты знала, как мне нравился запах твоих волос, цветочный аромат твоей кожи и то, что ты наносила за уши и на шею? Да, это дерьмо сводило меня с ума.

Я не могла отвернуться. Или моргнуть. Я едва могла дышать. Но я могла плакать. И я плакала. Очень, очень сильно.

Он думал. Если он думал. Он знал. Если он знал. Он помнил… все.

— Пять лет назад я любил тебя, а ты любила меня. Это было чертовски грязно… но мы были настоящими. Просто время было неподходящее. Похоже, мы всегда не вовремя. И я сожалею об этом. Но ты здесь. И я здесь. А мой лучший школьный друг приехал в город на следующие две недели, и ты должна пойти поиграть с нами в бильярд.

Я поворачивалась на градус каждую секунду, как тикающие часы, пока не сталкиваюсь с ним — с этим блеском в его глазах.

— Я люблю тебя сегодня. — Он пожал плечами. — И я собираюсь проснуться и сделать то же самое завтра.

У меня было так много вопросов. Занимался ли он сексом с Энджи в Коста-Рике? Это был мой самый большой вопрос, или я так думала. Но по мере того, как я продвигалась в его сторону, я поняла, что это не имеет значения. Если я хотела переступить этот порог и вернуться в его жизнь, это не имело значения. Если я принимала его любовь и безвозмездно отдавала ее взамен, существовали библейские правила любви, которым я должна была следовать.

Она никогда не ревновала и не требовала своего.

Она не была раздражительной.

Она не ведет учет обид.

Любовь никогда не сдается.

Никогда не теряла веры.

Любовь всегда надеялась.

И она выстояла в