Даниэла Стил - Кольцо

Джулия и Дебби заранее прониклись к Ариане сочувствием и симпатией. Они тоже были потрясены сообщениями, поступающими из освобожденной Германии. Девочки готовы были оказать будущей гостье всемерную поддержку. На следующее утро они стали упрашивать мать, чтобы она взяла их с собой в больницу, но родители этому строго-настрого воспротивились. У девочек еще будет время познакомиться с Арианой, а пока ее нужно оставить в покое – пусть отдохнет после утомительного морского путешествия. По совету доктора Рут намеревалась первую неделю после переезда Арианы к ним в дом продержать ее на постельном режиме. После этого, если девушке станет лучше, можно будет сводить ее в кино, в гости. Но сначала пусть наберется сил.

Появившись в больнице, Рут объявила Ариане, что отныне она будет жить у них в доме. При этом ни о каких шести месяцах разговора не было. Рут сказала, что Ариана может жить у них столько, сколько захочет. Девушка была совершенно растеряна, поначалу она решила, что неправильно поняла американку, что ее подвело недостаточное знание английского.

– Что вы сказали? – вопросительно посмотрела она на Рут.

Это невозможно! Должно быть, она все-таки ослышалась. Но Рут крепко сжала маленькие руки девушки, села с ней рядом на постель и улыбнулась:

– Я и мистер Либман хотели бы, чтобы вы, Ариана, жили у нас. Столько, сколько захотите.

После встречи с Арианой Сэм перестал говорить о том, что срок пребывания девушки у них дома должен быть ограничен.

– Жить у вас?

Но почему? Ведь у Арианы уже есть спонсор, а эта женщина и без того потратила на нее слишком много времени. Ариана смотрела на свою благодетельницу с испугом и непониманием.

– Да, вы будете жить у нас, вместе с нашими дочерьми – Деборой и Джулией. Через несколько недель с войны вернется наш сын Пол. Он воевал на Тихом океане, но был ранен осколком в колено. Как только его немного подлечат, он вернется в Нью-Йорк.

О Саймоне Рут решила ничего не говорить. К чему? Вместо этого она принялась весело рассказывать Ариане о своих детях. Пусть девочка привыкает к своей новой семье.

– Миссис Либман… – Ариана запнулась. – Я не знаю, что сказать.

Она непроизвольно перешла на немецкий, но Рут Либман, немного знавшая идиш, поняла ее.

– Не нужно ничего говорить. – Рут улыбнулась. – А если все же вам захочется что-то сказать, говорите по-английски. Иначе мои девочки вас не поймут.

– А я говорила по-немецки? Извините. – Ариана вспыхнула и впервые за долгое время засмеялась. – Вы и в самом деле берете меня к себе?

Она все еще не могла оправиться от изумления. Рут снова сжала ей руки.

– Но почему? Ведь это доставит столько хлопот вам и вашему мужу.

Внезапно Ариана вспомнила, как у них дома два дня жил Макс Томас. Должно быть, он чувствовал себя точно так же. Хотя нет, тогда все было иначе. Ведь Макс считался старым другом семьи, да и к тому же Вальмар не собирался жить с ним постоянно. Впрочем, при иных обстоятельствах Вальмар, несомненно, пошел бы на это. Стало быть, разница не так уж велика.

Рут посерьезнела:

– Ариана, мы действительно хотим, чтобы вы у нас жили. Нам очень жаль, что ваша судьба сложилась подобным образом.

– Но ведь не вы в этом виноваты, миссис Либман, – печально ответила Ариана. – Просто была война…

У нее был такой беспомощный вид, что Рут Либман, не удержавшись, обняла ее за плечи и провела рукой по золотистым волосам.

– Кошмар войны не обошел стороной и нас, – сказала она, думая о Саймоне, который отдал свою жизнь за родину. Или за что там он отдал свою жизнь? – Но мы и не подозревали, что пришлось пережить вам, европейцам. Если в наших силах хоть в малой степени компенсировать ваши страдания, помочь вам забыть о прошлом, дать вам возможность начать новую жизнь… – Она ласково смотрела на девушку. – Ариана, вы еще так молоды.

Но та отрицательно покачала головой:

– Уже нет.

Через несколько часов «мерседес» Сэма Либмана привез Ариану в дом на Пятой авеню. Напротив дома раскинулся Центральный парк, шумевший листвой деревьев и благоухавший цветами. Из окна было видно, как по аллеям молодые мамы катают прогулочные коляски, а по тропинке прогуливаются парочки. Стояло чудесное майское утро. Сидя в машине между Сэмюэлом и Рут, Ариана смотрела на нью-йоркские улицы и чувствовала себя маленькой девочкой.

Сэм специально приехал в больницу из банка и собственноручно отнес фанерный чемоданчик Арианы в машину. Там были собраны все немногочисленные сокровища, оставшиеся у девушки. Ариана надеялась, что одежды, лежавшей в чемоданчике, хватит, чтобы прилично выглядеть у Либманов, но по дороге на Пятую авеню Рут велела сделать остановку возле универмага «Бест энд компани». Там в отделе обслуживания для Арианы была приготовлена большая коробка, внутри которой оказалось летнее голубое платье того же оттенка, что и глаза Арианы, с резинкой на талии и пышной юбкой. В этом наряде Ариана сразу стала похожа на сказочную принцессу, и Рут удовлетворенно улыбнулась. Кроме того, она захватила для девушки из дома белые перчатки, свитер и соломенную шляпку, очень шедшую к личику Арианы. К счастью, туфли тоже оказались впору. Ариана совершенно преобразилась. Теперь, сидя в лимузине, она выглядела не как бедная беженка, а как богатая туристка.

На миг Ариане показалось, что все это не на самом деле, а понарошку. Стоит лишь зажмуриться, и она вновь окажется в Берлине, у себя дома. Достаточно было представить себе такое, и незажившая рана пронзила душу острой болью. Лучше уж было держать глаза открытыми, впитывая новые впечатления. Сэм и Рут переглядывались с довольным видом. Они были рады принятому решению. Дорога до Пятой авеню заняла четверть часа. Возле подъезда машина остановилась, и шофер распахнул дверцу. Это был пожилой солидный негр в черной ливрее, белоснежной рубашке с галстуком-бабочкой.

Он приложил руку к козырьку, когда Сэм выходил из машины. Рут отказалась опереться на руку мужа и выбралась сама, предварительно взглянув на Ариану. Та все еще была очень слаба и, несмотря на новый наряд, выглядела совсем больной.

– Как вы себя чувствуете, Ариана?

– Спасибо, со мной все в порядке.

Однако Либманы знали, что это не так. Надевая платье, Ариана пошатнулась, и Рут едва успела ее подхватить. А на Сэма произвела впечатление та естественность, с которой Ариана вошла в свой новый образ. Казалось, она возвращается в привычную среду, где чувствует себя как дома. Сэму захотелось расспросить ее о прошлой жизни. Совершенно очевидно, что они имели дело не просто с воспитанной и образованной девушкой, а с представительницей высших слоев общества, бриллиантом чистейшей воды. Тем трагичнее был удар, который обрушила на нее судьба. «Ну ничего, – утешал себя Сэм, – теперь у девочки есть Рут и я».