Его брат хочет тебя (СИ) - Юдина Екатерина

Несмотря на жалкое одеяло, скрывавшее Кирилла, я хорошо чувствовала, как затвердела его плоть и уперлась мне в ягодицы. На откровенную эрекцию я завозилась, тут же почувствовав, как она еще сильнее затвердела. Впечатление, что пока хозяин спал — его член жил отдельно. 

Вскоре и сам хозяин зашевелился, отбросил одеяло, которое мешалось ему, а рукой начал гладить мой живот, заставив мышцы в теле заискрить от напряжения. Подушечкой большого пальца он нырнул в пупок, а затем — скользнул ниже. Еще ниже. Намеревался коснуться там, где моя плоть ныла от боли и просила пощады. Кирилл погладил мой гладко-выбритый лобок, но едва коснулся еще ниже, как я тут же сжала бедра, препятствуя возможности пробраться в то место, которое сейчас особенно болело. Только теперь не спеша я осознала какова причина боли и кто виновник, который истерзал мое тело. И, пока я пыталась собраться с мыслями, услышала невероятно хриплый голос Кирилла. 

— Раздвинь ноги, — четко велел на ухо. Его пальцы при этом продолжили вырисовывать любовные узоры на лобке, явно готовясь пробраться ниже, и уже предприняли попытку «помочь» мне раздвинуть ноги, раз уж я не торопилась выполнять требование. 

Из-за этого наглого действия, меня бросило в пот и сознание обуяла странная паника — в ту же секунду я дернулась и вырвалась из объятий Черного. Не рассчитав силы, свалилась с кровати и ударилась бедром о пол. Бегло оглядела собственное обнаженное тело и растерянно отметила для себя — множество синяков на коленях и ссадин на руках. Я не успела подняться, как Кирилл, наконец, окончательно проснулся и присел в кровати. 

— Что случилось? — сонливость исчезла и у него, и у меня. Единственное что я сделала — это отрицательно покачала головой из стороны в сторону и выставила руку ладонью вперед, запрещая прикасаться ко мне. 

— Не подходи, — прошептала. Затем медленно отползла, скользя голыми ягодицами по полу. Странная паника мешала соображать, я пыталась вспомнить, что произошло, но все вспоминалось красно-мутным, как в засвеченном кадре. Вчера я ведь собиралась в клуб? Там выпила пару бокалов? Последние отрывки помнила, как Стас трахал Нину в туалете, а затем Кирилл меня вызвался отвезти домой... 

При попытке вспомнить виски вновь запульсировали, создав желание ножом вырезать из себя эту боль. 

— Ты что вместо моего дома привез меня к себе? И… и… воспользовался моим пьяным состоянием? — это предположение само по себе вырвалось, но от его «мерзости» меня резко замутило. Невозможность вспомнить события вечера сильно раздражала, казалось, я пропустила нечто важное, ведь хоть за прошедшие месяцы я перестала злиться на Кирилла, но чтобы я легла в его кровать...Сомнительно. 

— Ты серьезно? Снял меня вчера в клубе и привез к себе развлечься? 

Кирилл, сдвинув брови на переносице, просто сидел и смотрел на меня. Не желал отвечать на мою панику. Наверное, для него это нормальное дело, а я чувствовала унижение и грязь от того, что моей слабостью воспользовались. Хотя, сама виновата, ибо нечего напиваться до такого состояния. 

Стараясь притупить странные эмоции и ощущение грязи на душе, я поднялась с пола. Тело при этом очень слабо слушалось. 

— Ебучий афродизиак! — услышала мат на всю комнату и тогда я, удивленная его агрессией, опять настороженно посмотрела на Кирилла. Он раздраженно растрепал волосы на затылке и, посмотрев на меня, пояснил: — Тебе подсыпали афродизиак в клубе. Стас подсыпал... — на этом слове он замолчал, словно прощупывал почву и решал, насколько много можно дать информации. 

— Стас? — глупо переспросила. Я еще раз попыталась вспомнить о том, что происходило прошлой ночью, но голову начало разъедать от адской боли, спровоцированной какими-то вспышками невнятных картинок. Я тут же прикусила губу и пальцами надавила на виски. 

— От некоторых видов наркотиков наглухо отшибает память. Я совсем об этом забыл. Слушай, хватит убиваться! — раздраженно повысил голос. Имел ввиду, то с какой силой я терла виски и сжимала зубы. У меня было стойкое ощущение того, что от боли голова непременно взорвется. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Двое взрослых людей вынужденно занялись сексом. Не устраивай трагедию на пустом месте. Ничего такого не произошло. Я не собирался тебя брать, но мое терпение и самоконтроль какого-то черта дали сбой. Забудем досадное недоразумение! 

В стойком стремлении отвлечься от боли я посмотрела на Кирилла и поняла, что для него это действительно "ничего такого". Обычное дело. Правда, иногда всё же его взгляд невидимо прикасался к моим изгибам тела. Наибольшее внимание он уделил обнаженным ногам. После пронзительного взгляда на мою грудь я вдруг почувствовала свою обнаженность, поэтому поспешила спрятаться. Кистью одной руки насколько смогла прикрыла обе груди, но, удалось скрыть только соски — остальное все равно четко просматривалось. А второй я прикрыла пах, на что Кирилл фыркнул. Издал странный смешок, но тут же став серьезным, нахально с долей скепсиса приподнял одну бровь. Всем наглым видом дал понять о том, что мое поведение крайне детское и неуместное.

Кивнув на мою грудь, холодно заметил: 

— Я вчера все это видел и не просто «видел», а с удовольствием заценил. Ничего нового для меня там уже нет. 

На подсознательном уровне по его тщательно изображаемому сарказму и наглости, я поняла что, Черный внутренне кипел от чего-то неизвестного и своим поведением, видимо, хотел меня задеть. Спровоцировать, что ли? Но долго разбираться в причинах его странного состоянии я не могла, поскольку достаточно своих проблем с памятью. 

— Даже, если ты один раз видел меня голой, то это не значит, что тебе разрешено и дальше меня такой видеть. Поэтому, пожалуйста, отвернись, — постаралась быть вежливой и даже наигранно мило улыбнулась.

С трудом удалось отнять несколько пальцев от груди и почти безопасно, не раскрывая соска, покрутить воображаемый кружок в воздухе, намекая, как Кирилл должен послушно отвернуться лицом к стене. В тот же момент я бы, не страшась оказаться голой перед ним, захватила бы свое персиковое мятое платье, которое обнаружила на дверце открытого шкафа или подняла халат, который валялся возле кровати, но опасно близко к стороне Черного. 

Но вместо джентельменского жеста Кирилл опустил бровь, скрестил руки возле массивной груди и демонстративно лег обратно на подушку. 

— Даже не подумаю, — безапелляционно отрезал мою просьбу, которую скорее всего подсознательно воспринял, как приказ, а следовательно, как унижение его мужского достоинства. После этого он небрежно положил одну руку за голову, а второй на тумбочке нащупал телефон и спокойно начал в нем что-то писать или смотреть новости. 

За те месяцы, что мы не виделись, мне казалось я немного успокоилась и перестала так реагировать на Кирилла, но сейчас внутри опять всколыхнулась волна эмоций, от которой залило красками всё тело от кончиков ногтей до светлых волос на голове. Ощущение, что теперь я заново начала его ненавидеть. 

Ну, как можно быть таким упертым бараном, не имеющим представление об элементарных женских чувствах? 

Разозленная на его твердолобость, я постаралась не обращать внимания на собственную наготу и резким шагом дошла до халата, который валялся со стороны Кирилла. А Черный, словно поджидал. Встал с кровати полностью обнаженный, на что я отвернулась, не пожелав смотреть на него. 

Поднимая халат, боковым зрением заметила, как парень надел шорты, а следом на тумбочке начал искать сигареты. Не найдя — принялся материться сквозь зубы. Успокоился едва нашел их на полу около кровати. Только после этого он, небрежно засунув сигарету между зубов, развернулся и полоснул по мне черным взглядом карих глаз, едва не пробив насквозь. До легкой дрожи в теле. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты вчера не только разрешала прикасаться, а молила, чтобы трахнул тебя. Притом, как можно жестче и сильнее. А главное больше и больше!.. — чуть подумав, добавил: — Пойду покурю на улице. 

Он не оделся. Лишь в одних шортах, да шлепках и даже не умылся, не поел, да к тому же, мог покурить в комнате, открыв окно, но предпочел уйти от меня во двор. А ранней весной еще слишком холодно на улице в одних шортах…