Алина Феоктистова - Тепло твоих губ

Говорите, следил кто-то за вашим другом? И не только следил, но вроде бы и не скрывал этого, даже подчеркивал? Но простите, зачем, с какой целью? Согласитесь, что убийце гораздо проще — и безопаснее! — убрать человека, не привлекая к себе никакого внимания… Разумеется, конечно, если этот человек — профессионал.

— А если… нет? — вклинился Олег.

— Согласен. Но посмотрим дальше… Далее Гвоздев пишет, что преступник, очевидно, ставил своей целью похитить и присвоить созданный им роман. Специалисты осмотрели компьютер, за которым он работал, но… — тут он сделал паузу, — не нашли даже каких-либо следов нового произведения! На дискетах и файлах лишь старые, уже опубликованные произведения. Вот, кстати, заключение экспертов. А в заключении психиатра сказано, что случай с Гвоздевым достаточно типичен. Больному кажется, что он создает гениальные шедевры, тогда как это является всего лишь плодом больного воображения. И оно же подсказывает творцу, что его хотят либо убить, либо выкрасть его гениальное творение. Такова, увы, практика современной психиатрии…

— Но я, — Олег резко подался вперед и, перегнувшись через стол, перешел на шепот. — Я ведь тоже… Не знаю даже, как вам сказать. Приехав сюда, я остановился в «Волжских зорях», в домике Гвоздевых. И не далее как вчера вечером почувствовал, что кто-то смотрит на меня в окно. Ведь у Романа тоже все началось с этого!

Следователь с интересом посмотрел на гостя.

— Простите, но тут несколько иное, — он с трудом подавил улыбку. — Вы, по-моему, недооцениваете своей популярности. Какой-нибудь девушке из дома отдыха захотелось поглазеть на столичную знаменитость. Вот она и… А заявление Гвоздева, как видите, просто переполнено какими-то мистическими символами. Тут и разбитое зеркало, и байка про какую-то женщину в белом. Но факты, Олег Сергеевич, простите за банальность, упрямая вещь. Гвоздев — один, подчеркиваю это — ехал на машине с превышением скорости. Дорожное покрытие было мокрым после дождя, и его машину занесло на повороте. Как видите, никакой мистики.

— Но почему вы исключаете вероятность того, что Романа преследовал некий маньяк, использующий при этом самые необычные, даже изощренные средства. — Теперь Олег уже чуть ли не кричал. — В конце концов сопоставьте этот случай с другими, в чем-то очень схожими. Я навел некоторые справки. Помните, что случилось с сыном губернатора во время его медового месяца? А пропавший без вести старик-пенсионер? А инструктор физкультуры, кстати, прекрасный пловец? И, наконец, мой друг Роман? Не кажется ли вам, господин следователь, что слишком много несчастных случаев для одного-единственного дома отдыха.

Ряд, который на глазах следователя выстроил Олег, выглядел достаточно убедительно. И Павел Викторович было заколебался, но тут же, окинув тоскливым взглядом папку в уголке стола, построжел лицом и поднялся с места.

— Что ж, — сказал он, протягивая Олегу руку, там, где есть река, люди чаще тонут, а на мокрой дороге они чаще разбиваются. Никаких доказательств, Олег Сергеевич, у нас с вами нет.

— Нет, это значит, — запальчиво отпарировал Олег, — что убийца очень умен. Гораздо умнее нас с вами, Павел Викторович.

Как бы не замечая протянутой руки, он повернулся к двери. Но, уже взявшись за ручку, обернулся и сказал:

— У меня к вам просьба, господин Воропаев. Если я погибну, утону, застрелюсь или разобьюсь на машине в ближайшие дни, прошу наконец начать нормальное расследование. К вашему сведению: плаваю я хорошо, огнестрельным оружием не располагаю, за руль садиться принципиально не собираюсь.

Вернувшись в «Волжские зори», он направился в административный корпус. Таня сидела за столом, уставленным пузырьками с лаком, духами, дезодорантами, рядом лежал открытый косметический набор со всевозможными кисточками — Таня наводила марафет. Нетрудно было догадаться, что она куда-то собирается — на одном веке лежал густой слой теней, перетекающих от голубого к фиолетовому, другой же пока сохранял первозданный цвет. Игорек, видимо, за что-то наказанный, сидел на полу и ревел.

— Что-то желаете, Олег Сергеевич? — Таня бросила мимолетный взгляд на вошедшего, улыбнулась и вернулась к прежнему занятию. — Проходите, садитесь.

— Я останусь здесь, в доме отдыха, если можно, — сказал Олег, с удовольствием опускаясь в мягкое кресло.

— Это большая честь для нас, — сказала Татьяна, взявшись за второй глаз. — Вы только скажите, на какой срок, чтобы мне было удобнее.

— Пока не найду убийцу, — сказал Олег. Таня выронила из рук кисточку. — Татьяна Сергеевна, ведь это вы сообщали Лиде, жене Романа, о его смерти? — вспомнив странное поведение Лиды на похоронах, спросил Олег. — Как она восприняла это известие?

— Спокойно. Она, конечно, догадывалась, что у бедного Романа поехала крыша, — деловито объяснила Таня. — Только заплакала тихо-тихо, безнадежно так. Мне показалось, что она даже ждала что-то подобное…

— У него была другая тетя, — внезапно выяснилось, что ребенок уже перестал плакать и сидит, слушает разговор. — И он с ней спал.

— Как же, спал! — воскликнула Таня. И тут только до ее сознания дошло, что она говорит с сыном. — Ты хоть знаешь, что это значит, о чем мы с дядей говорим, малявка?

— Знаю, спать — значит трахаться, — обиженно воскликнул мальчик. — У него тетя была, она его позвала рыбу ловить на остров, он и поехал. Он, пока в лодке плыли, ее поругал, а она на острове за это его связала, привязала к дереву и выпорола, а потом отвязала, села на него верхом и прыгала… — в восприятии маленького мальчика сцена, сделавшая Романа счастливым, выглядела именно так.

— Что за чепуху ты мелешь! — оборвала его мать.

— Постой, Таня, это не чепуха, — остановил ее Олег.

Несколько лет тому назад, когда они с Элей ездили в Лос-Анджелес, жена, вдруг увлекшаяся сексологией, предложила ему заняться чем-то подобным… До свадьбы она уверяла, что знания у нее практические, после — что теоретические в основном по фильмам. Но Олегу эти игры с хлыстом не пришлись по вкусу, и они перешли к другим, менее экзотическим.

— Так, значит, ты подсматривал! Ах ты, маленький подонок! — Таня, ловко повернувшись, щелкнула малыша по затылку. — Отец трахал все, что движется, а этот пока не может, но зато подсматривает.

От более серьезной расправы Игорька спас Олег.

— Он же не виноват, что они потащили его с собой. Пусть расскажет подробнее, коли уж видел. — Он вырвал мальчика из материнских рук и посадил к себе на колени.

— А они не знали, что я вижу, — обрадованно затараторил малыш. — Тетя думала, что я сплю. Она в чай что-то насыпала, чтобы я спал. А я вылил, потому что мне мамка не разрешает у чужих брать, а дядя Рома был ябеда, и все бы ей потом рассказал.