Татьяна Голубева - На тебе греха не будет...

Фантазия Илоны разыгралась с новой силой. Во-первых, он, будучи порядочным человеком, наверняка считает своим долгом сначала объясниться с давно опостылевшей ему женой. А во-вторых, у него дети, он обязан решить вопрос их содержания. Конечно же ему хочется, чтобы у него появился еще один ребенок — от Илоны! Правда, она сама детей терпеть не может, но особой проблемы тут нет, хотя сначала придется заняться почками, иначе и рожать нельзя. А что касается воспитания, так ведь Антон наймет кучу всяких там нянек, кормилиц, гувернанток, и Илоне совсем не придется заниматься сопливым наследником. Фигура наверняка испортится, придется ее долго и упорно восстанавливать — диета, гимнастика… Но ради Антона она готова даже на такую огромную жертву. Ну и…

Он ведь уверен, что Илона замужем! Почему же она забыла об этом? Как странно… А он помнит. Еще бы он не помнил! Это для него стоит на первом месте. Он боится за нее. Он тревожится, он думает, что у Илоны могут быть крупные неприятности… тем более что она-то тоже не сказала, что любит его. Неужели он решил, что для нее это просто маленькое развлечение? Известно ведь, как это бывает: дамочке скучно со старым супругом, который к тому же постоянно занят делами (например, он банкир), вот она и ищет развлечений на стороне, как только муж уезжает на денек-другой! Ох, нет, ужаснулась Илона, только не это! Ну что я за дура, в очередной раз обругала она себя, почему промолчала? Нужно было сразу, сразу все ему сказать! Чтобы у него не осталось ни малейших сомнений!

«Я увижу его сегодня же вечером, — твердо решила она. — Я встречу его возле офиса. Я скажу ему: „Люблю тебя, синеглазое счастье, люблю!“ И все будет в порядке.

И еще надо обзавестись сотовым телефоном. Обязательно. С этими мыслями Илона отправилась «домой», к «банкиру» Карпову.

Было уже за полдень, когда она отперла дверь и вошла в квартиру, привычно поморщившись от хлынувшего ей навстречу запаха застарелой грязи, пыли, дешевой пищи, и вздрогнула при восторженном крике Алексея Алексеевича:

— Илоночка! Девочка! А что у нас теперь есть! Вот ты угадай, угадай!

Он выбежал в прихожую навстречу Илоне, сияя, как начищенный медяк. Илона удивленно посмотрела на него, не понимая, чему вообще может так бурно радоваться это убогое, серое существо. Карпов же, совершенно не замечая холодного и кислого вида Илоны, продолжал кричать, размахивая руками (он всегда начинал очень громко кричать в минуты волнения):

— Иди, иди сюда скорее! Ты посмотри, да ты только посмотри, что тут есть!

Илона наконец заинтересовалась и прошла следом за Карповым в комнату. И действительно ахнула, как того и ожидал Алексей Алексеевич. На старой, замызганной тумбочке в углу стоял вполне приличный «Панасоник», включенный. Шел какой-то детский фильм, но звука то ли не было, то ли Карпов его выключил.

— Откуда это? — спросила Илона.

— Соседка подарила! — надрывался Карпов, приседая от натуги. — Соседка с третьего этажа! Говорил же тебе, обещала она телевизор! Вот и принесла! То есть Петька принес, муж ее! Ну да, вот взял и принес! Подарок!

Илона подошла к телевизору, и у нее тут же мелькнула мысль: «Ну вот, можно снова смотреть розыгрыши лотерей!»

— А почему без звука? — спросила она, поворачиваясь к Карпову.

— Да выключил я его, выключил, чтобы слышать, как ты придешь! — заорал Карпов. — А звук есть, есть, вот… — Он подбежал к телевизору, и квартиру тут же заполнил грохот бодренькой музыки.

Илона замахала руками:

— Потише, потише сделай! Карпов послушно убавил звук.

— Кушать-то будешь, девочка? — спросил он. — У меня все готово. Макароны сварены, лучок есть, масло, сейчас поджарю — и готово!

— Нет, не хочу, — отмахнулась Илона. Давиться какими-то дурацкими макаронами у нее не было ни малейшего желания. Она вообще не хотела есть, хотя завтрак был довольно скромным. — Потом, попозже.

Она переоделась и приняла душ, продолжая думать о своем и уже не слыша Карпова. Она должна пойти к офису Раменского к концу рабочего дня, сказать ему, что любит его, что для нее это не развлечение, не игра скучающей дамочки… И ей нужен телефон. То есть ей снова нужны деньги, и побольше. Надо действовать. Надо что-то предпринимать. Ну, то есть понятно, что именно. Идти «на охоту». Но не сегодня. Завтра.

И еще ей хотелось выпить. Не глоток шампанского, как с Антоном, а немножечко водки. Совсем капельку. Сказалось наконец нервное напряжение, в котором она пребывала в последние часы.

Выйдя из ванной, Илона предложила Карпову:

— А давай-ка мы телевизор обмоем! А то еще сломается!

— Давай! — обрадовался Карпов. — А… а деньги-то еще есть у тебя? Моя пенсия только в понедельник.

— Есть немножко, — благосклонно кивнула Илона. — Я схожу. Нет, лучше ты.

— Я мигом! — пообещал Алексей Алексеевич, и тут Илона наконец рассмеялась. «Мигом» — это значит немножко меньше часа. Ну, неважно… Уж столько-то она вытерпит. А пока подсчитает свои денежные ресурсы.

Когда Карпов ушел, Илона придвинула к буфету табурет, внимательно изучила свои денежные запасы и пришла к выводу, что таковых нет. Пять тысяч рублей — это не деньги.

Усевшись возле стола в ожидании водки, Илона стала прикидывать, куда бы ей отправиться завтрашней ночью за денежками. Она думала об этом так, как если бы собиралась пойти за зарплатой на почту или в сберегательный банк, чтобы снять со своего счета некоторую сумму… Жаль, газовый баллончик пропал, огорчалась Илона, да и тот красивый нож тоже исчез во тьме несчастливой ночи… Ну, это не главное. Баллончик можно купить новый, нож — тем более, завтра она всем этим займется, а сейчас чуть-чуть выпьет и пойдет ждать Антона. Необходимо сразу и навсегда объясниться с ним.

Вернулся Карпов, захлопотал, накрывая на стол, но Илона, не дожидаясь, пока Алексей Алексеевич организует все в строгом соответствии с правилами, принятыми в его кругу, открыла бутылку, налила себе полную стопку, выпила и тут же налила снова… Ей необходимо было снять напряжение, просто необходимо, иначе она не сможет разговаривать с Антоном. К тому времени, когда хлопотливый Карпов поджарил макароны с лучком, бутылка опустела ровно наполовину.

— Илоночка, чего это ты? — удивился Алексей Алексеевич, заметив наконец убыль в бутылке. — А покушать? Как же без закуски-то?

— А, ерунда, — хмуро отмахнулась Илона. — Давай, садись поскорее!

Карпов осторожно глянул на Илону, видя, что она из-за чего-то снова сердита, но не понимая, в чем тут причина, и сел напротив нее за кухонный стол. Разложив макароны по тарелкам и наполнив свою стопочку, Алексей Алексеевич с чувством сказал:

— Ну, давай за телевизор! Чтоб работал и не ломался!