Ловелас для брюнетки - Илона Шикова

не только голову, но и другие части тела, однако молчу, никак не комментируя слова друга. Ему и так нелегко, а тут еще я со своим напором и проблемами.

– Еще раз извини, – произношу спокойно, на что Захар лишь фыркает в ответ.

– Я же сказал, проехали, – тяжело вздыхает, а после с улыбкой добавляет: – Если хочешь от птички чего-то добиться, то не дави на нее. Лучше спокойно, без наездов, с улыбочкой и елейным голосом. А иначе она сделает назло – мы это уже проходили, поверь.

Ответить ничего не успеваю, так как на кухне появляется Настя с довольным видом, от чего желание и дальше кричать или выходить из себя пропадает напрочь. Она очень красивая, милая и добрая девочка, и моему другу с ней безумно повезло, чего не скажешь о моей вредной, строптивой и местами вспыльчивой красавице.

Вот где, спрашивается, ее так долго черти носят? Точнее, где именно, я уже в курсе, вопрос – почему так долго бегает от меня?

– Ром, – начинает птичка, останавливаясь напротив меня рядом со своим супругом. – Тебе действительно нужно остыть и отдохнуть. И Карине время дай, – Настя расплывается в милой улыбке, от чего реально мое плохое настроение поднимается на пару пунктов вверх. – Она успокоится, и все у вас наладится. А мы с Захаром решили реабилитироваться за то, что не попали в выходные на праздник твоих родителей.

– Да? – Гончаров приподнимает одну бровь, глядя на жену, которая бросает в его сторону строгие взгляды. – А, да! – выдает с довольным выражением лица.

– Вы о чем? – я хмурюсь, до конца не понимая, куда клонит эта парочка.

И вдруг понимаю, что сейчас у меня только одно желание – выспаться. А еще лучше – и вовсе свалить из страны, выключить телефон и поваляться на солнышке под пальмами. Наверное, мои мысли так четко отражаются на моем же лице, что Настя выдает спустя несколько секунд:

– Мы дарим тебе путевку на Мальдивы!

Мои глаза округляются, а лицо моего друга вытягивается, когда он переводит взгляд на цветущую жену. Она бьет его легонько локтем в бок, приподнимает одну бровь, после чего Захар выдает:

– На десять дней! И возражения не принимаются!

– Блин, у меня столько дел… – пытаюсь я возразить, хотя в глубине души понимаю, что соглашусь.

Сам-то я долго еще не решусь устроить себе временный отдых, а тут предложение Гончаровых приходится как нельзя кстати.

– Беременным женщинам отказывать нельзя! – выдает Настя с победоносной улыбкой на лице и после небольшой паузы добавляет: – Иначе обижусь.

– Ладно, я согласен, только не обижайся, – наблюдаю, как после моих слов чета Гончаровых остается довольными моей быстрой капитуляцией, и я решаюсь напоследок все-таки поинтересоваться у птички:

– Со мной Карина разговаривала какими-то загадками, что вроде ни я, ни мои родители не поймут ее поступков. Не знаешь, о чем речь?

– Знаю, – Настя кивает в подтверждение слов. – Но не скажу.

– Даже мне? – Захар растягивает гласные буквы, однако его супруга непреклонна.

– Даже тебе, – становится на цыпочки и целует его в губы. – Это не моя тайна, и я обещала молчать. Захочет, она сама все расскажет.

Пока птичка увлечена своим драгоценным супругом и на меня не обращает никакого внимания, я решаю смыться. К тому же Захар машет рукой, чтобы я испарился – уверен на сто процентов, что под его небольшим нажимом Настя признается о какой-то мне неведомой причине, по которой Карина решила, что мы с ней не пара.

И действительно – уже на следующий день ближе к вечеру дверь моего кабинета открывается, а на пороге появляется Захар собственной персоной.

– Привет от птички, – бросает на стол путевку вместе с билетом, однако я не свожу глаз с его довольной физиономии.

– Узнал? – впиваюсь взглядом в глаза Гончарова, которые светятся слишком подозрительно.

– Сомневался? – мой лучший друг отодвигает стул и плюхается на него, закидывая ногу на ногу.

Секретарь приносит кофе, а после ее ухода Захар рассказывает мне о страхах Карины, и на протяжении всей его пламенной речи мои глаза округляются, а лицо вытягивается – точно так же, как вчера этот делал он.

– Я ей точно голову оторву! – зло выпаливаю, больше не собираясь сдерживаться. – Не знаешь, вернулась эта звезда домой? Я ей устрою райскую жизнь! Надо же, какая засранка! – теперь уже усмехаюсь с неприкрытой злобой, откидываясь на спинку кресла. – Если она такого плохого мнения обо мне, то я даже видеть ее не хочу!

– Вот говорил же тебе вчера – угомонись, Валевский! – фыркает Захар, правда, продолжая улыбаться, глядя теперь уже на мою перекошенную физиономию. – Пообещай мне, что в таком состоянии не будешь пытаться поговорить с Кариной.

– Да я…

– Ни к чему хорошему твои эмоции сейчас не приведут, – Захар выставляет руку вперед, заставляя меня заткнуться. – А ещё Голубева пожалуется птичке, та расстроится, и я потом откручу тебе голову, поэтому предлагаю следующий вариант развития событий, – мой друг, как обычно, сдержан, уравновешен и в меру спокоен, чего не скажешь обо мне.

– Ты за два оставшихся дня приводишь свои дела в порядок, потом десять дней нежишься на солнышке под пальмами, – он намеренно запинается, наблюдая, как я только и делаю, что вздыхаю, соглашаясь с его аргументами. – Море, личное бунгало, девочки в купальниках, – смеется Гончаров, а я лишь кривлюсь в ответ.

– Дались мне эти девочки!

– Эк тебя зацепило, дружище, – Захар веселится, вставая со своего места, а после задвигая стул назад. – В общем, в тишине подумай и реши, как будешь заново завоевывать своего голубя сизокрылого.

– Иди уже, любитель пернатых!

Гончаров продолжает ржать, как конь, направляясь к выходу, однако уже открыв дверь, задерживается на пороге.

– Контрацептивы не забудь, Ромео!

Ох, как же он бесит сейчас! Беру первую попавшуюся ручку и швыряю в уже закрытую дверь, из-за которой слышится смех моего друга. Однако спустя несколько секунд я снова откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза.

Захар прав – надо послать все к черту и свалить отсюда, тем более и повод уже есть.

И Карина может идти лесом, раз не желает мне верить – надоело бегать, уговаривать и упрашивать. Меня ждет незабываемый отдых, как сказал мой друг – море, пальмы, личное бунгало с огромной кроватью и девочки в откровенных купальниках. На последнем кривлюсь, так как понимаю – это все бред. Как бы я не злился сейчас на Голубеву, выбросить ее из головы не смогу.

Однако совету своего друга последую – разгребу за два дня весь тот завал на работе, который образовался в связи с моими личными проблемами, и свалю в жаркие страны.

Это лучшее, что я могу сделать